Деньги или закон - Леонов Николай Иванович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/53
- Следующая
– Или мы чего-то не знаем, – заметил Станислав. – Надеюсь, мою болтовню о твоей гениальности ты не принимаешь всерьез?
– Мужчина, принимающий себя всерьез, просто смешон.
Станислав слышал эти слова отнюдь не впервые, прекрасно знал, что в них содержится лишь часть истинного отношения к себе сыщика Гурова. Да, оценивая себя как человеческую особь, он был скромен и прекрасно понимал, что не входит ни в десятку, ни в сотню, ни в тысячу самых талантливых россиян, не говоря уже о человечестве в целом. Но когда вопрос касался личных, персональных, так сказать, взаимоотношений, ему было в высшей степени наплевать на положение, звание или должность собеседника. Если Гуров имел свою точку зрения по какому-то вопросу, то высказывался с прямотой, достойной порой обыкновенного глупца. Скажите, какой человек станет заявлять высокопоставленному чиновнику, что тот или иной Указ Президента бессмыслен, даже вреден? Да, люди бросались на амбразуры, погибали, но кого-то их смерть спасала. Отдельные споры Гурова порой не приносили ни малейшей пользы, он наживал себе нового врага и только. Но в подобных спорах он никогда не отступал и относился к собственной персоне чрезвычайно серьезно. Позже генерал Орлов либо кто-нибудь из заместителей министра приносили обиженной персоне свои извинения за неуправляемого полковника, крутили пальцем у виска, объясняя, мол, больной, и не стоит обращать внимания. Надо работать, Гуров будет здоров.
– Полагаю, Черт – бывший работник спецслужбы и неплохой агентурист, раз сумел снять слепки с ключей и узнать, как отключается сигнализация. Если бы он действительно являлся сотрудником, то никогда бы не сказал об этом. Надо пытаться выяснить, через кого он действовал. Надо думать, он не однажды бывал в доме. Орлов прав, считая, что подход осуществлен через брата или сестру. Рекомендует сосредоточиться только на них.
– Вчера Катюша была у Турова в больнице. Я с ней говорил, она не очень откровенна.
– Следовало ожидать, мне необходимо с ней увидеться.
– Ты, конечно, начальник, но советую оставить ее в покое, – ответил Станислав. – Ее устроили на работу, о которой она мечтать не могла. Обстановка, одежда, люди, уважительное отношение. Она знает жизнь, но подобную – только по кино. Пусть придет в себя, оклемается. Когда она видит одного из нас, тут же вспоминает, что агент… Она не хочет вспоминать, она хочет жить нормально.
– Но ты понимаешь… – начал было Гуров, но друг его перебил:
– Конечно, понимаю. Тур ее вербует, и первый подход он сделал очень удачно. Пусть она побудет в новой атмосфере, увидит, что хорошо одеты и интеллигентно разговаривают в общем-то знакомые ей люди. Женские секреты и сплетни, мужчины делают неоригинальные предложения.
– И долго мы будем ждать? – спросил Гуров.
– Как сложится. Катюша должна ближе познакомиться с сестрой Турова или братом. Завяжутся у них отношения или нет, неизвестно. До этого она бесполезна как Турову, так и нам. Будем надеяться, что он долго не выдержит, начнет расспрашивать. Тогда она поймет, что Тур ничем от нас в данном вопросе не отличается, стремится ее использовать. Он человек резкий, может поторопить, пригрозить. А Катюше грозить нельзя, она отшатнется, тогда и наступит наша очередь.
– Хорошо говоришь, но очень долго, – сказал Гуров. – Тебе результаты допросов задержанных известны? Как в МУРе обстоят дела? Предъявил ли следователь прокуратуры обвинение?
– Естественно, от бутылки они отказываются, купили в киоске, не знали что. Конечно, карета «скорой» и стрельба из автомата их топит. От убитого автоматчика они открещиваются, все тянут на простую хулиганку. Никаких имен, заданий, «ваньку валяют». Опера из МУРа работают хорошие, возможно, выжмут. Но нам это никак. Всплыло имя вора в законе, Куба, мы его на Бронной видели, но к делу его не пристегнуть, главное, что и пристегивать-то напрасно. Куба – известный вор в законе, сам никаких преступлений не совершает, кормится на своем авторитете. Возможно, и он организатор попытки похищения, за ним стоят молодые уголовные авторитеты. Задержанные никогда на Кубу не расколются, им в зону идти, сам понимаешь. Сдать вора в законе и идти за колючку, да лучше самому повеситься в камере предвариловки.
– Предложения? – спросил Гуров.
– Тебе следует войти в личный контакт с братом или сестрой, с кем, считаешь, легче, – ответил Станислав.
– Проще всего использовать Марию. Но сколько можно? Она актриса и любимая женщина, сколько можно использовать ее имя, обаяние? Я превращаю Марию в агента. Я уж не говорю, что это опасно, мое поведение абсолютно безнравственно.
В дверь позвонили. Гуров подошел, склонился к глазку, отодвинул мощный засов. Мария вернулась с утренней репетиции. Сегодня она выглядела не королевой, а усталой, элегантной, не очень красивой женщиной.
– Здравствуй, Станислав, – она сняла плащ, швырнула сумку, скинула туфли на высоком каблуке.
Гуров сел рядом на диван, положил ноги актрисы себе на колени, начал делать массаж.
– Мальчики, можете меня поздравить. Сегодня мне предложили роль пятидесятилетней, сошедшей с круга женщины. Я бы назвала такую роль «Падающая звезда». Гуров, ты еще немножко подождешь и женишься на комической старухе. Я читала о таких ситуациях десятки раз, знала – и мне не миновать, но разве от этого легче? Но коллеги мои хороши! Никто не дернулся, мол, рано, теряем героиню, замены достойной нет. Пошло, как в плохом водевиле. Сегодня худрук не сказал, но все знают, что на мое место он приглашает современную сексапильную девчонку, которой театр просто противопоказан. В кино, за счет вывертов оператора и хорошего монтажа, еще ладно.
– Маша, прими ванну, я тебе сделаю массаж, – неуверенно предложил Гуров.
– Спасибо, но как ни массируй, сорокалетнее тело не сделаешь двадцатилетним. А сейчас я чувствую себя просто пожилой, никому не нужной бабой.
– Обидеть человека не сложно. Ты ляжешь спать или будешь обедать? – спросил Гуров.
– А чего мне спать? В вечернем спектакле меня вежливо заменили, завтра я не занята.
– Прекрасно, будешь отдыхать, – Гуров направился на кухню. – Могу предложить вчерашние макароны по-флотски и отварную осетрину с хреном. Пить я тебе не рекомендую.
– Осетрину, – ответила Мария и стала копаться в своей сумочке. – Сегодня я приглашена в элитный кабак. Якобы там будет крупный французский продюсер, ищущий партнершу некой восходящей звезде. Меня позвал приятель продюсера, русский парень, чью фамилию за последнюю неделю я от вас неоднократно слышала. Да где же эта чертова карточка? – она вытряхнула содержимое сумки на диван. – Вот она, – Мария взглянула на визитку и фыркнула: – Я читала, что Александр Сергеевич на своих визитках писал «А.С. Пушкин», и все. Этот же указывает свою фамилию, имя и телефон.
Станислав взял визитную карточку и прочитал: «Олег Туров».
– Интересно, – Станислав вернул карточку и крикнул Гурову, который возился на кухне: – Командир, тебе имя Олега Турова что-нибудь говорит?
Гуров появился на пороге, вытирая руки полотенцем.
– Нечто знакомое, сразу не вспомнишь.
– Этот тип приглашает Марию на ужин, якобы для знакомства с продюсером.
– Сходи, отвлекись, – равнодушно сказал Гуров. – Продюсер – обыкновенный манок, ты девочка взрослая, разберешься. Хочешь, я составлю компанию.
– Нет-нет, – Мария рассмеялась, – вручая карточку, меня предупредили, мол, желательно быть одной, без сопровождения. Я девочка взрослая, простая, люблю, чтобы все точки над «I» были расставлены заранее. Потому я предупредила: после ужина я еду прямо домой, а не слушать музыку и пить уникальный коньяк на квартире. Еще я попросила за мной заехать.
– Поедешь ты слушать музыку или нет, мы еще обсудим. Но несколько позже…
– Хорошо, – безразлично ответила Мария. Гуров любил ложиться спать около одиннадцати, а за Марией заезжали только в десять, значит, предстояла бессонная ночь. За время службы сыщик много ночей не спал, привыкнуть не смог, всегда сердился. А сегодня особенно, так как, с одной стороны, Марию следует сопроводить, с другой – совершенно непонятно, зачем Олег Туров ее пригласил и что за всем этим стоит?
- Предыдущая
- 16/53
- Следующая
