Воины Света - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 20

• Предыдущая
• 20/64
• Следующая

– Морс, я же заплатил тебе сегодня, – раздался чей-то жалобный голос из глубины помещения.

– В самом деле? – издевательски переспросил тасконец. – Какая обида, а ведь я их уже пропил.

Не особо церемонясь, бугай поднимал с пола людей и вытряхивал из них остатки дневного заработка. Самые хитрые заранее спрятали деньги в надежном месте, но некоторых Морс обобрал до нитки. При этом вымогатель дико и радостно смеялся, а несчастный выл от горя и унижения.

Стюарт повернулся к одному из бродяг и тихо поинтересовался:

– Кто такой?

– Морс Эрд, главарь местной банды. Он и его люди собирают дань с жителей квартала. С ним лучше не спорить. В таком состоянии, как сейчас, запросто может искалечить. Силой природа мерзавца не обделила, – прошептал оливиец.

Пол повернулся к друзьям и спросил:

– Что будем делать? Расставаться с золотом я не собираюсь. Слишком уж противная рожа у местного громилы.

– Придется его проучить, – вымолвил Храбров.

– Нет, – отрицательно покачал головой Аято. – Если решать проблему, то до конца. Придется убрать тасконца.

Через пару минут гигант подошел к землянам. Воины спокойно лежали, вытянув ноги вперед. Разглядывая чужаков, Эрд с ухмылкой сказал:

– Вы что ждете особого приглашения? Или зубы лишние?

– У нас ничего нет, – развел руками шотландец.

– В самом деле? – грозно произнес оливиец, наклоняясь вперед.

Легко, без видимых усилий, он поднял Стюарта за грудки. Взмах кулака…

Неожиданно Морс замер, его глаза вылезли из орбит, из глотки раздался приглушенный, слабый хрип. Мгновенно со своих мест вскочили Олесь и Тино. Друзья поддержали грузное, падающее тело, а Пол вытащил из сердца гиганта лезвие кинжала. Действия чужаков не ускользнули от внимания нищих. Двое из них тотчас поспешили на помощь.

– Неужели мертв? – уточнил первый бродяга.

– А чего с ним церемониться, – ответил японец, вытаскивая из кармана Эрда пачку денег. – Налетайте, разбирайте свое добро.

Десятки рук тотчас потянулись к купюрам. Спустя какое-то время, долго перешептываясь между собой, пятеро тасконцев взяли за руки тело убитого и поволокли его к выходу.

Вернулись они только через час. Ни слова не говоря, нищие начали затирать кровь на полу тряпками.

Лишь когда работа была закончена, один из бродяг вымолвил:

– Теперь никто на вас не подумает. Мы унесли труп на поле. Пусть ищут виновных там. Если вмешается охрана, дело и вовсе заглохнет.

– Как тебя зовут? – поинтересовался самурай.

– Шол, – вымолвил нищий. – Я из Нарда. Здесь живу уже целый год. Сам бы с огромным удовольствием пришил этого выродка, да решительности не хватало. Слишком здоровый, гад.

– А почему не обратились в полицию? – проговорил Храбров. – Они способны навести порядок. У нас в Морсвиле с преступностью давно покончено.

– Еще бы! В Нейтральном секторе всегда были суровые законы, – показывая свою осведомленность, сказал оливиец. – Здесь все иначе. Квартал полностью отдан беженцам и переселенцам, коренные фолсцы избегают заходить сюда. А аланцам на нас наплевать. Мы выполняем самую грязную и тяжелую работу, и их такой расклад вполне устраивает. Сюда не заглядывают ни патрули ни городская полиция. Только внешняя охрана несет дежурство на дорогах и изредка проверяет документы у вновь прибывших. Поток людей в последнее время значительно увеличился. По сравнению с другими местами здесь золотое дно. Правда, в центральные районы Фолса вход нищим запрещен. Местные не любят бродяг.

– Спасибо за ценные советы, – вымолвил русич. – У нас есть маленькая просьба. Нельзя ли где-нибудь купить три старых длинных балахона, желательно с капюшонами? По ряду причин мы бы не хотели показывать свои лица.

– Само собой, – воскликнул Шол. – Вы вернули столько денег, что подобная услуга ничего не будет стоить. Завтра утром я принесу необходимые вещи. Не так часто нищим кто-то помогает. Вы ведь не простые бродяги. Можете обмануть кого угодно, но не меня. Так кинжалом работают профессионалы. Легенда с Морсвилом тоже неплоха. Там мало кто бывал из фолсцев.

Ночь прошла спокойно, а вместе с первыми лучами Сириуса, Олесь почувствовал, как кто-то трясет его за плечо.

Не открывая глаз, Храбров взялся за рукоять кинжала и резко сел. Тасконец отпрянул назад и иронично рассмеялся:

– Я же говорил, вы не те за кого себя выдаете. Спите долго, а за оружием тянетесь прежде, чем проснетесь, это повадки воина, а не попрошайки. Но у каждого свои тайны. Любопытство до добра не доводит. Я принес то, что обещал…

Русич немедленно разбудил друзей. Земляне неторопливо и придирчиво примеряли серые невзрачные одеяния. Они оказались почти впору. Самое главное – закрыть полностью лицо.

– Отличный вид, – оценил оливиец. – Немного грязи на одежду и руки, и вас никто не отличит от скитальцев Лаурса. Этот поселок два года назад отряд мутантов сжег дотла. Уцелело лишь несколько мужчин. О произошедшей трагедии знает вся Западная Оливия. Низко опущенные капюшоны – знак траура.

Это был явный намек на новую легенду. Шол прекрасно знал обстановку в городе и пытался как мог помочь.

Что двигало бродягой? Чувство благодарности или стремление навредить захватчикам – не имело значения. В последний момент он вытащил из кармана грязной одежды три замусоленные карточки, несколько смятых купюр и протянул их разведчикам.

– Думаю, вам это понадобится, – заметил нищий.

На такой неожиданный подарок земляне не рассчитывали. Получить подлинные удостоверения личности – фантастическая удача. На голографических карточках изображены грязные, бородатые мужчины средних лет. Наемники без большого труда могли принять соответствующий облик. Достаточно пару декад не бриться. Впрочем, подобная щедрость настораживала, и Стюарт с подозрением спросил:

– Откуда?

– Люди умирают, – горько усмехнулся бродяга. – После них остаются вещи, деньги, документы. Аланцам никто ничего не возвращает. В квартале есть «черный» рынок, на котором можно купить все, что угодно. Надо лишь иметь доступ к нему…

Больше тасконец говорить не хотел. У нищих есть свои секреты. Земляне прекрасно понимали Шола и выяснять подробности не стали.

Они здесь чужаки. Пол достал из-под рубахи золотую пластину и в знак благодарности протянул ее оливийцу. У бродяги алчно загорелись глаза. Для него это настоящее состояние. Аланские разукрашенные бумажки на Оливии ценились гораздо меньше, чем реальный товар.

– Бери, – вымолвил шотландец. – За помощь и расходы. Надеюсь, с обменом трудностей не возникнет?

– Ни малейших, – поспешно ответил тасконец и схватил пластину.

В долю секунды она исчезла в бесчисленных, бездонных карманах нищего. Что-что, а прятать золото оливиец умел. Уже при расставании Аято чуть придержал Шола за руку и произнес:

– Вероятно, нам снова понадобится помощь. Можно ли на тебя рассчитывать и где искать?

– Если будете так платить, я достану хоть Сириус с неба, – рассмеялся бродяга. – Найти меня несложно. Мое место в городе – возле церкви на северной площади. На ночлег всегда прихожу сюда.

Тасконец ушел, а Храбров вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не запомнил нищего. Во время почти получасовой беседы Шол постоянно располагался со стороны пылающего светила. Разглядеть его так и не удалось. Возраст около сорока, длинные спутавшиеся темные волосы, густая борода. Ни формы носа, ни цвета Глаз, ни характерных отметин. Обычный, ничем не примечательный бродяга, каких на дорогах Оливии тысячи.

Олис стояла возле обзорного экрана и смотрела на крошечную планету вдалеке. Величественный Сириус освещал лишь одну половину Тасконы, вторая погрузилась в кромешную тьму холодного космоса. Нечто подобное сейчас происходило и в душе женщины. Совсем недавно ей исполнилось двадцать шесть лет. Самый расцвет красоты, и вполне зрелый возраст для аланки. Она уже давно не глупенькая девочка, какой была когда-то. Еще бы! Дочь посвященного отправилась в сумасшедшую экспедицию вместе с варварами-наемниками. Сейчас этот поступок казался авантюрным и безрассудным.

• Предыдущая
• 20/64
• Следующая