Рим. Прогулки по Вечному городу - Мортон Генри Воллам - Страница 30
- Предыдущая
- 30/105
- Следующая
Когда Аларих пришел в первый раз, от него откупились золотом и серебром, выделанными кожами и пятьюстами фунтами специй. В августе 410-го он был уже сильно рассержен и не собирался заключать никаких сделок: он хотел проучить Рим и унизить его, им руководила обида. Годами он командовал войсками от имени Рима, но его амбиции не удовлетворили, он так и не стал римским генералом и не получил римского титула, и тогда он обратился против цивилизации, которой восхищался, и повел на нее большую армию, чтобы грабить и убивать.
Мы никогда не узнаем, почему Плацидия не бежала из Рима, как бежали многие, богатые и бедные, перед приходом Алариха. Бедные бежали в сельскую местность, богатые — в свои поместья на Сицилии и в других местах или отплыли в Северную Африку, прихватив с собой драгоценности и все богатства, какие могли унести. Беженцы достигли даже Палестины, где святой Иероним принял их со слезами сочувствия в Вифлееме; а вот святой Августин в Африке разгневался на них. Спасшись от ужасов осады, прибыв в Карфаген, они первым делом принялись узнавать, что идет в театрах. Августин Блаженный приберег это доказательство римской бездумности и нерадивости для упоминания в «Граде Божьем».
Плацидия могла счесть бегство ниже своего достоинства, потому что сестре императора не составило бы труда присоединиться к своему брату в Равенне, где он и его двор укрылись в крепости на болотах. А возможно, никто просто не верил, что Аларих осмелится разграбить Рим, думая, что, как прежде, удастся от него откупиться.
Заблокировав город, дождавшись, пока там начнется голод, варвары вошли в ночь на 24 августа. Тысячи рабов встали на сторону готов, они с радостью показали варварам, где что хранится. Готы шли по Риму, гоня перед собой испуганную толпу, — и это была самая позорная страница в истории города. Не было зафиксировано ни одного героического поступка, совершенного римлянином. Деморализованные жители отдавали варварам все, что те требовали. Аларих разрешил своему войску грабить три дня, велел не убивать жителей без крайней необходимости и с уважением относиться к церквям. Он был христианин, а точнее арианин, как и многие его люди. Папы, Иннокентия I, в Риме тогда не было. Он отправился с миссией в Равенну просить жалкого бежавшего императора спасти город.
Ужас продолжался три дня, но зданиям Рима не было причинено ни малейшего ущерба. Готы хотели не крушить статуи и обелиски, а набивать ценностями свои карманы. Авентину с его ста тридцатью дворцами аристократов досталось больше всего. Здесь было больше всего случаев насилия, так как готы подозревали, что дрожавшие от страха хозяева дворцов скрывали от них сокровища. Это здесь благочестивая подруга святого Иеронима, Марцелла, была избита мародерами и, обняв их колени, умоляла пощадить невинность своей приемной дочери Принципии.
Странно, но некоторые из грабителей вели себя гораздо менее варварски, чем позже христиане. Тронутые мольбами Марцеллы (так говорит святой Иероним в письме, описывающем подробности осады, так, как ему их сообщили в Вифлеем), солдаты отвели Марцеллу и Принципию в безопасное место.
Зафиксирован еще один подобный случай. Гот ворвался в комнату, где молодая монахиня охраняла золотые и серебряные блюда и кубки. Когда грабитель был уже готов наброситься на сокровища, девушка сказала ему, что, конечно, он может поступать как хочет, но все это принадлежит святому Петру, апостол, без сомнения, накажет его за святотатство. Гот в ужасе бежал и доложил об этом случае Алариху. Тогда по приказу вождя целая процессия готов с чашами, лампадами и крестами, усыпанными драгоценностями, торжественно отправилась к собору Святого Петра, пробиваясь сквозь уличную толпу, и возложила принесенные сокровища к гробнице апостола.
Неизвестно, что происходило с Плацидией в эти три дня, но, без сомнения, ее хорошо охраняли люди Алариха и его зятя Адольфа. Когда готы убрались, унося с собой горы награбленного, они взяли с собой наиценнейшее сокровище, свой главный в политическом смысле трофей — Галлу Плацидию, сводную сестру императора Запада и тетю императора Востока.
Беженцы из Рима, которые скрывались в горах и лесах, должно быть, пришли в ужас, видя, как готы уходят на юг, увозя с собой полные повозки сокровищ древней столицы мира и вместе с ними надежно охраняемую варварскими копьями прекрасную пленницу-аристократку, сестру императора, которой едва минуло двадцать. Что думала в это время молодая женщина, воспитанная в убеждении, что ее семья священна, неизвестно, но ее дальнейшие действия указывают на то, что безропотной пленницей она не была.
Аларих собирался плыть в Африку и перехватить римские суда с зерном, но ему не суждено было осуществить этот план. На юге Италии, в городе, носящем теперь название Козенца, в Калабрии, вождь внезапно умер, и Плацидии, вероятно, довелось присутствовать при его таинственных похоронах, о которых я уже упоминал, и видеть утерянную позже гробницу, где вождь готов остался лежать со своими сокровищами. Два года девушка скиталась вместе с варварами, теперь возглавляемыми Адольфом, пока Гонорий и давно влюбленный в Плацидию военачальник Констанций старались добиться ее освобождения.
В 414 году императорские дворы в Равенне и Константинополе потрясла весть о том, что Плацидия вышла замуж за Адольфа и стала королевой готов. Это произошло в Нарбонне, в доме первого из его горожан. Одетая как знатная римлянка, сидя рядом с королем готов, также одетым в римское платье, Плацидия со смешанными чувствами смотрела на пятьдесят красивых готских мальчиков в шелковых одеждах, каждый из которых держал два золотых блюда, по одному в каждой руке. На пятидесяти блюдах лежало награбленное золото Рима, а на других пятидесяти — драгоценности, украденные из аристократических домов Авентина. Таково было приданое римской принцессы. Свадьбу сыграли веселую. Готы и римляне перемешались в буйной пляске по столь радостному поводу.
Этот брак длился всего год. Плацидия родила Адольфу ребенка, который умер, а вскоре после этого готский король был убит своим конюшим. Тогда Гонорий и Констанций возобновили свои попытки освободить Плацидию, и в конце концов ее выдали им за 600 000 мер пшеницы. Она вернулась в Италию, прожив среди готов пять лет, и, вернувшись, почти сразу же была выдана замуж — вероятно, против воли — все за того же верного Констанция. Ей к тому времени было около двадцати семи. В следующем году она произвела на свет дочь Гонорию, которой суждено было сыграть в истории роль почти столь же странную, как роль ее матери, а еще год спустя — сына, который впоследствии стал императором Запада, Валентинианом III.
Констанций скоро сделался соправителем Гонория и был произведен в августы, а бывшая королева готов стала римской августой. Когда новости достигли Константинополя, племянник Плацидии, император Востока Феодосии II, отказался признать ее титул, возможно, потому что так и не простил ей брак с готом. Это так рассердило Констанция, что его с трудом удалось отговорить от начала военных действий против Константинополя. Но дни его были сочтены. Пробыв у власти всего лишь семь месяцев, он умер, и Плацидия снова стала вдовой.
И тогда начался неприятный период ее жизни. Ее жалкий сводный брат воспылал к ней страстью и настолько не скрывал своих чувств, что разразился скандал, приведший к беспорядкам на улицах Равенны. Плацидия совершенно растерялась, дворцовые интриги привели к тому, что она решила со своими двумя детьми уехать к императорскому двору в Константинополь. Без сомнения, ее там приняли весьма холодно, но тут Гонорий вовремя умер от водянки, и перед Плацидией сразу открылось блестящее будущее. Ее сын, шестилетний Валентиниан, был провозглашен императором Запада, и она вернулась в Италию регентшей. Десять лет она правила умирающей Западной империей и еще пятнадцать лет сохраняла в своих руках власть. Она умерла в шестьдесят два года, и ее великолепный мавзолей, знаменитый своими мозаиками, до сих пор считается одной из главных достопримечательностей Равенны. Много веков забальзамированное тело Плацидии в королевском одеянии покоилось на троне кипарисового дерева; говорят, можно было увидеть мумию через отверстие в стене; но в 1577 году какие-то дети, играя с огнем, сожгли императрицу и ее трон.
- Предыдущая
- 30/105
- Следующая
