Деньги или закон - Леонов Николай Иванович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/53
- Следующая
– Можно даже не ездить, получить данные у административного начальства. Нужны дачи застекленные, обставленные, где еще живут или летом жили, – осмелев, подал голос Миша. – Работа большая, но осилить можно.
– Получить документы прикрытия от пожарников да электриков.
– Не так уж много сладких мест под Москвой и найдется, – встрял Крячко. – Вода, электричество, телефон, – он загибал пальцы. – Минус особняки правительства, куда с улицы человека не возьмут.
Оперативники задвигали стульями. Котов даже улыбнулся. Картина становилась не такой уж безнадежной. Украдкой поглядывали на Гурова, который сосредоточенно молчал.
– Вам, друзья, хорошо известно, что я не карьерист. Однако уголек на-гора подавать должен. Вы говорили хорошие слова, а я вам скажу плохие. Допустим, сторожа мы угадали. Только разыскиваемый нами Сергей Бестаев окажется не дураком, а человеком умным. Он в красивую жизнь, что вы нарисовали, не пойдет. А поселится в средней дачке, не в модном месте, услуги предложит не за доллары, а бесплатно. Вы мне, дорогие хозяева, жилье на зиму, а я вроде охраны буду. Разошелся с женой, случается, я человек самостоятельный, у меня дом строится, только готов он будет по весне, а зимовать мне негде. Вот мой паспорт, может, девушку разок-другой приведу, чтобы совсем медведем не стать. Ну, как? Годится? А мы с вами в это время вторую пару обуви донашиваем? Станислав, ты чего молчишь?
– А чего говорить, известно, начальник всегда прав.
– И еще. Мы, лазая по барским особнякам, много чего разыщем? Никто из вас до бродяг без определенки не опустится и в ментовку регистрировать бомжа не поведет? Значит, боевая группа оперативников, во главе с полковником-важняком, к Новому году положит на стол генерала чистый лист бумаги? Что мне Орлов скажет и как захихикают наверху, вы не услышите. Я все услышу и переживу. Так ведь стыдно, половина трудяг России зарплату не получает, а нам исправно платят.
– Прекрати, командир! – Станислав очень редко повышал голос на Гурова в присутствии посторонних. – Что ты воткнул палец в рану и ковыряешь, ковыряешь! Все давно поняли! Наш план не годится, давай другой, который годится.
– Я вам уже говорил. Станислав находит отделение милиции, где Бестаев служил. Может, что неожиданное обнаружится. В порядке бреда, у опера Иванова пасека, дед древний пчел разводит, сам в одиночестве живет. Михаил выявляет любовницу Игоря, которую так и не нашли. Нестеренко в движениях укорочен, я ему бумажную работу придумаю. Тиша держит боевой пост на Бронной. Гриша на участке, который обслуживал Бестаев, пристраивается грузчиком, может, и была зазноба у опера, да о ней никто не знал. Ключи. Они изготовлены мастером, мало шансов, что мастер в соседнем подвале точает, но что некто из «нашей» публики его знает и при случае может к нему обратиться, такой шанс имеется. Мастера искать аккуратно, не вас учить, если он тот человек, то за неосторожный вопрос и зарезать могут. Я волшебного слова не знаю, немножко удачи и воловьих сил, да терпения. Я буду работать непосредственно с семьей, – закончил Гуров, чуть замешкался, затем перекрестился.
Гуров сидел в гостиной, ждал, пока Туров проснется.
Сыщик собрал о нем всю имеющуюся информацию и мучился вопросом, почему когда мастер-электронщик, пьяница и золотые руки, Толик, а по паспорту Анатолий Пантелеевич Теплов, закончил работу над сидиромом, то остался жить, а не попал случайно под машину? Или другая напасть с ним не приключилась? В этом вопросе Москва – город огромных возможностей, всех и не перечислить.
Толик был очень опасным для Турова человеком. В чем угодно мог заподозрить Турова сыщик, только не в слабохарактерности и не в уважении к человеческой жизни. Гуров вспомнил, как ранним утром седьмого августа Тур поднимался по мраморной лестнице своего особняка и легко, можно сказать, изящно, перепрыгнул через труп родного брата.
Сыщик прекрасно понимал. Тур это сделал неосознанно. Как раз если бы он хоть на долю секунды задумался, то понял, что обязан остановиться, встать на колено, пощупать пульс, сказать глупость, ведь за ним наблюдали десятки глаз.
Позже Гуров узнал, что хозяину позвонили и сказали, что Игорь убит. Вылезая из машины, он прекрасно понимал, что именно он увидит. Увидел и устремился к своему сейфу, на мнение окружающих ему было в высшей степени наплевать.
Все сходится, характер, обстоятельства, ценность сидирома… Однако нечто я упускаю. И почему так долго живет Толик, такое маленькое, никчемное существо?
Когда Тур узнал, что Толика пытались похитить, магнат произнес глупейшую фразу: «Полковник, если с Тепловым что-либо произойдет, я сниму с вас погоны». Идиотизм, зачем ему мои погоны? А может быть, Бестаев – человек Тура? Ограбление было лишь инсценировкой, которая нужна Турову-финансисту?
Сыщик подвел итог. Получилось, что нет ответа на два вопроса. Почему Тур не обеспокоен охраной мастера Толика Теплова, единственного человека, имеющего доступ к содержимому сидирома? Почему в ночь убийства Тур чуть ли не театрально прошел мимо трупа брата? Равнодушен к покойному, торопится к сейфу, такое понятно. Однако мог бы соблюсти приличия, остановиться, перекреститься. Он ничего этого не сделал, а пустых, беспричинных поступков Тур не допускает.
Гуров почувствовал, что Тур проснулся, нарушился мощный ритм дыхания. Проснулся, никак не проявляет себя, значит, наблюдает. А чем я ему интересен? Мент, он и есть мент. Он продолжал задумчиво смотреть в окно. «И долго ты будешь молчать, что интересного ты во мне нашел?» – рассуждал Гуров. Тур шумно откашлялся, спросил:
– И давно, полковник, выполняете роль сиделки?
– Проснулись? – сыщик посмотрел в голубые глаза бизнесмена. – Здравствуйте, как самочувствие?
– Привет. У тебя удивительная способность не отвечать на вопросы, – Тур подоткнул подушку, сел.
– Желаете разговаривать на «ты», не возражаю. Илья Ильич, после смерти твоего отца остались три брата и сестра, какие у вас отношения? До меня тут дошло-докатилось, что у вас черная кошка пробежала, или я ошибаюсь?
– Наши отношения к делу не относятся, – грубо ответил Тур. – Как себя Толик чувствует? И почему ты его из квартиры не увез, не упрятал, как следует?
– Попытку похищения Теплова мы пресекли. И вообще, твоего вызывающего тона я не понимаю. Не нравится Гуров, скажи, тут же заменят. А пока я руковожу розыском, ответь, пожалуйста, кто, кроме тебя и меня, знал, что живет на свете Анатолий Теплов?
– Это что, допрос?
– Можешь считать так.
– Не знаю, – после паузы произнес Тур.
– Тоже ответ. Хотя он мне и не нравится. Скажи, ты понимал, что Толик представляет для нынешнего владельца сидирома большую ценность? Знал. Так почему ты меня не предупредил об этом?
– Сам должен соображать! – Тур привстал на кровати.
– Чушь! Зачем мне твоя головная боль?
– Ты как, мент, разговариваешь?
– А ты кто будешь? – Гуров поднялся, привычным жестом оправил пиджак. – Я, дурак, тут за тебя бои устраиваю, жизнью рискую, а ты ломаешься, словно прыщавая девка. – Сыщик молча вышел.
Станислав обедал в затрапезном кафе, где скатерти были несвежие, а приборы алюминиевые, заведение либо только открылось, либо разорялось и еле дышало. Он мгновенно нашел отделение милиции, где служил Бестаев, но начальник розыска год назад сменился, начальник отделения отсутствовал, из оперативников Бестаева знал лишь капитан Осин, мужик лет сорока, усталый, ко всему равнодушный.
– Пойдем, капитан, обедать, угощаю.
На сером лице капитана проступила розовая сыпь, движения стали ловчее и быстрее, он сунул лежавшие на столе бумаги в сейф, запер его, схватил ментовский плащ без погон, которые сдернули, видно, для конспирации.
Забегаловка Крячко сразу не понравилась, здесь пахло любимым социализмом, несвежим бельем, плохо мытой посудой. Полковник решил было пойти куда-нибудь еще, но капитан весело поздоровался с неопрятной официанткой, занял стол у окна, и Станислав смирился.
- Предыдущая
- 32/53
- Следующая
