Плата за жизнь - Леонов Николай Иванович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/23
- Следующая
– Я к тому и веду. Харитонов – исключение из правил. А много исключений не бывает. Вербовку полковника проводил или руководил непосредственно человек неординарный. Рассказ Харитонова об инструктаже мне видится чистым вымыслом.
– Выспавшись, выпив поутру чашечку кофе, рассуждать легко. А в три ночи все видится иначе.
– А я тебя не виню. Я с тобой советуюсь. – Орлов улыбнулся. – Опытный ты, много битый, а молодой.
– Как говорится, со временем пройдет.
– Не сбивай, я без тебя запутаюсь. Инструктаж – липа, убежден. Ты утверждаешь, что, перечисляя методы вербовки, Харитонов говорил плавно, размеренно, без запинок. Так не бывает. Подобная манера речи свойственна человеку, когда он рассказывает о чем-то хорошо знакомом. Видится мне, что твой новоиспеченный агент рассказывал, как он завербовал нашего человека. Женщина. Деньги. Деньги. Видеосъемка. Ликвидация женщины. Вербовка. Видится так.
– Видится так, – повторил Гуров. – Значит, я промахнулся.
– Ни черта! Ты можешь взять Харитонова в любой день и вынуть из него все до донышка. Выждем, что он скажет о сходке. Даже если он назовет истинное имя иуды, мы не получим оснований для ареста.
– Будем искать доказательства. Иуду ты отошлешь в командировку на Камчатку, месяца на два. Мы перережем канал утечки информации, разыщем доказательства. Когда он будет в этом кабинете, – Гуров топнул ногой по ковру, – докладывать итоги своей инспекционной поездки, я защелкну на нем наручники.
– Мысль верная, – кивнул Орлов. – Нужна командировка в дальний край. Взглянем, кто у меня просит помощи. – Он выдвинул один из ящиков стола, достал папку, открыл. – Так, Тверь, Екатеринбург, Омск, Иркутск, Красноярск, Владивосток…
– Любой из городов годится, важно не сколько часов лететь, сколько он там пробудет.
– Сколько прикажу, столько и пробудет.
– А кого посылать?
– Кто сказал, что надо посылать одного? Ты оставил под подозрением четверых, я пошлю в командировку двоих. Причем, не в разные концы, а парой, в один город. Иуда окажется связанным, лишнего звонка не сделаешь.
– Отлично, генерал. Пара уедет, пара останется. Если Усов получит донесение, что бандиты готовятся в налет, мы вновь устроим «карусель». Если налет состоится и мы бандитов возьмем, значит, иуда – один из командированных. Если налетчики вновь не придут, значит, иуда один из двух оставшихся. Готовь приказ, генерал.
Через три дня Гуров позвонил Харитонову, услышав его голос, сказал:
– Здравствуйте, Борис Михайлович. Рад слышать ваш бодрый голос, свидетельствующий, что вас не прирезали.
– Спасибо, Лев Иванович. Вы, как всегда, остроумны. Собирался вам звонить, нужно встретиться.
– Хорошо, в какое время вам удобнее?
Харитонов чуть не поперхнулся от удивления. Он не понимал, что Гуров в первую очередь сыщик-профессионал, а потом уже человек со своими симпатиями и антипатиями. Для сыщика Харитонов был ценный агент, и его безопасность стояла на первом месте.
– Что молчите? Просчитываете время? – спросил Гуров.
– Да-да, минуточку, – промямлил Харитонов. – Если в четырнадцать?
– Значит, в четырнадцать. – Гуров продиктовал адрес конспиративной квартиры. – Приходите, звоните, я уже буду на месте. На всякий случай знайте, в данной квартире якобы проживает, на самом деле только прописана, Анна Шемякина, симпатичная женщина тридцати двух лет. В случае крайней необходимости Анна может быть показана любопытным. До встречи. Повторите адрес.
Харитонов повторил, услышал частые гудки, положил трубку и стал думать. «Завербованный полковник силен, но Гуров сильнее, рано или поздно сыщик моего человека достанет. И что? Агент не знает обо мне ничего и не сумеет вспомнить мимолетную встречу на банкете. С этой стороны мне бояться нечего». Но где-то в животе болезненно тренькало, Харитонов трусил.
В полдень Гуров поднялся из-за стола, черкнул в календаре Крячко несколько слов и вышел из кабинета. Сыщик любил приезжать на явочную квартиру заранее, сначала гулял у дома, затем поднимался, брал тряпку, вытирал пыль, расставлял чашки, кипятил воду. Агент должен чувствовать себя уютно, а не сидеть, как на вокзале в ожидании поезда.
Но было еще слишком рано, и Гуров зашел к Орлову.
– У Петра Николаевича полковник Усов, – предупредила Верочка.
– Да? – Гуров остановился у массивных дверей. За последнее время взаимоотношения с Пашей Усовым у Гурова улучшились. По агентурным данным полковника, было задержано несколько уголовников, находящихся в розыске много лет. Гуров, человек независтливый, уважающий хорошую работу, изменил свое отношение к Усову, полковник почувствовал это, взаимоотношения из чисто служебных переросли в товарищеские.
Узнав, что Паша разговаривает с Орловым, Гуров остановился. Случаются разговоры, при которых присутствие третьего человека, каким бы своим он ни был, мешает.
– Верочка, доложи генералу, что я уезжаю на встречу, хочу попрощаться.
Девушка взглянула удивленно, нажала кнопку звонка, предупреждая, что сейчас войдет. Гуров открыл тяжелую дверь, Верочка зашла и тут же вернулась.
– Просят.
– Спасибо. – Гуров вошел в кабинет. – Здравия желаю, господин генерал. – Он протянул руку Усову. – Приветствую, полковник.
– Здравствуй, Лев Иванович, – ответил Усов крепким рукопожатием, – не врываешься без стука, обращаешься через секретаря, деликатным стал. Или приболел?
– Все течет, все изменяется, Павел Петрович. – Гуров подмигнул Орлову, который с улыбкой наблюдал за пикировкой полковников.
– Присядь, Лев Иванович, не торчи у окна, можешь закурить. – Зная, что Гуров терпеть не может мягкие кресла, Орлов указал на стул. – Полковник устроил мне сцену у фонтана. Павел Петрович возмущен, что я посылаю Меньшова и Сулькина в Красноярск. Якобы я раздеваю его отдел.
Усов не знал о проводимой операции, не знал и о недавней вербовке Харитонова. Генерал и Гуров договорились, что о данном деле не знает никто; исключение составлял Станислав Крячко, без услуг которого обойтись невозможно.
– Полковник прав, – пожал плечами Гуров. – Какой начальник отдела обрадуется, когда у него забирают двух старших офицеров?
– Я пойду… – начал было Усов. Махнул рукой: – Глупости, никуда я не пойду, буду терпеть. Петр Николаевич, вы говорите, что в Красноярске неблагополучно, посылаете туда двух асов. А во Владивостоке благополучно?
– Согласен. Я посылаю двоих, так как практика показывает, офицер центра, прибыв в область, одинок. Людей знает плохо, коррупция разрастается, ему и посоветоваться не с кем. Двое уже сила. Меньшов и Сулькин поработают в Красноярске, затем перелетят во Владивосток.
– Тогда молчу, – сказал Усов. – Хотя о ребятах, их семьях забывать негоже.
– Теперь я молчу, – ответил Орлов. – Хотя нам всем не следует забывать, мы работаем в МВД России. Она велика, никто в этом не виноват.
– Хорошо. – Усов встал. – Желаю здравствовать, господа сыщики. – Поклонился и вышел.
– Ну, что скажешь? – спросил Орлов.
– Я позвонил Харитонову, он попросил о встрече. В разговоре мне касаться темы иуды?
– Мимоходом, без нажима, поинтересуйтесь, и только, – сказал Орлов. – Он ценный агент, может многое, за выдачу иуды мы вынуждены будем заплатить, снять строгий ошейник. А без удавки на шее Харитонов тут же уйдет, словно сорвавшаяся с тройника щука.
– Обязательно, – согласился Гуров.
К приходу Харитонова квартира была уже прибрана, чайник вскипел; Гуров просмотрел газеты, курил, пил кофе.
Агент вошел в гостиную, равнодушно огляделся, сел в кресло. Чувствовалось, что Харитонов находится в спокойном, уверенном состоянии.
– Вижу, объяснение с шефом прошло успешно, – сказал Гуров.
– Никакого объяснения попросту не было, – ответил Харитонов, принимая от Гурова чашку с кофе. – Я рассказал о происшедшем. Лялек кивнул, сказал, мол, знаю, ребят замели за пушки. У вас, господин полковник, течет из всех дыр.
- Предыдущая
- 13/23
- Следующая
