Девять жизней Кристофера Чанта - Джонс Диана Уинн - Страница 32
- Предыдущая
- 32/50
- Следующая
– Тогда сиди здесь, пока не передумаешь! – сказала Богиня и унеслась, звякая украшениями.
Кристофер проклял тот день, когда принес Богине книжки про Милли. Затем выругал себя за то, что считал Богиню милой. Она, наверное, была такая же эгоистичная и безжалостная, как все остальные! Кристофер снова попытался вырваться из стены, но тщетно.
Храм постепенно просыпался от полуденного сна; похоже, это было очень многолюдное место. Через стену до Кристофера долетали разговоры, кто-то считал кошек на дворе и кормил их. Грубый женский голос отдавал приказы, что-то волокли по земле. Кристофер сильно испугался, что его невидимая спина торчит из стены. Он не мог отделаться от воспоминания, как копье вошло в грудь, и снова завертелся, пытаясь получше ввинтиться в стену. Он уже не знал, чего боится больше: атаки местных жителей или Габриэля в том случае, если он, Кристофер, потеряет еще одну жизнь.
За аркой Богиня разговаривала с тремя жрицами, потом они зашептали молитвы. Почему Флавиан не научил его чему-нибудь полезному! Это заклинание можно было разрушить, наверное, сотней способов, а Кристофер не знал ни одного. Интересно, а что будет, если соединить левитацию, ураган и пожар вместе? Но когда руки замурованы в стене, много не наколдуешь, и потом, за ним снова погонятся люди с копьями. Поэтому Кристофер решил начать с мирных переговоров и применить хитрость. Вскоре Богиня пришла посмотреть, не передумал ли он.
– Я сама принесу, милая, – сказала од на из жриц из-за арки.
– Нет, я хочу еще посмотреть на Бетти, – бросила через плечо Богиня.
Она действительно подошла к белой кошечке, которая растянулась на куче подушек. Богиня погладила ее и повернулась к Кристоферу:
– Ну, поможешь?
– А если бы одна из них вошла и увидела мое лицо, торчащее из стены?
– Лучше соглашайся, пока никого нет. Они бы убили тебя, – прошептала девочка.
– Зачем я тебе мертвый? Отпусти меня, или я закричу!
– Кричи! – сказала Богиня и умчалась. Беда была в том, что Кристофер не осмеливался кричать. Когда Богиня пришла в следующий раз, он попытался поговорить по-другому:
– Послушай, я ведь желаю тебе только добра. Я мог бы спокойно пробить огромную дыру в твоем храме и убежать сию же минуту, но сижу здесь, потому что не хочу тебя бросать. Ашет и твоим жрицам вряд ли понравится, что ты хочешь перебраться в другой мир, верно?
У Богини на глаза навернулись слезы.
– Я ведь прошу совсем немногого, – сказала она, печально теребя браслет. – Я думала, ты добрый.
Такой поворот в разговоре взволновал Кристофера.
– Мне придется стереть храм с лица земли, если ты меня не отпустишь. Если я не вернусь к утру, кто-нибудь из замка войдет и обнаружит, что в кровати осталась только одна моя жизнь. Они скажут Габриэлю де Витту, и неприятности будут у всех. Я тебе говорил, он знает, как попасть в другие миры. Если он явится сюда, тебе точно не поздоровится.
– Эгоист! – сказала Богиня. – Тебе плевать на других, и вообще ты трус!
Терпение Кристофера лопнуло:
– Отпусти меня, или я тут все вверх дном переверну!
Богиня выбежала из комнаты, утирая лицо краем платья.
– Что-то случилось, дорогая? – спросила жрица.
– Ах, Бетти себя не очень хорошо чувствует, – услышал Кристофер слова девочки.
Опять томительное ожидание. Может, она отвлекала жриц, чтобы тем не вздумалось посмотреть на Бетти. Но вскоре воздух наполнился запахами еды. Кристофер всерьез забеспокоился. Время шло, в замке скоро наступит утро. Тогда неприятностей не избежать. Прошло еще немного времени. Во дворе снова считали и кормили кошек.
– Бетти куда-то запропастилась, – сказал кто-то.
– Она с Живой Ашет, – ответил еще кто-то. – У нее скоро будут котята.
Когда Богиня появилась опять, Кристофер пребывал в полном отчаянии. Он видел, что придется помочь Богине, даже если это будет не та помощь, о какой она просит, – иначе ему не выбраться отсюда до утра.
А Богиня, не иначе, воображала себя доброй и заботливой. Она принесла Кристоферу мясо и овощи, завернутые в горячий перченый блин. Оторвала кусочек и запихала Кристоферу в рот. Это был какой-то особо острый перец, от которого заслезились глаза.
– Слушай, – задыхаясь, сказал он, – в чем дело? Почему ты вдруг решила, что я должен тебе помочь?
– Я же тебе объяснила, – затараторила Богиня. – Все из-за того, что ты сказал мне в прошлый раз: я не буду Живой Ашет, когда вырасту. С тех пор я только и думаю, что же со мной произойдет.
– Ты хочешь знать наверняка?
– Да, конечно! Больше всего на свете!
– Значит, ты отпустишь меня, если я помогу тебе выяснить, что с тобой случится? – Кристофер решил поторговаться. – Я не могу взять тебя в свой мир – ты знаешь, что не могу, – но я подскажу тебе, как узнать то, что ты хочешь.
Богиня вертела в руках горячий блин.
– Да. Хорошо. Но не понимаю, как ты сможешь узнать больше, чем удалось мне.
– Вот послушай. Ты должна будешь подойти и встать около той золотой статуи Ашет, которую ты мне показывала. Затем спросишь ее, что с тобой произойдет, когда ты перестанешь быть Живой Ашет. Если она ничего не ответит, то ты узнаешь, что ничего особенного не произойдет, сможешь уйти из храма и поступить в школу.
Это показалось Кристоферу весьма хитрым ходом, ведь статуя наверняка не могла говорить.
– И как я сама до этого не додумалась! – воскликнула Богиня. – Так умно! Но… – Она продолжала вертеть в руках остаток блина. – Но Ашет не говорит, ты знаешь, ну, не произносит слов. Она изъясняется знаками или предзнаменованиями. К тому же она не всегда отвечает, когда с ней разговаривают.
Кристофер раздраженно дернулся.
– Тебе она ответит! – убедительно сказал он. – Предполагается, что ты – это она, в конце концов. Ничего страшного, если ты попросишь ее напомнить то, о чем вы обе уже знаете. Иди и попроси ее дать тебе знак, только пусть она не очень тянет с ответом.
– Иду! – решительно сказала Богиня и пихнула остаток блина в рот Кристоферу. – Иду сию же секунду.
И вышла из комнаты – звяк-звяк, звяк-звяк – ну прямо как солдат на плацу.
Кристофер выплюнул блин, зажмурил глаза, чтобы отжать слезы, и изо всех сил попытался скрестить пальцы.
Пять минут спустя Богиня вернулась повеселевшая.
– Получилось! Сначала она не захотела говорить со мной. Пришлось ее подначить! Но первым делом я попросила ее убрать «очень глупое» выражение лица и перестать меня дурачить. И она уступила… Поразительно, правда? Она никогда раньше мне не уступала.
– Что она сказала? – Кристофер приплясывал бы от нетерпения, если бы стена не держала его так крепко.
– Да ничего пока. Но я клянусь, что отпущу тебя, как только она скажет. Она не может решить сразу, захотела подождать до завтра, но я сказала, что это слишком долго. Тогда она ответила, что самое раннее, когда сможет дать знак, – это полночь.
– Полночь! – простонал Кристофер.
– Осталось всего три часа, – утешила его Богиня. – Ты должен войти в ее положение: ей приходится вытягивать нити судьбы, а это очень непросто.
В отчаянии Кристофер стал прикидывать, сколько времени будет в замке, если он попадет туда сразу через три часа. Получалось, что самое раннее – в десять часов утра! Может, служанка, которая придет его будить, подумает, что он очень сильно устал… Забеспокоится она примерно через час и пойдет докладывать Флавиану или кому-нибудь, но к тому времени он вернется в кровать – если повезет.
– Полночь… – вздохнул он. – Но тебе точно придется меня отпустить, а не то я вызову ураган, подожгу все и снесу с храма крышу.
Эти три часа Кристофер не уставал удивляться, почему он не исполнил своих угроз сразу же. Дело было не только в том, что он не хотел терять еще одну жизнь, – он чувствовал себя обязанным подождать и узнать, что будет с девочкой. Ведь из-за его слов она лишилась покоя, а из-за книг ей разонравилось быть богиней.
Кристофер попробовал представить себе ее странную, одинокую жизнь. Вспоминая папины слова о том, что нельзя использовать магию против дамы, он терпеливо ждал полуночи…
- Предыдущая
- 32/50
- Следующая
