Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 26

• Предыдущая
• 26/46
• Следующая

Выяснив, что Милли – жена Крестоманси, Дженет захотела узнать о семье как можно больше.

– Милли, а родители Мура тоже были двоюродными братом и сестрой, как… В общем, это правда? И кем Мур приходится вам?

– Такие вопросы обычно задают, когда хотят узнать, насколько ты умен, – заметила Милли. – У меня нет ответа, Гвендолен. Понимаешь ли, вы с Эриком – родственники моего мужа, а я мало знаю о его семье. Боюсь, только Крестоманси сможет ответить на твои вопросы.

Как это случалось и раньше, Крестоманси тут же возник у ворот сада. Милли поспешила к нему, шурша платьем.

– Милый, ты нам просто необходим. Дженет, пытавшаяся заколоть нижние юбки, взглянула на Крестоманси и быстро опустила взгляд на дорожку, как будто ее внезапно заинтересовали камни и песок.

– Это очень просто, – заговорил Крестоманси, когда Милли изложила ему суть вопроса. – Мы с Фрэнком Чантом двоюродные братья, а Кэролайн Чант – наша двоюродная сестра. Когда Фрэнк и Кэролайн решили пожениться, моя семья устроила скандал и мои старомодные дяди оставили их без единого шиллинга. Дело в том, что двоюродным братьям и сестрам не следует жениться, особенно если в роду есть колдуны. Впрочем, оставлять их без гроша все равно не стоит. – Он добродушно посмотрел на Мура и продолжил: – Я ответил на твой вопрос?

Мальчик почувствовал себя в шкуре Гвендолен. Его смущала и раздражала манера Крестоманси держаться дружелюбно в тех случаях, когда следовало бы рвать и метать.

– Как там Юфимия? – спросил Мур волшебника.

И напрасно: улыбка Крестоманси погасла, как лампочка.

– Ей гораздо лучше. Ты, я вижу, трогательно заботишься о Юфимии. Не поэтому ли ты спрятал ее в шкафу?

– Дорогой мой, не будь таким грозным, – попросила Милли, беря мужа под руку. – Это была случайность, и теперь все позади.

Она повела его к выходу из сада, но, уже почти скрывшись за тисами, Крестоманси обернулся и поглядел на Мура и Дженет. Взгляд его был, по обыкновению, рассеянным, но далеко не дружеским.

– Тысяча поросячьих пятачков! Триста ежиных брюшек! – прошептала Дженет. – Скоро я не решусь здесь и шагу ступить…

Она закончила возиться с нижней юбкой. Когда Милли и Крестоманси совсем скрылись из виду, Дженет заметила:

– А Милли очень славная, настоящая душка. Но он… Мур, а если Крестоманси – могучий кудесник?

– Не думаю. С чего ты взяла?

– Ну хотя бы то чувство, которое он у нас вызывает…

– У меня он ничего такого не вызывает. Я просто боюсь его.

– Я об этом и говорю. Ты, видимо, уже привык, поскольку всю жизнь живешь бок о бок с колдунами. А я чувствую: все не так просто. Ты заметил, что Крестоманси мгновенно возникает, стоит произнести его имя? Сего дня он дважды появлялся таким образом.

– Это могло произойти случайно. Нельзя основывать свои теории на случайностях.

– Должна признать, он хорошо выдает свои появления за случайные. Входит, как будто ему нужно что-то другое, но на самом деле…

– Ох, замолчи! Ты ведешь себя не лучше Гвендолен, – рассердился Мур. – Она и на секунду не могла о нем забыть.

Дженет топнула правой ногой:

– Я не Гвендолен! Я даже на нее не похожа.

Заруби себе на носу!

Мур расхохотался.

– Что тут смешного?

– Гвендолен тоже всегда топает ногами, когда злится.

– Да ну тебя…

Пока Дженет зашнуровывала ботинки, Мур сообразил, что пришло время обеда. Ребята поспешили к потайной двери. Они были уже близко, как вдруг откуда-то из-за рододендронов послышался хриплый мужской голос:

– Юная леди, можно вас на минутку? Дженет с тревогой взглянула на Мура, и оба побежали к двери. Голос им очень не понравился. Рододендроны угрожающе зашелестели и раздвинулись, пропуская пожилого толстяка в грязном плаще. Не успели ребята прийти в себя от удивления, как мужчина отрезал им путь к бегству. Он с упреком смотрел на них красными глазами с отвисшими веками, а его тяжелое дыхание отдавало пивом.

– Здравствуйте, мистер Баслам, – прозвучала очередная подсказка Мура.

– Вы что же, не слышали меня, юная леди? – требовательно спросил торговец.

Дженет заметно испугалась, но ответила очень спокойно, совсем как Гвендолен:

– Я слышала голос, но решила, что это дерево заговорило.

– Дерево заговорило? – возмутился мистер Баслам. – После всех неприятностей, в которые вы меня втравили, вы принимаете меня за дерево? Да я купил этому проклятому мяснику целых три пинты горького пива, чтобы он привез меня сюда в своей идиотской тележке, и у меня от тряски по ухабам все тело ноет!

– Что вам нужно? – нетерпеливо спросила Дженет.

– Сейчас узнаете.

Толстяк расстегнул плащ и стал неспешно исследовать карманы своих мешковатых брюк.

– Нам пора обедать, – поторопил его Мур. – Всему свое время, юный джентльмен, всему свое время… Ага, вот они.

На землистой ладони торговца что-то поблескивало.

– Серьги моей матери! – воскликнул Мур, снова вводя Дженет в курс дела. – Откуда они у вас?

– Сестрица твоя дала их мне в уплату за драконью кровь, – объяснил мистер Баслам. – Я вам поверил, юная леди, а вы меня обманули.

– В чем дело? – не поняла Дженет. – Они ведь вроде бы… я хочу сказать, они с настоящими бриллиантами.

– Истинная правда, – кивнул толстяк. – Но разве вы говорили мне, что они заколдованные? Нет, не помню такого. Между тем, скажу я вам, на них наложено очень сильное заклятие и они не могут перейти к другому владельцу. Заклятие это ужасно шумное. Я за всю ночь глаз не сомкнул – все слушал, как эти проклятые побрякушки орут из ящика с кроличьим чучелом: «Я принадлежу Кэролайн Чант!» Вот и пришлось мне встать ни свет ни заря, завернуть их в одеяло потолще, чтобы кой-кому показать. Так вот, юная леди, тот человек побоялся к ним прикоснуться. Сказал, что, дескать, и пальцем не дотронется до вещи, кричащей фамилию Чант. Заберите-ка их у меня от греха подальше и отдайте мне мои пятьдесят пять монет.

– Мне очень жаль, – выдавила из себя ошарашенная Дженет. – Я правда ничего не знала. Но боюсь, у меня ничего другого нет, и денег тоже нет. Нельзя ли как-то снять заклятие?

– Кто же пойдет на такой риск? Это заклятие, скажу я вам, очень сильное.

– А почему они теперь не кричат? – спросил сообразительный Мур.

– Да за кого вы меня принимаете? – обиделся мистер Баслам. – Думали, я согласен трястись по ухабам, спрятавшись между бараньими тушами, и при этом верещать: «Я принадлежу мисс Чант»? Нет уж, благодарю покорно. Человек этот иногда помогает мне заклинаниями – в кредит. Но тут он сказал: «Я могу снять это заклятие только на час. Очень уж оно сильное. А если хочешь насовсем от него избавиться, то отнеси серьги волшебнику. Правда, обойдется это тебе во столько же, сколько сами побрякушки, а уж расспросов будет…» Так-то, юная леди. Волшебники – люди важные. Вот и сижу я тут в треклятых кустах, чуть от страха не помираю – вдруг заклятие опять заработает, а вы мне рассказываете про то, что у вас ничего нет! Нет уж, берите их назад и платите по счету.

Дженет с тревогой взглянула на Мура. Тот вздохнул и, порывшись в карманах, нашел свое единственное достояние – полкроны. Но мистер Баслам шарахнулся от протянутой монеты, как побитый сенбернар.

– Я прошу у вас пятьдесят пять фунтов, а вы предлагаете мне полкроны? – обиделся он. – Сынок, ты шутки шутить со мной вздумал?

– Но больше у нас нет ни пенни, – объяснил Мур, – во всяком случае, сейчас. Каждый из нас получает по кроне раз в неделю. Если мы будем возвращать вам долг с этих денег, то расплатимся с вами… – Он стал в спешке подсчитывать: десять шиллингов в неделю, пятьдесят две недели в году, двадцать шесть фунтов в год. – Расплатимся с вами всего через два года, – закончил он.

Очень нелегко прожить два года совсем без карманных денег. И все-таки мистер Баслам достал для Гвендолен драконью кровь, а значит, по справедливости полагалось с ним расплатиться.

• Предыдущая
• 26/46
• Следующая