Воскрешение. Дилогия - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 18
- Предыдущая
- 18/136
- Следующая
Том нажал кнопку запуска двигателей. Тотчас стенка в конце трубки стартового комплекса разъехалась в разные стороны, обнажая мрачную черноту космоса. Взгляды всех без исключения людей были прикованы к этому окошечку. Где-то там находится пока неизведанная еще планета.
На табло начался отсчет последних секунд. Девять, восемь… пять… два… один… старт! Честно говоря, Храбров не видел ничего. Его вжало в кресло, тело налилось нечеловеческой тяжестью, перед глазами поплыли цветные круги. По всей видимости, на несколько секунд Олесь потерял сознание. Он оглянулся и посмотрел налево. Состояние Аято было ничуть не лучше. У японца текла кровь из носа, и он упорно пытался ее остановить. Еще мгновение, и русич вдруг почувствовал, что нагрузка исчезает, мало того, он сам начал терять вес. Итак, старт прошел, начался равномерный, поступательный полет. Траектория модуля была высчитана очень точно, и Виоле приходилось лишь слегка корректировать. Все земляне уже пришли в себя, с интересом пытаясь понять свои ощущения.
Кое-что о невесомости они знали, но почувствовать ее – совсем другое. Самопроизвольно взлетали руки, то и дело мимо проплывали какие-то плохо закрепленные предметы и часто весьма небезопасные. Их приходилось ловить и снова упаковывать. В какой-то момент солдаты даже перестали чувствовать реальность. Какая-то сказка, сон… Однако голос лейтенанта вернул всех в суетный мир.
– Входим в атмосферу, приготовьтесь, ребята, к неприятностям, – воскликнул он.
И словно по команде, отключились все электронные датчики, перестали мигать индикаторы, погас обзорный экран.
– Хорошее излучение, – выдохнул Бартон. – Вся аппаратура полетела к чертям. Мы, как слепые котята, можем врезаться в поверхность.
В этот момент люди почувствовали, как начала нагреваться обшивка. Они вошли в атмосферу со слишком большой скоростью. Еще пара минут, и модуль сгорит, как метеор. Несмотря на изоляцию, раздался тревожный, режущий слух свист, вновь нахлынула перегрузка, корабль начало отчаянно трясти.
– Пора! – раздался отчаянный крик Салан.
Виола обернулся и с вымученной улыбкой кивнул головой. Простое нажатие на рычаг, и сработали тормозные двигатели. Они были основаны на подрыве ракетного топлива, а потому в автоматике не нуждались. Модуль резко вздрогнул, замедлилось его поступательное движение, исчез неприятный свист. На какое-то мгновение даже показалось, что аппарат завис, но почти тотчас все люди ощутили, как сердце проваливается вниз. Судно начало вертикально падать. Именно этого аланцы и добивались. Еще одно движение, и огромный парашют распустился над модулем. Солдат хорошенько тряхнуло, но вскоре наступила странная, пугающая тишина.
– Мы сделали все от нас зависящее, – произнес Том. – Удалось остановить движение, выдержал парашют, теперь бы еще приземлиться удачно…
Спускались они несколько секунд, но землянам они показались вечностью. Нет ничего более томительного, чем ожидание. Человеку свойственно движение, действие, борьба. Всю свою тысячелетнюю историю он боролся за жизнь. Обстоятельства, невзгоды, трудности лишь заставляли гомо сапиенс работать с удвоенной энергией. И потому, попадая в ситуацию, когда от тебя ничего не зависит, человек начинает нервничать, допускать ошибки. Он ненавидит ожидание.
Модуль с силой ударился о поверхность и замер. Люди сидели и тревожно прислушивались, хотя все прекрасно понимали, что сквозь изоляцию не проникнут никакие внешние звуки. Выждав еще какое-то время, де Креньян вымолвил:
– По-моему, пора на свежий воздух. Тем более, что тридцать суток уже начали свой отсчет.
Однако выбраться наружу было не так просто. Оба люка, и основной, и запасной, под действием трения и температуры прочно заварились. Простые удары никакой пользы не приносили. К счастью, аланцы предусмотрели такой вариант, и в комплект модуля входил резак по металлу. Промучившись более трех часов, солдатам наконец удалось вытолкнуть люк. В глаза тотчас ударил сильный естественный свет. После полумрака большинство потеряли ориентацию. Впрочем, длилось это недолго. Выглянув наружу, Салах восхищенно проговорил:
– О, Аллах, какая красота! Просто рай.
– Ты лучше вылези и посмотри, не встречает ли нас кто, – грубовато воскликнул Кайнц. – А то ляжем рядами возле модуля.
Араб возражать не стал. Вытащив саблю, он выпрыгнул из аппарата. Раздался характерный плеск воды.
– По-моему, мы приводнились, а не приземлились, – предположил Лунгрен, продвигаясь к выходу.
Постепенно, один за одним, десантники вылезали из модуля. Храбров вышел на поверхность пятым. Он сразу очутился по колено в воде, но, к счастью, грунт был твердым, и русич не спеша двинулся к берегу. Как оказалось, аппарат упал у самого края небольшого озера. Благодаря этому приземление было относительно мягким. Осматривая окрестности, Олесь поражался красоте местной природы. Высокие деревья, окружающие озеро, чем-то напоминали земные: прочный ствол, ветви, густая листва. Однако при ближайшем рассмотрении сразу чувствовалось что-то чужое. Странный синевато-зеленый цвет, удивительная, резко очерченная форма листьев, какая-то неестественная гладкость коры. Трава была какая-то уж очень широкая и массивная. Разглядеть в ней что-либо не представлялось возможным.
В это время наемники начали вытаскивать снаряжение. Выстроившись цепью, они принимали из рук Виолы копья, мечи, щиты, колчаны со стрелами. В работе не принимал участие лишь Салах. Араб стоял на берегу, внимательно прислушиваясь к звукам леса. При каждом подозрительном шорохе воин поворачивался, крепче сжимая рукоять своей сабли. Но вот модуль разгружен, и вся группа собралась вместе.
– Нам здорово повезло, – произнес Бартон. – Метров двести севернее, и аппарат затонул бы на глубину в три-четыре метра. Тогда бы у нас возникли серьезные проблемы с высадкой. А так… Прогулка, а не десантирование.
– Лично меня интересует, водятся ли на Тасконе змеи? – обратился к аланцам Храбров.
Они были несколько удивлены этим вопросом, и первой ответила Кроул:
– Насколько мне известно, – сказала девушка, заправляя волосы под шапку, – змеи на Тасконе водились, но не в таком количестве и разнообразии, как на Земле. Во всяком случае, ядовитых здесь точно нет.
– Это радует, – пояснил Олесь. – В такой траве невозможно ничего увидеть.
Невольно он поднял голову на Олис. И хотя обмундирование и доспехи скрывали женские формы, Кроул явно притягивала к себе взгляды мужчин. Не менее привлекательна была и шатенка Салан. Пока шла подготовка, старт и полет, земляне не обращали внимание на то, что в группе есть женщины, но сейчас… Длительное воздержание приносило свои плоды. Глаза многих вспыхнули огнем желания, смолкли разговоры.
– А что, если… – начал Агадай, но его прервал де Креньян.
– Стоп, стоп, стоп! – воскликнул француз. – Я понимаю вас, собратья, и сам испытываю не меньшие проблемы, но это не тот случай. Неприятности в самом начале экспедиции – дурной знак. Ведь, насколько я понимаю, милые дамы не испытывают особого восторга от нашего предложения…
Обе девушки отрицательно покачали головами. Они догадались, о чем идет речь, и смотрели на землян испуганно, но довольно презрительно. К тому же аланцы потянулись к оружию, и хотя это вряд ли им помогло бы, но повлекло бы за собой тяжелые последствия.
– Жак прав, – поддержал маркиза Лунгрен. – На этой планете нам и так хватает неприятностей. А я хочу спать спокойно и не ожидать удара ножом от своих. Дай бог, найдем девочек на Тасконе.
– А, шайтан с вами, – выругался монгол, начиная приводить в порядок свое снаряжение.
Напряжение пропало, и люди занялись своими делами. Однако аланцам стало понятно, что земляне весьма неодинаковы, и от некоторых можно ждать любых «сюрпризов». Здесь, на Тасконе, все они были равны. За спинами аланцев уже не стояла могущественная цивилизация, а потому помощи ждать неоткуда.
После того, как группа подготовилась к походу и уже собралась двигаться, неожиданно для всех заговорил Аято:
- Предыдущая
- 18/136
- Следующая
