Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 27
- Предыдущая
- 27/47
- Следующая
Чтобы отвлечься, Нэн заговорила:
– Ну что, – спросила она метлу, – каково это, когда сбываются романтические мечты? Я-то представляла себе, как лечу на метле теплой летней ночью, вырисовываясь на фоне громадной полной луны, и пусть какой-нибудь соловей распевает во все горло. Но это…
Метла под ней дернулась. Очевидно, это она так «пожимала плечами».
– Нет, я понимаю, это все, на что мы способны, – продолжала Нэн. – Только, по-моему, я недостаточно эффектно выгляжу и вообще уже вся мокрая. А вот Дульсинея Уилкс наверняка сидела на метле – очень грациозно и небось боком, как в дамском седле, – и длинные волосы развевались у нее за спиной. Это происходило в Лондоне, поэтому на ней, скорее всего, было элегантное шелковое платье, а из-под него виднелось много-много кружевных нижних юбок. А ты знаешь, кстати, что я прапраправнучка Дульсинеи Уилкс?
Метла снова дернулась – на этот раз она, кажется, «кивнула». А может быть, и «рассмеялась».
Оказалось, что Нэн с каких-то пор прекрасно видит в темноте. Она глянула вниз и ахнула. На такой высоте метла казалась ужасно хрупкой и ненадежной. Пока Нэн говорила, та взлетела еще выше и повернула, отчего прямоугольники школьных зданий оказались очень далеко внизу и где-то сбоку. Прямо под Нэн расстилалось бледное пятно спортивного поля, а дальше, в долине, виднелся город. Между темными домами протянулись оранжевые цепочки уличных фонарей. Все заволокло влажной мглой, но Нэн все равно различила на далеком склоне черноту Ларвудского леса.
– Полетели над лесом! – велела она.
Метла так и рванулась. «Ощущение очень приятное, надо только привыкнуть», – твердо сказала себе Нэн, смаргивая дождевые капли. Тайный безмолвный полет – это у нее в крови. Нэн обеими руками ухватилась за ручку и направила ее к городу. Тогда метла, слегка покачиваясь, развернулась боком.
– Полетели над домами? – попросила Нэн. Метла так дернулась, что Нэн едва не упала.
«Нет».
– Ну да, – согласилась Нэн. – Конечно! А вдруг кто-нибудь взглянет вверх и заметит нас? Хорошо, ты опять победила. Хулиганка!
И тут она поняла, что все ее мечты о том, чтобы летать, эффектно вырисовываясь на фоне полной луны, – не более чем наивная романтическая чушь. Ни одна ведьма в здравом уме и твердой памяти ни за что на это не пойдет – потому что боится инквизиторов.
И они полетели над полями за шоссе. Дождь лил все сильнее. Сначала Нэн видела отдельные капли на фоне оранжевого зарева городских фонарей, а над Ларвудским лесом дождь превратился просто в поток воды, отдающей палой лист вой и грибами. Но тьма никогда не бывает абсолютно непроницаемой, даже в ночном лесу. Нэн различала бледные пятна там, где с некоторых деревьев еще не облетели желтые листья, клубы влажного тумана над деревьями. Местами туман был очень похож на дым. Нэн почувствовала отчетливый запах костра, едва тлеющего костра, дымившего под дождем.
Почему-то Нэн сразу стало спокойно.
– Это ведь не человека жгут, правда? Наверное, уже за полночь, значит, наступил Хеллоуин!
Кажется, это соображение метлу расстроило. Она резко остановилась. Нэн тряхнуло. Метла на долю секунды направила ручку к лесу, словно подумывая приземлиться. Нэн изо всех сил вцепилась в ручку, чтобы не соскользнуть вниз головой. Тогда метла полетела задом наперед, взволнованно поводя прутьями из стороны в сторону, так что ноги у Нэн болтались туда-сюда.
– Прекрати! – закричала Нэн. – Меня сейчас укачает!
Она вспомнила, что иногда вместе с ведьмой или колдуном сжигают их метлы. Ничего удивительного, что метла рванулась прочь от запаха дыма и полетела обратно к школе – полетела плавно и величаво, словно так и было задумано.
– И нечего меня дурить, – приструнила ее Нэн. – Ладно, лети домой, если хочешь, – смилостивилась она. – Я уже вся промокла.
Метла, мокрая и величественная, полетела обратно через шоссе и над полями, вот внизу снова показалось белесое спортивное поле… Нэн уже мечтала о том, что с минуты на минуту окажется в постели, но тут метлу снова осенило. Она нырнула вниз футов на пятьдесят, отчего у Нэн похолодело в животе, и взяла разгон. Нэн со свистом неслась в двадцати футах над полем, едва удерживаясь на метле из-за встречного ветра. Нэн отчаянно цеплялась за ручку и требовала, чтобы метла остановилась. Метла и слушать не хотела.
– Хватит, в самом деле! – задыхалась Нэн. – В жизни не видела таких упрямых метел! Стой!
Дождь хлестал Нэн в лицо, но все равно ей удалось разглядеть, куда они летят: это было что-то темное, темнее травы, довольно большое – великовато для метлы – и тоже летающее: оно неспешно парило над полем. Метла мчалась к нему! Скоро Нэн различила, что этот предмет плоский и на нем кто-то сидит. Предмет становился все больше и больше, Нэн поняла, что это человек на коврике. Она дергала и трясла метлу, но та и не думала останавливаться…
Метла поравнялась с темным предметом и весело запорхала рядом. Оказалось, что это действительно человек на коврике. Метла резвилась вокруг него и трясла ручкой с такой силой, что Нэн прикусила язык. А метла все вертелась вокруг коврика, тыкалась в него и подскакивала, а Нэн моталась и тряслась вместе с ней. Коврик, по всей видимости, тоже очень обрадовался метле. Он трясся, трепыхался и колыхался, человека на нем немилосердно швыряло. Нэн съежилась, отчаянно цепляясь за ручку и уповая на то, что колдуну на коврике, кто бы он там ни был, она кажется бесформенным комком одеяла.
Возня коврика и метлы в конце концов стала раздражать неизвестного колдуна.
– Ты что, не можешь унять эту штуковину? – рявкнул он.
Нэн сжалась еще больше. Язык она прикусила так сильно, что говорить бы все равно не получилось, но Нэн это только обрадовало. Она узнала его голос. Это был мистер Уэнтворт!
– Я ведь говорил тебе, Брайан: летать на этой дряни можно только на каникулах! – продолжал мистер Уэнтворт. Нэн ничего не сказала, и он добавил: – Знаю, знаю! Но этот проклятый коврик все время пристает, чтобы его выгуливали каждую ночь!
«Все хуже и хуже!» – перепугалась Нэн. Мистер Уэнтворт подумал, что она Брайан. А значит, Брайан наверняка… Невероятным усилием Нэн удалось развернуть метлу и направить прочь от коврика. Еще более невероятным усилием она заставила метлу двинуться к школе. Подгонять метлу пришлось, яростно пиная ее босыми ногами. Отлетев на приличное расстояние, Нэн решилась обернуться и шепнуть метле: «Прости, пожалуйста». Хорошо бы мистер Уэнтворт так и не понял, что видел не Брайана, а Нэн!
Мистер Уэнтворт крикнул что-то вслед неохотно удаляющейся метле, но Нэн и прислушиваться не стала. Ей было совсем неинтересно. И без того голова кругом шла – с ума сойти, мистер Уэнтворт по ночам летает на коврике! Да и для того, чтобы метла вообще летела, приходилось прилагать массу усилий – метла упиралась как могла. Она тащилась над полем так медленно и понуро, что Нэн сразу вспомнила Чарлза Моргана, но все же слушалась. Нэн очень обрадовалась, когда поняла, что при крайней необходимости может подчинять метлу своей воле.
Особенно трудно было уговорить метлу поднять Нэн к окну спальни – Нэн почти что слышала, как бедняга стонет. Впрочем, наверное, взлететь высоко вверх и вправду было непросто. Розовое одеяло совсем промокло и стало страшно тяжелым. Однако Нэн, вспомнив, какую сцену закатила метла днем, решила больше ей не потакать. Она снова принялась пинать метлу, и метла поползла вверх, поползла сквозь ночь и дождь, все выше, выше – и вот она оказалась у приоткрытого окна спальни. Чтобы помочь метле, Нэн плечом оттолкнула створку окна и вместе с метлой плюхнулась на пол животом вниз. «Обошлось!» – подумала она.
– Я положила тебе на кровать сухое одеяло, – послышался чей-то шепот.
Нэн чуть в обморок не упала. Придя в себя, она скатилась с метлы и поднялась на колени. С одеяла капало. Перед ней стояла темная фигура в школьной пижаме. Фигура чуть наклонилась, и стало видно, что у нее кудрявые волосы. Хизер? Да нет, что за бред! Эстель!
- Предыдущая
- 27/47
- Следующая
