Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 30
- Предыдущая
- 30/47
- Следующая
Они присели на траву под большим лавром. Нэн посмотрела сначала на испуганное личико Эстель, а потом на ее опрятные школьные блейзер и юбочку. Затем она оглядела собственную пухлую фигуру… Они с Эстель похожи только в одном – обе в школьной форме Ларвуд-Хаус.
– Но если нас в городе заметят, обязательно донесут мисс Кэдвалладер!
– А я думала, ты можешь что-нибудь сделать, чтобы мы были в обычной одежде… – прошептала Эстель.
Тут Нэн поняла, что единственное колдовство, к которому ей действительно приходилось прибегать, – это полеты на метле. Она совершенно не представляла себе, как наколдовать одежду, но Эстель полагалась на нее, дело было серьезное. Чувствуя себя последней дурой, Нэн вытянула вперед дрожащие руки и сказала первое, что пришло ей в голову и хотя бы отдаленно напоминало заклинание:
Вокруг нее завертелся вихрь. Эстель тоже оказалась в центре небольшой пурги, состоящей на первый взгляд из лоскутков. Бирюзовый лоскуток… черный лоскуток… Лоскутки парили в воздухе, словно горелая бумага, они облепляли Эстель и Нэн тоже. И вот через мгновение они оказались в настоящих ведьминских нарядах – черных платьях со шлейфами, остроконечных черных шляпах, красно-белых полосатых чулках и всем прочем!
Эстель зажала рот ладошкой, чтобы не захихикать. Нэн тоже хрюкнула от смеха.
– Нет, не годится, – замотала головой Эстель. – Попробуй еще.
– А что ты хочешь? – спросила Нэн.
Глаза Эстель так и вспыхнули.
– Костюм для верховой езды! – страстно прошептала она. – Если можно, джемпер пусть будет красный…
Нэн снова вытянула руки. Теперь она знала, что все у нее получится, и чувствовала себя очень уверенно.
Снова завертелся лоскутный смерч. Вокруг Эстель он сначала был черным, а потом многообещающе сменился золотисто-коричневым и красным. Вокруг Нэн все было розовое. Когда буря унялась, Эстель, которой очень шли бриджи, красный свитер, кепочка и сияющие высокие сапожки, тыкала в сторону Нэн хлыстиком и беспомощно всхлипывала от смеха.
Нэн опустила глаза. Должно быть, она всю жизнь мечтала о таком наряде, в котором в ее грезах летала над Лондоном Дульсинея Уилкс: о ярко-розовом шелковом бальном платье. Пышная юбка волочилась по мокрой траве, тугой розовый корсаж оставлял плечи открытыми, спереди была голубая шнуровка, а на рукавах – кружевные вставки. Неудивительно, что Эстель покатывалась со смеху! Толстушкам вроде Нэн розовый шелк категорически противопоказан! «Почему именно розовый? – в тоске подумала Нэн. – Наверное, из-за школьных одеял…»
Она уже вытянула руки, чтобы переодеться еще раз, но тут у самых кустов послышались крики Карен Григг:
– Эстель! Эсте-е-ель! Ты где? Мисс Филлипс тебя ищет!
Эстель с Нэн повернулись и бросились бежать. Костюм Эстель как нельзя лучше подходил для бега по кустам. Платье Нэн – совсем наоборот, она спотыкалась и пыхтела, пытаясь поспеть за Эстель, а вода с мокрых листьев ручьем лилась ей на голые плечи. Рукава ужасно мешали. Юбка путалась в ногах и цеплялась за ветки. На краю кустов платье порвалось о сучок с таким треском, что Эстель в ужасе обернулась.
– Подожди! – взмолилась Нэн. Она подобрала розовую юбку и напрочь оторвала кусок подола. Оторванный кусок она набросила на плечи, как шарф. – Так-то лучше.
После этого поспевать за Эстель стало гораздо удобнее. Они проскользнули к подъездной аллее и выскочили за кованые ворота школы. За воротами Нэн собиралась остановиться и превратить розовое платье во что-нибудь другое, но там оказался дворник. Он подметал тротуар. Увидев девочек, он перестал подметать и проводил их взглядом. Две дамы с пакетами, встретившиеся им чуть дальше, уставились на беглянок в еще большем изумлении. Проходя мимо дам, Нэн опустила голову. Ей было страшно неловко.
С юбки свисали клочки розового шелка. Они липли к бледно-голубым чулкам, в которые Нэн превратила носки. К тому же оказалось, что на ногах у нее розовые пуанты.
– Зайдешь ко мне в балетный класс после урока верховой езды? – громко и отчаянно спросила Нэн у Эстель.
– Наверное, смогу, – храбро подыграла ей Эстель. – Только выйди сама, я боюсь твоей учительницы балета.
Пройти мимо дам удалось без осложнений, но навстречу попадались и другие люди. Чем дальше они шли, тем больше было прохожих. Когда они добрались до магазинов, Нэн поняла, что случая превратить бальное платье во что-нибудь приличное не представится.
– Ты в нем очень хорошенькая, честное слово, – утешала ее Эстель.
– Нет. Неправда. Это просто кошмар какой-то, – угрюмо ответила Нэн.
– Иногда мне снятся похожие кошмары, – кивнула Эстель. – Только тогда на мне вообще нет одежды.
Наконец они добрались до странной башни из красного кирпича, которую называли Старые Ворота. Эстель побледнела и занервничала. Она повела Нэн вверх по ступеням, под остроконечный козырек крыльца.
Нэн дернула за шнурок массивного колокольчика, висевшего у парадной двери. Девочки стояли у двери и ждали, нервничая все больше и больше.
Довольно долго им казалось, что никто не откроет, но через добрых пять минут дверь медленно, с протяжным скрипом отворилась. На пороге, опираясь на палку, стояла очень древняя старушка. Она смотрела на них в полном изумлении.
Эстель от волнения стала заикаться.
– С-спасите и… именем… Д-д-дульсинеи… – пролепетала она.
– О господи! – ахнула старушка. – Милые мои, простите меня. Инквизиторы ликвидировали ячейку уже несколько лет назад. Меня не посадили в тюрьму только потому, что я и так недолго протяну. Ко мне приходят с проверкой каждую неделю, и я ничем не могу вам помочь…
Девочки стояли и глядели на нее в полнейшем отчаянии.
Старушка это поняла.
– Если вы действительно попали в беду, – сказала она, – я дам вам заклинание. Ничего другого в голову не приходит. Хорошо?
Девочки закивали – больше ничего не оставалось.
– Подождите минутку, я его запишу, – сказала старушка.
Оставив входную дверь открытой, она заковыляла к столику в дальнем конце темной старинной прихожей. Потом она выдвинула ящичек и вытащила бумагу. Потом разыскала ручку. Потом взглянула на девочек поверх стола.
– Знаете, мои хорошие, лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Давайте притворимся, что вы собираете пожертвования. Я сделаю вид, будто выписываю вам чек. Можете наколдовать коробки для денег?
– Я могу, – вызвалась Нэн.
От ужаса и отчаяния у нее сел голос. Пришлось откашляться. Произносить заклинания прямо здесь, на крыльце старого кирпичного дома на оживленной улице, она не отважилась и просто помахала дрожащей рукой, надеясь на чудо.
Рука внезапно потяжелела. На локте у нее висела большая жестянка с прорезью вверху. Такая же коробка оказалась и у Эстель. Они были размером с банки из-под масляной краски. На боках у них красовались красные кресты, а оттого, что девочек била нервная дрожь, жестянки тоненько звякали.
– Так-то лучше, – похвалила старушка и принялась писать – медленно-медленно.
С огромными жестянками в руках Нэн и Эстель и вправду почувствовали себя куда увереннее. Прохожие действительно оборачивались на них, но, увидев жестянки, с улыбкой шли себе дальше. Нэн и Эстель проторчали на крыльце вдвое больше, чем могли бы, потому что старушка не только писала очень медленно, но и вела с гостьями разговоры через всю прихожую.
– Вы знаете, где Уютные Дубки? Нет? – спросила она.
Девочки помотали головой.
– Жаль. Надо пойти туда и произнести вот это, – объяснила старушка. – Это кольцо деревьев у самого леса. Лучше я нарисую вам план. – Она принялась рисовать, снова очень медленно, а потом снова обратилась к девочкам: – Понятия не имею, почему Дубки, – там одни буки.
- Предыдущая
- 30/47
- Следующая
