Мщение справедливо - Леонов Николай Иванович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/55
• Следующая

Вероника Ждан была настоящей женщиной, а значит, и с женской интуицией у нее было все в порядке – она поняла, что простоватый полковник совсем не так прост, как кажется, и на этот раз предстала перед ним примерной женой своего мужа – выглядела скромно, одета была изящно, без лишнего шика.

– Вероника Андреевна, – Крячко почтительно раскланялся, – простите за визит, он доставил бы мне удовольствие, если бы не необходимость задать вам несколько неприятных вопросов.

– Ну что вы, как говорится, уже свои люди. Заходите, Станислав. Кстати, почему вас все зовут по имени и никогда не называют по отчеству?

Крячко изобразил одну из самых своих добродушных улыбок.

– Понимаете, Вероника, Станислав без отчества – это нечто иностранное, а я тщеславен.

Вероника прекрасно понимала, что перед ней разыгрывается кино и все неприятности впереди.

– Желаете выпить или вы при исполнении?

– Желаю выпить, – ответил Крячко, – хотя и при исполнении.

Вероника открыла шикарный бар.

Крячко сначала хотел изобразить удивление и даже растерянность, но потом твердой рукой взял бутылку виски с черной этикеткой, плеснул себе изрядную дозу, повернулся к хозяйке и спросил:

– А вам?

– То же самое, только меньше.

Взяв бокалы, они сели в гостиной, и Крячко начал реализовывать заранее заготовленную схему.

– Вероника, – сказал он. – Вы мне глубоко симпатичны, поэтому не будем крутить. Вы оказались в дерьме по самые уши. Сегодня Яшин отрицает, что кейс с «куклами» получил от вас, но это сегодня. А завтра будет завтра. И лучше, чтобы первой правду сказали вы.

Вероника пригубила из стакана, оценивающе осмотрела Крячко, поняла, что это герой не ее романа, а точнее, что она – не героиня его романа. И спокойно произнесла:

– Если можно, покороче, господин полковник.

– Если совсем коротко, то нам нужен дубликат кейса, который вы выдали Яшину.

– А если я откажусь? – спросила Вероника.

– Произойдет длинная история с неясным концом, – ответил Крячко.

– А худший и лучший варианты этого конца?

– Лучший вариант – вы остаетесь на свободе, но уже, конечно, не как жена помощника Президента, а худший вариант – это вульгарная тюрьма.

Вероника молчала долго, выкурила сигарету. Станислав ее не торопил. Наконец Вероника погасила сигарету, криво улыбнулась и сказала:

– Не знаю, где слышала, но люди говорят, что признание облегчает совесть, но удлиняет срок.

– В большинстве случаев люди говорят правильно.

– Так повторите, пожалуйста, что вы хотите?

– Я хочу дубликат «куклы» такого же миллиона, какой вы в свое время передали Яшину.

– Я не знаю, о чем вы говорите. – Вероника вновь закурила. – Но ради любопытства спрошу: а если бы мне удалось достать такой дубликат, то что бы я с этого имела?

– Не знаю, как с совестью, – ответил Крячко, – но срока вы не имели бы наверняка.

– А какие гарантии?

– Мое слово.

– А сколько стоит ваше слово?

– Позвоните полковнику Гурову, он подтвердит, что мое слово – это слово.

– Извините, – Вероника растянула губы в улыбке, – а кто такой полковник Гуров?

– Если вы не знаете полковника Гурова, то наш разговор теряет всякий смысл.

Наступила долгая пауза. После чего Вероника спросила:

– Если я возьмусь выполнить ваше поручение, я сильно рискую?

В этот момент Станислав вспомнил одну из заповедей Гурова: «Если ты не знаешь, что ответить, всегда говори правду». Он немного помялся, подбирая слова, и ответил:

– Скажем так: вы рискуете, но меньше, чем в любом другом случае.

Вероника снова выдержала паузу, допила свое виски и спросила:

– Вы считаете, что у меня есть выбор?

Опять же памятуя заповедь своего начальника, Крячко сказал:

– В принципе есть, но я бы вам советовал согласиться.

– Когда вам нужны эти «куклы»?

– Когда вам удобнее их спросить. В качестве объяснения можете сказать, что попали на мошенников, которые отдают эти «куклы» за настоящие доллары.

– Если я сумею договориться, мне предупредить вас о том, что я отправилась за «товаром», или я все время буду находиться под наблюдением?

– Мне кажется, – ответил Крячко, – что подобные мелочи не должны вас интересовать, вы можете поступить по своему усмотрению. Но я бы вашим телефоном в любом случае не пользовался.

– Значит, никакого протокола и никаких гарантий – только личная договоренность?

– Если желаете, – ответил Крячко, – можем оформить протоколом, но я бы вам этого не советовал.

Когда Станислав сел в свой «Мерседес», где его ждал Гуров, который, естественно, слышал весь разговор, он показал Крячко большой палец и сказал:

– Хай-класс! Еще два-три слова, и ты бы ее передавил. Теперь будем ждать результата.

– Всегда рад, шеф, – ответил Станислав, приподняв несуществующую шляпу.

– Ну, а теперь простенькая задача, найти этот чертов миллиард. Скажи, Станислав, ты работал когда-нибудь на вокзале?

– Лет сто назад было дело.

– Ты помнишь прием «чемоданчиков»? Стоит этакая дамочка, ждет посадки у своего вагона, рядом чемодан. Она его даже ногой все время чувствует. Глядь, а чемодана и нет, а вместо ее чемодана – какой-то баул неизвестный. И с воплем «Караул! Украли!» бежит она в поисках своего имущества. А секрет прост: на ее чемодан надели чехол. Вот сдается мне, что пропажа этого миллиарда как раз и заключается в том, что на контейнер с валютой надели другой чехол.

– А в таком случае, шеф, – ответил Крячко, – нам следует выяснить, как выглядит упаковка ста миллионов или миллиарда долларов и чем ее могли прикрыть.

Ночью Гуров не спал. Татьяна, которая лежала рядом, порой просыпалась, смотрела на него вопросительно, но сыщик мало походил на живого человека, тем более на живого мужчину. Он просчитывал финал. Когда совсем рассвело, он понял, что дело можно передавать в прокуратуру.

Татьяна сначала обиделась, потом, походив по квартире в гуровском халате, который был ей велик, она спросила у него:

– Ну и что, полковник? Ты каждое дело заканчиваешь в таком похоронном настроении?

– Нет, Танюша, – ответил он. – Я просто не выношу жару. Ты видишь это марево над камнем, который называется Москвой? Эта жара сегодня меня доконает. Люди придумали правила для того, чтобы их нарушать: я никогда никому не даю ключи от своей квартиры, вот ключи – я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Будет настроение – будешь здесь, соскучишься по дочке – поедешь домой.

Гуров с тяжелым вздохом надел портупею с пистолетом, пиджак, даже поправил галстук, поцеловал Татьяну в щеку и вышел из квартиры.

Сегодня у Татьяны был свободный день, на телецентр ехать не нужно, и она занялась уборкой квартиры, которая для холостяцкого жилища имела вполне приличный вид. Закончив уборку и приняв душ, Татьяна решила пройтись по магазинам, так как недавно получила гонорар и у нее имелись кое-какие деньги.

Она вышла на Никитский бульвар и попала в простенькую ловушку, которая известна любому оперативнику, но не режиссеру телевидения.

На переходе она налетела на мужчину, который стоял, немного ссутулившись, и закуривал сигарету. Она узнала своего бывшего любовника, за которого несколько лет назад собиралась выйти замуж.

– Михаил? – удивилась Татьяна. – Какими судьбами ты в этом районе?

– Пытаюсь познакомиться с красивой женщиной. Ты же знаешь, красивые женщины – это моя слабость.

– У тебя серебрятся виски, а твоей слабости уже четвертый десяток.

– Ну, хватит шутить. Здравствуй, рад тебя видеть. В принципе я сюда приехал по делу, но меня подвели, и поэтому я свободен, как ветер в поле. А ты куда?

– Да вот хотела пройтись по магазинам.

– Тоже дело. Чего-чего, а магазинов у нас хватает, были бы деньги. А я слышал, что ты выходишь замуж за милиционера.

– Мысль интересная, но для меня новая. Как быстро по Москве расползаются слухи.

– Ну это естественно, – рассмеялся Михаил. – Ты известный режиссер, он известный мент, и я эту новость услышал еще вчера.

• Предыдущая
• 48/55
• Следующая