Вторжение - Лем Станислав - Страница 4
- Предыдущая
- 4/10
- Следующая
2
В сумерках на дороге показался танк. Было уже почти темно, но длинный ствол пушки и скошенный силуэт башни четко вырисовывались на фоне пылающего заката. В темноте светились сигнальные огни. Танк сбавил ход, с треском и лязгом проехал по ветвям, завалившим дорогу. Отброшенная гусеницей ветка ударила человека, выскочившего из придорожной канавы с фонариком. Человек зло вскрикнул от боли и остановился. Танк медленно развернулся, напоминая слепого, осторожно нащупывающего дорогу, ствол пушки чуть качнулся, когда машина переползала через канаву. На луг танк въехал, задрав кверху тупую морду. Фары едва светились, в их свете можно было увидеть лишь высокую траву и неясные тени людей, расступившихся перед танком. Офицер, стоявший в открытом люке, что-то проговорил, наклонившись вниз, и танк остановился как вкопанный, только двигатель работал, сонно постукивая на холостых оборотах.
– Ну, как там? – спросил офицер, не зная, к кому обращается в темноте. Человек, которого спрашивали, неизвестно зачем осветил карманным фонариком шершавый бок танка и, похлопывая его ладонью, ответил:
– Еще сидят, только я думаю, ничего у них не получается. Надеюсь, ты расправишься с этой штукой.
– С чем? – переспросил офицер, сдвигая шлем на затылок, в нем он почти ничего не слышал.
– С этим проклятым елочным стеклянным шаром. Ты что – даже не знаешь, зачем приехал?!
– А ты знаешь, с кем разговариваешь?! – не повышая голоса, проговорил офицер, он уже рассмотрел в слабом отблеске фонаря, падавшем от брони танка, нашивки рядового.
Фонарь тут же погас, и солдат растворился в темноте, только слышно было, как под ногами шелестела трава. Офицер усмехнулся уголками рта и поискал взглядом ориентиры, указывающие путь танку.
На вершинах близлежащих холмов светили прожекторы, их лучи перекрещивались в одной точке, и там, где они пересекались, вспыхивали голубовато-серебристые отблески, слепившие глаза. Офицер зажмурился – какое-то мгновение он ничего не видел. Кто-то подошел к танку с другой стороны.
– Ну как, сынок, управишься?
– Что? Это вы, господин майор?
– Да. Танк шел через Дертекс?
– Так точно, господин майор.
Офицер высунулся из башни. Он видел лишь темный силуэт головы собеседника.
– Ты не знаешь, что с тем капитаном?
– С тем, которого обожгло?
– Да. Он жив?
– Кажется, жив. Точно не знаю. Я торопился очень. А что здесь творится? Я ведь даже не знаю точно, в чем моя задача. Я получил приказ в пять часов – прямо из дома вытащили! Собирался как раз уезжать…
– Вылезай-ка, сынок, сюда ко мне.
Командир танка легко соскочил с башни на лобовую броню и ловко спрыгнул на землю. Его ботинки скользнули по мокрой хрустящей траве. Майор предложил ему сигарету, сунув открытую пачку прямо в ладонь. Они закурили. Огоньки сигарет мерцали в темноте.
– Наши мудрецы сидят там с трех часов. Первая партия прилетела на вертолетах, в пять часов примчались эксперты из академии, самые сливки; где светит вон тот крайний прожектор, стоит с полдюжины вертолетов, даже легкие транспортеры перебросили по воздуху, так им было невтерпеж. «Операция стеклянная гора» – во как!
– А что на самом деле с этим шаром?
– Ты что, радио не слушал?
– Нет. Я слышал только, что говорят люди, – всякую ерунду, будто тарелка приземлилась, марсиане, какие-то похитители детей, едят их живыми – черт его знает, еще что!
– Ну и ну, – буркнул майор, и огонек сигареты осветил его лицо, широкое, отливающее металлом, будто покрытое ртутью. – Я там был, знаешь?
– Там? – спросил командир танка, всматриваясь в дальний холм, где полукругом расположились прожекторы. В перекрещивающихся снопах света передвигались гигантские тени людей.
– Да, там. Действительно, упало с неба, а что – неизвестно. Вроде бы из стекла, но прикасаться к нему нельзя. Тот капитан – как там его – прикоснулся.
– Ну, а что с ним случилось?
– Точно неизвестно. Врачи говорили всяк свое; а когда все вместе собрались, то, конечно, согласовали – они всегда согласуют. Сотрясение, ожог, шок.
– Электричество?
– Говорю тебе, ничего не известно, сынок. Сидят там, разглядывают – слышишь, как полевые генераторы для них крутятся?
– И что?
– И ничего. Шар – не шар, тверже, чем скала, да что там – тверже алмаза, по-всякому к нему подступали – ни сдвинуть, ни просверлить, а в середине – парень с девушкой.
– Что вы говорите! Так это правда? Как же это? И живы?
– Ну, что ты – это слепки, похожие на гипсовые, что-то вроде мумий. Ты видел мумии?
– По телевизору.
– Так вот, это похоже. В середине, в шаре, белые как кость. Но это не тела – не люди…
– Как не люди? Господин майор, по правде говоря, я ничего не понимаю.
– Эх, сынок, сынок, думаешь, кто-нибудь понимает? Блеснуло, загремело, что-то упало в полдень, воронка – как от двухтонной бомбы, из середины вылез какой-то пузырь с твою коробку. В нескольких шагах от места, где он упал, лежал парень с девушкой, местные, – сам понимаешь, лето, амуры. Уложило на месте.
– Чем?
– Мудрецы наши не знают чем. Одни говорят – взрывной волной, другие – что умерли от жара. Наверное, было тут чертовски жарко, когда эта штука упала. Понимаешь, как от снаряда. Обжарило их, скрючило, вероятно, не успели даже испугаться…
– Но вы говорили, что они в этом… в этом шаре?
– Не они. Их изображения. Как бы слепки. Правда, не совсем точные. Я рассматривал со всех сторон. Там и часть куста, под которым они лежали…
– Где?
– В этом шаре.
– Господин майор, и… что все это означает?
Майор затянулся последний раз, бросил окурок, который описал геометрически правильную огненную параболу и погас.
– Неизвестно. Успокойся, сынок, не только я или ты ничего не знаем. Профессора, ученые, президент оказались такими же умными, как и мы. Фотографировали, измеряли, искали, с самолетов что-то сбрасывали каждые несколько минут – прямо-таки вся их лаборатория спустилась на парашютах! Репортеров, всяких важных персон, каких-то дотошных типов – толпы. Посты видел?
– Да. Действительно, контролируют, с десяток встретил их только на одном этом шоссе.
– Просто не понимаю, зачем эта горячка. С телецентра в пять часов на собственных самолетах прилетели, сесть им не разрешили, так они с воздуха щелкали и транслировали, как могли.
– И что, в самом деле я должен буду стрелять… по этой штуке?
– Правду говоря, и это еще неизвестно. Разве ты не знаешь ученых? Трясутся над ней. Был скандал! К счастью, не ученые у нас командуют. Они добились отсрочки еще на четыре часа. Но это уж все. Им хотелось еще четыре недели!
– А этот… этот шар что-нибудь делает?
– А что он должен делать? Ничего не делает. До вечера немного дымился, теперь уже перестал. Утверждают, что совершенно остыл, но прикасаться все равно нельзя. Привозили всяких зверей, даже обезьян, и ставили опыты. Как только прикоснется, сразу – фьють и конец.
– Господин лейтенант! Донесение! – раздался откуда-то сверху голос.
Командир танка подскочил к башне, из люка высунулся танкист в шлеме. Над его головой спокойно мигали звезды.
Лейтенант при свете фонаря с трудом читал каракули на листке, вырванном из блокнота.
– Господин майор – уже! – с волнением в голосе воскликнул он.
– Что, едешь громить?
– Так точно.
Танкист вскарабкался на башню. Через минуту мотор загудел, танк развернулся на месте и двинулся в направлении холма.
Майор, заложив пальцы за ремень, смотрел ему вслед. В отдалении, в осветленном квадрате, что-то происходило. Мелькали быстрее, чем раньше, тени, слышался тонкий, пискливый гул, в воздухе клубами поднимался откуда-то дым, мигали фонари, а в самом центре этого муравейника сияла, вбирая в себя прожекторные лучи, сверкающая голубоватая капля. По мере удаления шум двигателя становился все тише, неожиданно мотор взревел – начался подъем, – темное пятно, опережаемое двумя полосами света от фар, начало взбираться по склону. Снопы света, падающие с вершин холмов, дрогнули и стали медленно один за другим удаляться в разные стороны от груши, и только два луча с противоположных концов поля скрещивались на ней. Майор машинально стал считать про себя. Окружавшая его темнота была наполнена звуками человеческих голосов, он слышал шум моторов вездеходов, едущих в направлении шоссе, люди с большими фонарями шли по траве, раздвигая ее руками, капли росы блестели на стеклах, вдалеке кто-то кричал что-то непонятное, крик повторялся без устали через равные промежутки времени; за холмом на больших оборотах выли динамо-машины, и вдруг все эти звуки покрыл приглушенный грохот.
- Предыдущая
- 4/10
- Следующая
