Контракт с коротышкой - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 22
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая
– Ага, просто сломал ему нос.
Они снова обсуждали инцидент, происшедший двенадцать лет назад, но все еще доставляющий Чили неприятности.
– Этот парень может думать только о чем-нибудь одном. Проблема в том, что он полный идиот.
– Ему не понравилось, как ты с ним разговаривал. Если бы ты проявил хоть чуточку уважения, он бы давно отстал от тебя.
– Нужно было сразу стрелять на полдюйма ниже. Думаешь, он прилетит сюда?
– Уверен. Спросил меня, где ты остановился, я ответил, что не знаю. Я этого действительно не знаю.
– Когда он прилетит?
– Не сказал, но не позже чем через пару дней.
Господи, неужели он снова возвращается к старой жизни, к этим детским условностям, и опять говорит, как те, якобы крутые парни?
– Погоди, как он узнал, что я здесь?
– Я сообщил, что ты полетел в Лас-Вегас собрать долги, а оттуда тебя послали в Лос-Анджелес.
– И чего ты трепал языком?
– А он и так все узнал. Понятия не имею откуда, – впрочем, разве перед своим отъездом ты не разговаривал с женой этого владельца химчистки?
Как там ее, ну, с женой Лео? Насколько мне известно, Боунс ездил к ней. Возможно, она что-то сболтнула ему. Это было вчера.
– Томми, с чего ты взял, что я говорил Фей, что лечу в Вегас?
– Ну, не знаю, предположил так со слов Боунса.
– Я тебе перезвоню.
Чили повесил трубку и тут же набрал номер справочной, чтобы узнать телефон химчистки «Париж» в Северном Майами. К телефону подошла Фей. Чили спросил, как у нее дела. Он собирался подойти к интересующей его теме постепенно, исподволь, но Фей заговорила первой:
– Приходил мужчина, назвался твоим другом и поинтересовался, говорила ли я с тобой после гибели Лео. Я сказала, что да. Он спросил, о чем. Так, отвечаю, ни о чем особенном, и тут он как врежет мне. У меня теперь синяк под глазом, и очень болит челюсть, когда я жую на этой стороне. Наверное, трещина. После работы придется пойти к врачу.
– Фей? Ты сказала ему о нашем разговоре?
– Он сначала спросил, отдала ли я тебе деньги, а потом заставил все выложить. Избил бы меня до смерти, если бы я не призналась.
– И ты выложила ему, что Лео жив?
– А что мне оставалось делать?
– А о деньгах, о компенсации?
– Он начал рыться в моих вещах и нашел письмо, с которым авиакомпания переслала чек.
– Фей, что еще ты ему наболтала?
– Больше ничего.
– О знакомой Лео из химчистки «Хай-Тоун» в Лос-Анджелесе говорила?
– Да, скорее всего я о ней упомянула, не помню точно.
Значит, сказала. Чили был в этом уверен.
– У меня в голове после удара все помутилось.
– Ты ни в чем не виновата, Фей.
– Теперь все узнают о Лео, о том, что он натворил.
– Вряд ли. Но нас стало трое. Тот парень словом никому не обмолвится. Сначала попытается найти Лео и забрать деньги себе.
– А у тебя как дела? – осведомилась Фей. – Сюда когда-нибудь вернешься?
Чили назвал ей номер Карен, повесил трубку и перезвонил Томми Карло в парикмахерскую.
– Томми, Боунс что-нибудь говорил Джимми Капу про Лео?
– Не слышал, а что?
– Значит, он направился сюда только затем, чтобы найти меня?
– Ну, вроде…
– А тебе он ничего не говорил? Про того же Лео?
– Что именно?
– Да так… Слушай, у меня к тебе еще один вопрос.
И Чили спросил его о Майкле Уире и о том, как он снимался в Бруклине.
Томми сказал, что да, он знает ребят, которые говорили с Уиром лично, приглашали в клуб на углу Пятнадцатой и Нептун и в еще один на Восемьдесят Шестой. А кино снимали в Бенсонхерсте, в Кэррол-Гарденз, на мосту, в доках «Буш Терминал», в парке развлечений…
– Ну, ты в курсе, этот фильм ведь снимался по книге «Кони Айленд», но Майклу Уиру такое название не понравилось, и он изменил его на «Циклон». Все с ним согласились.
– «Циклон». Так назывался аттракцион, «русские горки».
– Именно. Помнишь фильм? В самом начале Майкл Уир, играющий Джои Корио, был владельцем аттракциона, а потом связался с этими ребятами, они признали его своим и назвали «Циклоном». «Эй, Цик, как дела?» Помнишь?
Чили поднял голову. К столу подошел Гарри с пачкой журналов в руках.
– Поговорим позже, – сказал Чили, после чего, чуть понизив голос, попросил: – Томми, пожалуйста, узнай, когда он улетает, я позвоню.
– Материал о Майкле есть в каждом, – сказал Гарри, бросив журналы на стол. – Самые последние статьи о фильме, в котором он только что закончил сниматься, – в «Американ филм» и «Вэнити фэйр». Картина называется «Эльба». Здесь – фотография на обложке и статья. Все, что тебе нужно узнать о нем. Есть даже фотографии Карен и его нынешней сожительницы.
Чили взял журнал «Премьер» и посмотрел на крупную, почти в натуральную величину, фотографию улыбающегося Майкла Уира. Актеру было около пятидесяти, но выглядел он на тридцать пять, причем совсем неплохо: густые темные волосы, достаточно длинные, несколько крупноватый нос. В глазах уировская искорка, как бы говорящая многочисленным поклонникам, мол, я обычный парень и важничать не собираюсь… Рядом с фотографией – надпись крупными буквами: «МАЙКЛ УИР», ниже – буквами помельче: «НАСТОЯЩЕГО ПРОСИМ ВСТАТЬ».
– Какой у него здоровенный нос, – удивился Чили. – Раньше я как-то не обращал на это внимания.
– Да, нос заметный, – согласился Гарри.
– Здоровенный, – поправил его Чили и открыл журнал на статье.
Здесь тоже имелось цветное фото во всю страницу. Майкл в выцветшей рабочей рубашке, грязноватых джинсах, черных носках и кроссовках «Рибок». Понятно? Обычный парень, получающий по семь миллионов за каждый фильм. Чили хотел было произнести что-нибудь по этому поводу, но успел сдержаться.
Какое право он имеет осуждать Уира? Они ж даже не знакомы.
Вся проблема заключалась в том, что голова Чили была занята этим Реем Боунсом, и потому он машинально переносил свою злость на актера с большим носом, питавшего слабость к грязным джинсам.
На противоположной странице красовалось название статьи: «ЕЩЕ ОДИН КРУТОЙ МАЙКЛ». На следующих двух страницах размещались фотки Майкла в разных ролях: Майкл в «Циклоне» с пистолетом в руке и выражением отчаяния на лице, Майкл с Карен, когда та была еще блондинкой.
Чили перевернул страницу, рассматривая материал, но мысли его были заняты Реем Боунсом. Он понимал, что Боунс обязательно навестит подругу Лео из химчистки «Хай-Тоун», а если не найдет ее, то задействует свои связи, переговорит с адвокатами, жующими сырую рыбу, и направится сюда, навестить Гарри Зимма. Этот Боунс, мать его, только испортит все…
– А вот с этой он живет сейчас, – пояснил Гарри из-за плеча, когда Чили перевернул страницу. – Ее зовут Никки. Милашка, если бы не эта ее прическа, поет рок-н-ролл. Познакомились в клубе «Газзарри» на Стрип. Никки выступала там с какой-то группой.
– Знаешь что? – промолвил Чили, рассматривая цветную фотографию Майкла и Никки в кожаных куртках на фоне лимузина. – Кажется, мы с ней знакомы. Была такая солистка в группе, которую мы несколько раз приглашали в клуб Момо. Только звали ее Николь.
– Близко, очень близко, – заметил Гарри, пробегая взглядом статью. – Вот. Ей двадцать семь, родилась в Майами. Выступала с разными группами… певица.
– Как и Николь, – подтвердил Чили, – только волосы у нее были гораздо светлее, а сама она – старше.
Он снял трубку и набрал номер парикмахерской.
– Сейчас я говорю с тобой чаще, чем когда ты бываешь дома, – сказал Томми.
– Слушай, лет семь-восемь назад была одна группа, которую мы приглашали в клуб и солистку которой звали Николь…
– Конечно, Николь. Господи, как мне хотелось прыгнуть на ее кости.
– У девочки такие светлые волосы, почти белые.
– Да, но она сменила прическу. Мы что, продолжаем тему Майкла Уира? Николь сейчас живет с ним, только зовут ее Никки.
– Ты уверен, что это она?
– Только что читал о ней статью. Собирает новую группу. Некоторое время музыкой не занималась.
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая
