Плата за жизнь - Леонов Николай Иванович - Страница 19
- Предыдущая
- 19/23
- Следующая
Вечером Гуров собрался было заказать ужин в номер, передумал, спустился в бар, занял маленький столик в углу. Ел сыщик без аппетита. Когда ему подали кофе и рюмку коньяку, в баре появился Николай Андреевич Чертов, увидел Гурова, подошел:
– Разрешите?
– Прошу.
Чертов сел напротив, заказал виски с содовой и сказал:
– Насколько я понимаю, коллега, мы соседи. Я представляю группировку Смольного.
– Рад знакомству. – Гуров кивнул, пригубил кофе.
– Я считаю, нам ни к чему при всех выяснять отношения. – Чертов замолчал, выждал, пока официантка поставит перед ним заказанную выпивку и уйдет. – Столкновения происходят в основном из-за рынка. Полагаю, вопрос, кому принадлежит рынок, следует решить четко и бесповоротно. Уступившая сторона компенсирует потерю. Каковы ваши предложения?
Гуров задумался. Он понятия не имел, о каком рынке идет речь. Какова его цена, что конкретно можно предложить за право владения и что разумно принять в качестве откупного. Сыщик решил идти по проторенному пути политиков, отвечать не по существу.
– Вопрос решить можно и должно, главное, чтобы не было войны.
– Я приветствую такую позицию, слышал неоднократно, что вы последовательно придерживаетесь принципов мирного урегулирования. Мы и собрались, чтобы разрешить наболевшие вопросы. Необходимо от слов перейти к делу.
– Абсолютно согласен. – Гуров кивнул, понюхал рюмку с коньяком, сделал осторожный глоток. – Я слушаю ваши предложения.
– Вы старший, вам первое слово.
– Николай Андреевич, вам бы следовало знать, что в армии Кутузова… или Наполеона, точно не помню, на совещаниях младшие всегда высказывались первыми.
– Чтобы лейтенант не имел возможности поддакнуть генералу? – Чертов заразительно рассмеялся. – Они были чертовски умны, наши предки! – Веселость исчезла с его лица. – Но раз вы не помните точно, Кутузов ввел подобный порядок или Наполеон, нам не обязательно следовать по пути предков. Я слушаю ваши предложения, коллега.
– Видите ли, уважаемый Николай Андреевич… – Гуров поставил рюмку, выдержал паузу. – Вы подошли ко мне, не я к вам. Разговор о делах тоже начали вы, хотя мы договорились о делах сегодня помалкивать, отложить их на завтра. Я сижу, расслабился, думаю о приятном. Вы тащите меня из теплой, душистой ванны на борцовский ковер, требуете, чтобы я сражался. Я не готов. Увольте.
– Да вы сто раз обсуждали с Ляльком вопросы рынка. Сообщите мне ваши условия, я буду думать, проконсультируюсь!
– Вы с шефом тоже данный вопрос обсуждали, имеете свое решение. – Гуров чуть отодвинулся от стола, освобождая место для маневра. – Скажите мне, чего вы хотите? Я подумаю, проконсультируюсь…
– Слушай, падла, интеллигент вонючий! – Чертов хотел подняться, но не успел.
Гуров опрокинул на него тяжелый стол. Сыщик не встал, лишь отодвинулся в сторону. На грохот мгновенно подбежали девушки, два широкоплечих парня в униформе.
– Русскому человеку следует пить водку, а не этот проклятый виски, – сказал Гуров и пересел за другой столик.
Когда поддерживаемый местными охранниками Чертов проковылял к выходу, Гуров мило улыбнулся взволнованной официантке и сказал:
– Я не допил кофе с коньяком, будьте любезны.
Гуров выпил кофе и рюмку коньяку, денег с него не взяли, он раскланялся и вышел на улицу. На крыльце он натянул теплую куртку, которую взял из номера заблаговременно, стоял, покуривая, привыкал к темноте. Освещена была лишь стоянка автомашин с будкой охранника и асфальтированная дорога, ведущая через бор к шоссе. Сыщик достал из кармана «вальтер», передернул затвор, опустил в наружный карман куртки, спустился по мраморным ступенькам, вошел в лес. Тьма кромешная; он постоял у дерева, подождал, пока не стал видеть несколько ближайших деревьев, обошел дубок, у которого стоял, достал радиотелефон, набрал номер.
Крячко ответил мгновенно:
– Добрый вечер, шеф, слушаю вас.
– Добрый вечер, Станислав, – ответил Гуров. – У меня новостей практически нет. Пристал было один тип с непонятными вопросами. Какой-то рынок он поделить не может. Я ответил обтекаемо, ему не понравилось… Дело происходило в баре. Надоедливого мужика увели, мне пришлось сесть за другой стол, прежний почему-то развалился.
– Ты кончишь паясничать? – вскипел было Крячко, но тут же взял себя в руки. – Тридцать минут назад разговаривали с Ямщиковым – Ляльком. Он уже знает, что мент проник на съезд. Получил твое описание.
– Интересно, – сказал Гуров. – Кому вы сообщили?
– Кольке Сутееву.
– Тоже хорошо. Я учту. Дай трубочку Харитонову.
– Добрый вечер, как вы устроились? – произнес неуверенно Харитонов.
– Спасибо, вашими молитвами. Кто такой Смольный?
– Наш сосед.
– Какой рынок вы не можете поделить? Каковы ваши условия? С кем еще вы соседствуете, что делите?
Харитонов объяснял. Гуров напряженно слушал, клял себя за лопоухость. Такой опытный, битый, а магнитофон взять с собой не удосужился. Сейчас бы прижал магнитофон к трубке – и никаких забот.
– Достаточно, – прервал Харитонова Гуров, когда понял, что больше запомнить не может. – Передайте трубку соседу.
– Слушаю, – сказал Крячко. – Чуть было не забыл сказать. Харитонов не исключает возможность, что Лялек передаст полученную информацию другим авторитетам, соседям.
– С этого следовало начинать, Станислав, – сухо сказал Гуров и отключил аппарат.
В эфире велись переговоры:
– …Сорок пять лет… Рост сто восемьдесят, чуть выше… Подтянут, отлично сложен… Шатен, виски седые… Глаза голубые…
Глава пятая
Сыщики и авторитеты
(окончание)
Городские телефоны в пансионате были отключены, но местные работали, и утром участники съезда перезвонились, условились собраться в пятом номере в одиннадцать.
Завтракали все порознь, никто ни к кому не подсел, здоровались сдержанно, казалось, температура в баре понизилась до нуля.
Гуров все понял, переложил «вальтер» в наружный карман пиджака вместе с зажигалкой. Прием старый, как мир, однако везде срабатывает. Человек, даже предельно настороженный, привыкает, что собеседник достает из кармана зажигалку. Когда он опускает руку в карман, да еще разминает сигарету, то на его опущенную в карман руку никто не реагирует.
Когда все собрались в пятом номере, хозяин, Басов Игорь Николаевич, запер дверь, ключ положил на стол и сказал:
– По техническим причинам наше совещание прерывается. Как писал Николай Васильевич, у меня есть пренеприятнейшее известие. – Он оглядел собравшихся. – Среди нас мент.
– Я знаю, – сказал Чертов.
Наступила пауза, наконец, кто-то произнес:
– Говорите, Игорь Николаевич.
– Сыщик высочайшего класса. Его истинная фамилия, имя и отчество значения не имеют. Его приметы: сорок пять лет, рост сто восемьдесят, чуть выше, фигура спортивная, шатен, глаза голубые.
Молчали, приглядывались друг к другу. Встал Валентин Сергеевич Кольцов, вышел на середину комнаты.
– Я тоже получил сообщение, что среди нас мент. Приметы те же. Я стою перед вами, вы имеете возможность приглядеться. Мой рост сто восемьдесят восемь. – Кольцов поднял ногу. – Каблуки отсутствуют. Насчет фигуры… – Он снял пиджак, обнажив вислые плечи и выпирающий животик. – Глаза голубые, таким мама родила. Можно сесть?
– Садитесь, Валентин Сергеевич, – сказал Басов, который руководил разборкой.
Кольцов сел. Поднялся сидевший рядом с ним Юрий Семенович Аблынин, вышел на середину, снял пиджак.
– Раз начали с голубоглазых, я тут. – Он повернулся.
Присутствующие глянули с интересом, тут же его потеряли, начали переглядываться. Аблынин, как говорится, ростом не вышел. Он был не маленький, выше среднего роста, но на сто восемьдесят никак не тянул, да и брюшко, в общем, Аблынин не годился. Поднялся, вышел на середину Николай Андреевич Чертов. Ему и рта не дали открыть.
- Предыдущая
- 19/23
- Следующая