Битва королей - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 15
- Предыдущая
- 15/205
- Следующая
В общей комнате его встретили бурным весельем. Он узнал гортанный хохоток Чиллы и мелодичный смех Шаи. Девушка пила вино за круглым столиком у очага вместе с тремя Черноухими, которых Тирион оставил ее охранять, и каким-то толстяком, сидящим к нему спиной. «Должно быть, хозяин гостиницы», — подумал Тирион, но тут Шая обратилась к нему по имени, и незнакомец встал.
— Дражайший милорд, как я рад вас видеть, — воскликнул евнух со сладкой улыбкой на покрытом пудрой лице.
— Лорд Варис? — опешил Тирион. — Не ожидал встретить вас здесь. — Иные его побери, как он ухитрился разыскать их так быстро?
— Извините за вторжение. Мне не терпелось познакомиться с вашей молодой леди.
— Молодая леди, — смакуя, повторила Шая. — Вы наполовину правы, милорд, — я и верно молода.
«Восемнадцать лет, — подумал Тирион. — Ей восемнадцать, и она шлюха, но сообразительная, ловкая в постели, как кошечка, с большими темными глазами, густой гривой черных волос, сладким, мягким, жадным ротиком… и моя! Будь ты проклят, евнух».
— Боюсь, что это я вторгся к вам, лорд Варис, — с деланной учтивостью сказал он. — Когда я вошел, вы все от души веселились.
— Милорд Варис хвалил Чиллины уши и говорил, что ей, наверное, многих пришлось убить, чтобы составить такое прекрасное ожерелье, — пояснила Шая. Тириона покоробило, что она называет Вариса милордом: так она и его звала в шутку во время их любовных игр. — А Чилла сказала ему, что только трусы убивают побежденных.
— Храбрые оставляют человека в живых и дают ему случай смыть свой позор, отобрав свое ухо обратно, — внесла ясность Чилла, маленькая смуглая женщина, чье жуткое ожерелье насчитывало сорок шесть человеческих ушей, высохших и сморщенных. Тирион как-то раз сосчитал. — Только так ты можешь доказать, что не боишься врагов.
— А милорд сказал, — прыснула Шая, — что он не мог бы спать, будь он Черноухим, — ему все время бы снились одноухие враги.
— Мне такая опасность не грозит, — заметил Тирион. — Я своих врагов боюсь и потому всех их убиваю.
— Не хотите ли выпить с нами, милорд? — хихикнув, спросил Варис.
— Охотно. — Тирион сел рядом с Шаей. В отличие от нее и Чиллы он понимал, что здесь происходит. Варис явился сюда недаром. Когда он говорит: «Мне не терпелось познакомиться с вашей молодой леди», это значит: «Ты хотел спрятать ее, но я узнал, где она и кто она такая, и вот я здесь». Тириону хотелось знать, кто его предал. Хозяин, мальчишка-конюх, стражник у ворот… или кто-то из его собственных людей?
— Я люблю возвращаться в город через Божьи ворота, — сказал Варис Шае, наполняя кубки вином. — Фигуры на них так прекрасны, что каждый раз вызывают у меня слезы. Эти глаза так выразительны, правда? Кажется, будто они следят за тобой, когда ты проезжаешь под сводом.
— Я не заметила, милорд. Завтра схожу посмотрю, если хотите.
Не беспокойся, милая, подумал Тирион, покачивая свой кубок. Плевать он хотел на эти фигуры. Глаза, о которых он толкует, — его собственные. Он хочет сказать, что следил за нами, и узнал, что мы здесь, в тот же миг, как мы проехали в ворота.
— Будьте осторожны, дитя мое, — говорил Варис. — Сейчас в Королевской Гавани небезопасно. Я хорошо знаю эти улицы, но сегодня испытывал почти что страх, думая, как пойду сюда одинокий и безоружный. В наши смутные времена повсюду подстерегают злодеи, да-да. Люди с холодной сталью и еще более холодными сердцами. — «Куда я пришел один и без оружия, могут прийти и другие с мечами в руках», — подразумевала его речь.
Но Шая только посмеялась:
— Если они захотят напасть на меня, Чилла живо с ними разделается, и у них станет на одно ухо меньше.
Варис расхохотался, словно в жизни ничего смешнее не слышал. Но в его глазах, когда он перевел их на Тириона, не было смеха.
— С вашей молодой леди очень приятно беседовать. На вашем месте я очень хорошо заботился бы о ней.
— Я так и делаю. Если кто-то попробует тронуть ее… я слишком мал, чтобы быть Черноухим, и на мужество не претендую. — Видишь? Я говорю на твоем языке, евнух. Тронь ее только — и ты лишишься головы.
— А теперь я вас оставлю, — сказал Варис и встал. — Я знаю, как вы должны быть утомлены. Я хотел только приветствовать вас, милорд, и сказать, как я рад вашему приезду. Наш совет очень нуждается в вас. Вы видели комету?
— Я карлик, но не слепой. — На Королевском Тракте ему казалось, что комета пылает на полнеба, затмевая луну.
— В городе ее называют Красной Вестницей. Говорят, что она идет, как герольд перед королем, оповещая о грядущих огне и крови. — Евнух потер свои напудренные руки. — Вы позволите загадать вам на прощание загадку, лорд Тирион? В одной комнате сидят три больших человека: король, священник и богач. Между ними стоит наемник, человек низкого происхождения и невеликого ума. И каждый из больших людей приказывает ему убить двух других. «Убей их, — говорит король, — ибо я твой законный правитель». «Убей их, — говорит священник, — ибо я приказываю тебе это от имени богов». «Убей их, — говорит богач, — и все это золото будет твоим». Скажите же — кто из них останется жив, а кто умрет? — И евнух с глубоким поклоном вышел из комнаты в своих мягких туфлях.
Чилла фыркнула, а Шая наморщила свое хорошенькое личико.
— Жив останется богач — правда?
Тирион задумчиво пригубил вино:
— Все может быть. Мне думается, это зависит от наемника. — Он поставил кубок. — Пойдем-ка наверх.
Ей пришлось подождать его на верхней ступеньке, потому что у нее ноги были стройные и легкие, а у него — короткие и спотыкливые. Но Шая встретила его улыбкой.
— Ты по мне скучал? — поддразнила она, беря его за руку.
— Ужасно, — признался он. Ее рост был чуть выше пяти футов, однако ему все равно приходилось смотреть на нее снизу вверх. Только с ней ему это не мешало. На нее приятно было смотреть снизу.
— Ты будешь скучать по мне все время в своем Красном Замке, — сказала она, идя с ним в свою комнату. — Когда будешь лежать в холодной постели в башне Десницы.
— Это чистая правда. — Тирион охотно взял бы ее с собой, но его лорд-отец запретил. «Свою шлюху ты ко двору не потащишь», — заявил лорд Тайвин. Привезти ее в город — это было все, на что осмелился Тирион. Его положение целиком зависит от лорда-отца, и девушке придется это понять. — Но ты будешь жить неподалеку. У тебя будет дом с охраной и слугами, и я буду навешать тебя так часто, как только смогу.
Шая ногой распахнула дверь. Сквозь мутные стекла узкого окошка была видна Великая Септа Бейелора, венчающая холм Висеньи, но Тириона отвлекло другое зрелище. Шая, нагнувшись, взялась за подол своего платья, стянула его через голову и швырнула в сторону. Белья она не признавала.
— Ты не будешь знать отдыха, — сказала она, стоя перед ним, розовая и прелестная, с рукой на бедре. — Будешь думать обо мне всякий раз, когда ляжешь в постель. Между ног у тебя отвердеет, а помочь будет некому, и ты ни за что не уснешь, если только… — На лице Шаи появилась вредная ухмылочка, которую Тирион так любил. — Не потому ли эта башня называется башней Десницы, а, милорд?
— Замолчи и поцелуй меня, — приказал он. Он почувствовал вино на ее губах, и ее маленькие твердые груди, пока она развязывала его бриджи.
— Мой лев, — прошептала она, когда он прервал поцелуй, чтобы раздеться. — Мой сладкий лорд, мой гигант Ланнистер. — Тирион толкнул ее на кровать. Когда он вошел в нее и ее ногти впились Тириону в спину, она закричала так, что Бейелор Благословенный, должно быть, проснулся в своей гробнице. Никогда еще боль не приносила ему такого удовольствия.
«Дурак, — подумал он потом, когда они лежали на провисшем тюфяке среди скомканных простыней. — Неужто жизнь ничему тебя не научила, карлик? Она шлюха, будь ты проклят, и любит твои деньги, а не твои мужские достоинства. Вспомни Тишу!» Но когда его пальцы коснулись ее соска, тот отвердел, и он увидел у нее на груди след своего страстного укуса.
— Что ты будешь делать теперь, когда стал десницей короля, милорд? — спросила она, когда он взял в ладонь этот теплый славный холмик.
- Предыдущая
- 15/205
- Следующая
