Кровь алая - Леонов Николай Иванович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/57
• Следующая

– У вас каждый день тяжелый, – Гуров неторопливо достал зажигалку, – возьмите больничный – ОРЗ или еще какая-нибудь ерунда, чтобы не беспокоить депутатский корпус.

– Больничный могут не дать, – улыбка вновь скривила тонкие губы спикера. – Почему вы явились ночью, полковник? Я, возможно, не понимаю опасности, но вы абсолютно не соображаете, что вам разрешено, а что нет.

– В другой день я к вам не попаду, а нам следует поговорить. Если вы хотите, чтобы я работал. А нет, так разбежимся по постелям. Лично я с радостью сяду в машину и уеду.

Спикер был политиком и никогда не верил собеседнику, искал в его словах скрытый смысл. Предложение сыщика слишком однозначно – либо работать, либо разбежаться, никаких ловушек, второго дна. Хозяин состроил недовольную гримасу, спросил:

– Чем могу быть вам полезен?

– Вы – мне? – Гуров наконец закурил. – Я ничего не прошу, хотите работать – попробуем.

– Если вам ничего не надо, какого черта вы тут делаете? – вспылил спикер. – Отправляйтесь куда хотите, я позабочусь о вашей карьере.

Гуров не шелохнулся, он ждал срыва, готовился и ответил:

– Мне столько раз угрожали, я устал. Моя карьера? Плюнуть не на что, приберегите патроны, иначе в нужный момент останетесь безоружным.

– Пошел вон! – Спикер встал.

– Дурак, и уши холодные! – Гуров махнул на хозяина рукой. – Извините, Имран Русланович, я это про себя. У меня такая присказка. Когда молодой оперативник сморозит, я так выражаюсь, сейчас вырвалось. Извините, – в голосе сыщика никакой вины не звучало.

Несколько секунд спикер никак не мог закрыть рот, когда с этой задачей справился, упал в кресло и рассмеялся:

– Давненько, давненько со мной не говорили по душам. Хорошо, выкладывайте, как я могу вам помочь, чтобы вы спасли мне жизнь. Такая формулировка годится?

– Кто победит на выборах, если вас… если вы тяжело заболеете?

– Президент! Кто же еще? Мы политические противники! Я вижу, вы человек темный.

– Темный, – почему-то с радостью согласился Гуров, – просветите, пожалуйста. Допустим, вы и президент свои кандидатуры сняли…

– Такого быть не может! – перебил спикер.

– После вас двоих чьи шансы предпочтительнее? – упрямо продолжал Гуров.

– Ничьи, другие не котируются, – раздраженно ответил хозяин. Чувствовалось – разговор ему стал неинтересен.

– Бесковитый или Сабурин? – спросил терпеливо Гуров.

– Два сапога – пара.

– Кто тщеславнее?

– Нетщеславных политиков не бывает.

Гуров понял – разговор зашел в тупик, спросил:

– Мне работать или убираться?

– Я распоряжусь, чтобы позвонили министру и предоставили вам самые широкие полномочия.

– Благодарю, не стоит, прикажите службе безопасности не висеть надо мной. К кому из ваших помощников я могу обращаться, если мне потребуется информация?

Спикер долго молчал, пытаясь среди своего ближайшего окружения найти умного, неболтливого, профессионального человека, вздохнул и ответил:

– Обращайтесь ко мне лично.

– Каким образом?

– Позвоните жене, она вам поможет.

Обнаглев, Гуров собрался было попросить спикера, чтобы он освободил его от ежедневных докладов следователю прокуратуры, воздержался и встал:

– Премного благодарен, Имран Русланович. Разрешите идти.

Хозяин устало махнул рукой; когда Гуров, поклонившись, пошел к дверям, спросил:

– А что прикажете делать с охраной? Они же допустили выстрел!

– На мой взгляд, начальник здешней охраны человек вполне профессиональный, его вины в происшедшем нет.

– Интересно, преступление произошло, а виновных нет.

– Такое случается, Имран Русланович.

– А полковник, которого прислали из службы безопасности? Он надежен?

– Вполне.

– Достаточно профессионален?

– Безусловно.

– А вы сами, полковник, достаточно надежны и профессиональны?

– На данный вопрос вам может ответить мой начальник.

– Идите! Все вы одним миром мазаны.

– Мазаны все, краска разная, – Гуров снова поклонился. – Спокойной ночи.

– Ну? О чем же вы столько времени беседовали? – нервно спросил Авдеев, когда сыщик вышел в парк.

– О твоей благонадежности и профессиональной пригодности, – ответил Гуров.

– Шуточки у тебя, Лев Иванович.

– Я имею свободный вход и выход, наблюдать за мной не рекомендуется. Пригласи начальника охраны, приходите ко мне. Да, вот еще, – Гуров остановился, взял Авдеева за лацкан пиджака. – Позвони своему руководству, к двенадцати дня я должен иметь фотографии, анкетные данные, адреса, телефоны и весь имеющийся у вас компромат на ближайших помощников, заместителей и иных лиц, которые крутятся вокруг президента, спикера, Сабурина, Бесковитого. Они все мелькают по ящику, но я их не запоминаю.

– Сейчас четыре утра, я не могу звонить генералу. Такие приказания не отдают по телефону. Ты извини, Лев Иванович, ты для генерала никто, он надает мне по шее и ничего делать не станет.

– Разумно, – миролюбиво согласился Гуров, – что же делать? – Он был так искренен, что Авдеев в растерянность сыщика поверил и нравоучительно произнес:

– В девять помощник спикера должен по «вертушке» позвонить генералу, передать просьбу шефа, и тогда дня через два нарочный доставит в секретариат требуемые материалы. Извини, Лев Иванович, но у нас не розыск, как вы выражаетесь, хватай мешки, вокзал отходит.

– Да-да, конечно, я понимаю, – Гуров согласно кивал и улыбался.

Знай гэбист Гурова получше, то, увидев такую улыбку, продолжать поостерегся бы.

– Ты розыскник, и только! А тут политика! Все должно выполняться тонко, чисто, с соблюдением всех правил! – Авдеев поднял палец. – Ну ничего, тебя, видимо, переведут к нам, ты со временем привыкнешь.

– Из стойла в стойло переводят лошадей, – тихо сказал Гуров. – Ты прав лишь в одном: мое имя генералу называть не следует. Завтра в двенадцать здесь, в кабинете спикера парламента, должны находиться все документы, о которых я тебе сказал. И еще! – Сыщик сильно дернул лацкан пиджака полковника. – К помощникам, естественно, обращаться запрещено, так как материал мне требуется именно на этих холуев. Если шеф тебе не поверит, может позвонить Имрану Руслановичу и лично от него получить подтверждение. О деле знаю я, ты и будет знать твой генерал. Секрет, о котором знают трое, хреновый секрет. Если информация уйдет на сторону, ответите ты и генерал. Извини, но себя я из подозреваемых исключаю. И давай, родной, крутись, звони, поднимай ваше дремлющее болото, тащи ко мне Илью!

Сыщик оттолкнул гэбиста, тот еле устоял на ногах.

– Больной! Сумасшедший! Мы останемся не только без погон, но и без голов! – Полковник повернулся, пошел быстро, затем побежал.

Имран Русланович Гораев, спикер и самодержец Большого вече России, сидел в спальне жены и пил рябиновую настойку. Впервые за четверть века совместной жизни Лиана смотрела на мужа с участием и жалостью.

– Имран, успокойся, милиционер просто наглец и карьерист, напугал, хочет всплыть на поверхность, – она не верила ни одному своему слову, стремилась мужа успокоить.

– Не надо, Лия! – Гораев пытался говорить твердо. – Да, я испугался, но разум не потерял. Он, согласен, наглец, но совсем не карьерист. Он умен, прекрасно понимает, что сегодняшний разговор, мое унижение я ему никогда не прощу. Какой-то абсурд! Умереть за шаг до трона! – И закричал: – Почему я пью эти помои? В доме нет ничего приличного? – Протянул свою рюмку и пробормотал: – Налей, дорогая.

– Я вызову Валентина, – Лиана наполнила рюмку. – Ты же не пьешь, тебе будет плохо.

– Плохо? – он даже рассмеялся. – К черту врачей! Я сильный, два часа сна, приму стимуляторы – и в бой!

– Имран, сними свою кандидатуру, – быстро заговорила Лиана. – Я никогда не лезла в твои дела. Оставайся спикером, поддержи президента, собери съезд, скажи о единении нации. Что я тебя учу? Имран, ты умница, ты их вокруг пальца обведешь.

• Предыдущая
• 12/57
• Следующая