Козырные валеты - Леонов Николай Иванович - Страница 9
- Предыдущая
- 9/37
- Следующая
Мужчины-оперативники в здание не вошли, остались у машины. Станислава подобное положение вполне устраивало, но он злился. Некачественно работают смежники. Наверняка им поручена охрана, и не более, а они на основное задание плевали, видимо, о наркотике знают и ловят момент передачи. Он, опер-важняк, занимается тем же самым, однако существуют в их работе различия. Станислав ищет связь и передачу наркотика как возможную ниточку к убийце, а конкуренты явно озабочены героином как таковым. Удачная фотография и запись нужного разговора – это петля на отца, советника президента Виктора Львовича Чекина. Какой бы он ни был человек, в данном случае он – отец, и ловить его через больную дочь – сплошное паскудство. Как работало КГБ, так и работает, называй их, как хочешь, хоть ангелами – хранителями, а души у них гнилые, смердят. Пусть девчонка десять раз в мучениях помрет, им главное – советника президента завербовать, иметь на него компромат.
– Паскуды! – повторил Станислав, взглянул на Ольгу и ее подругу, снова подумал, что оперативница подслушивает пустой разговор, и боковым зрением увидел парня.
Он был одет, как и большинство, ничем вроде бы не отличался от окружающих, разве что чуть постарше, лет двадцать с небольшим. Шел он по коридору не торопясь, улыбался дружелюбно, слегка покровительственно. Известно, короля играет свита. Абитуриенты на парня внимания не обращали, но присутствующие здесь студенты, особенно девушки, не сводили с пацана глаз. Причем одни, заметив незнакомца, прятались, загораживались друзьями, другие, наоборот, выступали слегка вперед, старались попасться на глаза.
«С такой популярностью – и до сего дня на свободе», – подумал Станислав, увидел, как Ольга прервала разговор с подружкой, нервно расстегнула, вновь закрыла сумочку, хотела шагнуть навстречу, но опер, отлично понимая, что ведет себя непрофессионально, преградил девушке дорогу, широко улыбнулся, громко сказал:
– Оленька! Все глаза проглядел! Здравствуйте, милая! Вам огромный привет. – Он взял девушку под руку, силой отвел в сторону и зашептал: – Мой друг без ума от вас! Я, собственно, и явился по его поручению…
Торговец наркотой прошел мимо, Ольга безуспешно попыталась освободиться, глаза у нее потухли, словно отсоединили батарейки.
– Кто вы такой? – Глаза у девушки вновь засверкали, но уже зло, ненавидяще. – Я вас впервые вижу!
– Так я и говорю, – шептал Станислав. – От влюбленного друга привет принес! Теперь я его понимаю! Вы, Оленька, дивчина высший класс!
К ним подобралась дамочка с ридикюлем, микрофоном и прочими шпионскими принадлежностями. Тут Станислав выкинул номер, который изобрели до нашей эры: опер якобы поскользнулся, неловко взмахнул руками и ударил по шпионскому ридикюлю с такой силой, что он вылетел у дамочки из рук, врезался в чугунную батарею, содержимое рассыпалось по полу.
– Ольга, бежим! Иначе нам попадет со страшной силой! – Станислав подхватил девушку чуть ли не на руки и бросился по коридору. Они вскочили в пустую аудиторию.
– Гриша, очаровательный брюнет, который у вашего ложа третьего дня сидел, затем виски потчевал, мой лучший кореш, верный дружбан, – Станислав говорил быстро, не давая Ольге возможности вставить слово. – Гриша голову потерял, сегодня начальство его за можай загнало, он мне на прощание и шепнул слова заветные. Отыщи в университете самую красивую девчонку, ее Ольга Чекина зовут, поклонись низко и попроси ее с этим типом не встречаться и беречь себя пуще дитяти единственного.
В конце речи юмор из голоса Станислава исчез, глаза искриться перестали, словно ледком подернулись. Этому номеру опер у своего друга и начальника научился, долго тренировался перед зеркалом. Получалось у Станислава не так уж и здорово, но на новенького действовало безотказно.
– Так вы все знаете, – прошептала Ольга.
– Значительно больше. Знаю еще и то, о чем вы, красавица, даже не догадываетесь.
– Но мне уже не выбраться.
– Запросто. Мама вам поможет, – заверил Станислав.
– Вы, главное, отцу не говорите.
– Маленькая вы, Оленька. Совсем маленькая. Мудрецы говорят, ваш недостаток со временем проходит.
– А вы добрый или злой?
– Уж точно не добрый, – Станислав взглянул на свое отражение в оконном стекле и добавил: – Наверняка не злой.
…Машины Ольги Чекиной, Станислава и ФСБ стояли почти что рядом. Когда Ольга открыла свой «Форд», Станислав захлопнул дверцу, махнул рукой, сделал быстрый шаг в сторону, сказал подошедшим оперативникам:
– Никогда не подходите к мужчине сзади. Опасно.
– Документы! – рявкнул один, судя по всему, старший.
– С удовольствием, господин офицер! – Станислав продолжал отходить. – Только вы приближаетесь по одному, я предъявляю документы в обмен на ваши. Иначе считаю вас бандитами со всеми вытекающими последствиями.
– Мент? – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес старший.
– Авторитет? – усмехнулся Станислав и посуровел: – Слушай, лейтенант, или как тебя там. Проваливай отсель, иначе я позвоню генералу Кулагину и расскажу, как вы работаете, тебе мало не покажется.
– Не знаю такого, – неуверенно произнес фээсбэшник.
– Вот, заодно скажу Павлу, что ты его не знаешь, – уже откровенно рассмеялся Станислав.
– А пошел бы ты… – Парень кивнул напарнику, они сели в машину и укатили.
Вечером того же дня полковник Гуров позвонил в двери квартиры Чекиных и Сотиных. Горничная, предупрежденная о визите вахтером, открыла дверь на длину цепочки, спросила:
– Вам кого? Виктор Львович еще на работе, а Анна Павловна плохо себя чувствует.
Гуров протянул девушке свою визитную карточку, сказал:
– Передайте Анне Павловне, что мне необходимо ее видеть. В случае отказа я приду с участковым и понятыми. Поверьте, милая, скандал не улучшит самочувствия вашей хозяйки.
Визитку забрали, дверь захлопнули, стало тихо.
С юридической точки зрения мое положение безукоризненно, рассуждал сыщик. Я расследую убийство, мне необходимо переговорить с членами семьи. Конечно, их можно пригласить в прокуратуру, но это вряд ли им понравится, а хозяин так просто не придет. Его положение не из лучших, самый гонористый чиновник понимает: убили человека, милиция должна работать, и никто не может сказать, мол, не беспокойте родственников в такие тяжелые дни. Следует переговорить с Пашей Кулагиным, розыск убийц поручен мне, и контрразведчик это прекрасно знает. Хочет заниматься делом сам – флаг ему в руки, пусть начальники договариваются, я с удовольствием отойду в сторону.
Дверь открылась, девушка в кружевной наколке и фартучке молча пропустила сыщика в квартиру. Он тоже молча кивнул, носовым платком протер и без того сверкающие ботинки, прошел за домработницей и вскоре оказался в дамском служебном кабинете. Это был не будуар, а именно кабинет, строгий, изящный, но, безусловно, женский, на что указывали картины на стенах и подбор мебели.
Анна Павловна сидела за письменным столом, при появлении полковника с места не поднялась, не поздоровалась, кивком указала на гостевое кресло, спросила:
– Чему обязана, полковник?
А Гриша утверждал, что она умна, отметил Гуров. Женщина всегда в первую очередь женщина, эмоции превалируют. Гуров отметил и строгий костюм, и чуть заметную косметику, и былую красоту хозяйки, и даже терпкий запах мужского одеколона. Если ее расслабить, чуть развеселить, то хозяйка не в прошлом, а в самом что ни на есть настоящем красавица. Она напомнила ему жену, которая считала, что сначала она женщина, затем уже все остальное.
Сыщик решил ничего не изображать, держаться естественно, такую женщину не обмануть, а насторожить и разозлить просто. Хозяйка же нужна Гурову со всеми потрохами, иначе его визит принесет только вред.
– Здравствуйте, Анна Павловна! – Он поклонился, прошелся по серебряному паласу, посмотрел в окно, понюхал неизвестный ему цветок, переставил кресло, чтобы свет не падал в лицо, и только потом сел. На столе он увидел пепельницу и пачку сигарет.
- Предыдущая
- 9/37
- Следующая
