Карай. Сын Карая - Волчек Яков Исаакович - Страница 23

— Кажется, — сказал я, — нам лучше явиться в другой раз…

Андрей с великим удивлением уставился на меня.

— Нет-нет, — проговорила Ева, — вы останетесь. Но у нас случилась беда. Бывает горе, бывает простая неприятность. У нас — неприятность… — Она попыталась улыбнуться, но губы у нее дрогнули. — Нас обокрали.

В то время я, обогащенный рассказами Андрея, считал себя специалистом по раскрытию всякого рода преступлений.

— Ну, если так, — снисходительно сказал я, — то мы обязательно войдем.

Ева привела нас в большую круглую комнату. На стенах висели ковры. Тут толпилось много людей — видимо, соседи. На все лады обсуждалось происшедшее событие.

Кража была довольно серьезная и, главное, непонятная. Днем в доме производилась уборка. Вещи вынесли в коридор. И вот отсюда, из коридора, воры похитили два чемодана с платьями, бельем и отрезами материи. Самое странное заключалось в том, что Ева все время держала дверь на запоре, замок оказался целым, а никто из посторонних в квартиру не заходил.

— Здесь, наверняка, отмычка поработала, — говорили соседи. — Надо было вам сделать цепочку, как у нас сделано.

— Никакая цепочка не поможет, если нет у людей осторожности, — говорили другие. — Как же это вы не услышали? Ведь, главное, все дома были!

— И откуда берется это жулье? — возмущался инженер, которого я сразу узнал: он часто печатал статьи в нашей газете. — Ведь это не от нужды. Работы сколько угодно. Мы вот строим гидроэлектростанцию, так можем принять хоть сейчас тысячу человек. И специальность даем, обучаем… — Он повторял это, переходя от одной группы к другой.

Соседи оценивали стоимость похищенного имущества. Пропало все лучшее из того, что оставили Еве и ее брату их покойные родители.

— Ничего, ничего, это не так важно, — говорила Ева и храбро улыбалась. — Это не горе, это только неприятность.

Я принялся разглядывать присутствующих. У окна стоял сутулый юноша лет семнадцати-восемнадцати. Двумя пальцами он неумело прижимал к черным тонким усикам папиросу, то и дело ладонью приглаживая длинные волосы, расчесанные на пробор. На мизинце левой руки он носил красный наперсток. Я показал Андрею на этот наперсток. Андрей недобро усмехнулся:

— Ноготь, значит, отращивает. Красоту находит в том, чтоб у него ноготь на мизинце был длиннее, чем у других людей. Это же стиляга! Посмотри на его ботинки… — Ботинки этого юноши возвышались на подошве толщиной в два пальца и были разукрашены немыслимыми узорами. — Посмотри на эти усики! — пробурчал Андрей.

Усики были как две ниточки с черной катушки.

Ева увидела, что мы разглядываем юношу, шепнула:

— Это мой брат.

Андрей с удивлением переспросил:

— Вот этот?

— Да, это Арсен. Я потом вас познакомлю.

Мы с Андреем переглянулись, помолчали.

— Так, — сказал Андрей. — Хотелось бы в точности узнать, что же все-таки украдено?

Выяснилось, что Арсен, перед тем как вытащить чемоданы в коридор, достал из них, по счастью, два отреза. Эти отрезы были предназначены ему на костюмы. Таким образом, в чемоданах остались главным образом вещи Евы.

— В театр не в чем будет зимой пойти, — сказала Ева с деланно беспечной улыбкой и пожала плечами.

Кто-то из присутствующих посоветовал вызвать сыскную собаку.

Арсен пренебрежительно усмехнулся:

— Стоит ли? Эти собаки ничего не находят. Но за вызов, говорят, надо очень дорого платить. — Он стряхнул пепел и развинченной походкой пошел к столу, чтобы бросить окурок в пепельницу. — Кража — не смерть, — сказал этот юнец с мудрой усмешкой. — Переживем и забудем.

Он явно старался казаться старше своих лет.

— Нет, мы все же попробуем поискать, — мягко проговорил Андрей. — Вот я сейчас приведу собаку…

— Позвольте! — высокомерно возразил юноша. — Я не знаю, кто вы и что вы… Но дайте уж хозяевам самим распоряжаться в своем доме! Я вовсе не хочу, чтобы Ева из своего заработка платила за эту бесполезную собаку. Можно подумать, что она очень много зарабатывает!

— Платить ничего не придется! — отрезал Андрей и потянул меня к выходу.

Мы быстро прошли к трамвайной остановке.

— Что-то по твоим рассказам я себе этого братца совсем иначе представлял, — говорил я, едва поспевая за Андреем. — Во-первых, выглядит старше, чем я думал…

— Ты по внешности не суди. Мальчишки всегда прибавляют себе солидности.

— Ноготь отращивает в наперсточке… Это уж, знаешь, не внешность, а характеристика!

— Мы в такси сядем! — оборвал меня Андрей и жестом подозвал свободную машину, которая проезжала мимо.

Через двадцать минут мы уже ехали обратно. На этот раз с нами был и Карай, удобно расположившийся на мягком сиденье. При всей суровости режима, существовавшего в питомнике, при всех спартанских принципах тамошнего собачьего воспитания этот пес умел ценить комфорт…

Возле розового домика нас поджидал Арсен. Он по-прежнему неумело прижимал к черным усикам папиросу.

— Одну минуту, — сказал он и с опаской поглядел на Карая. — Собака не кусается?

— Не надо трогать — не укусит.

Арсен отодвинулся подальше.

— Только что я узнал от Евы, что вы работаете в собачьем питомнике, — объяснил он. — Но Ева не может принимать от вас такие услуги. Сколько это будет стоить? Может быть, слишком дорого?

— Это ничего не будет стоить.

— Почему? Назовите цену! Я или заплачу, или откажусь.

Андрей засмеялся и направился в дом. Юноша шел сзади, пожимая щуплыми плечами.

— Ты лучше думай о том, как облегчить поиск, — говорил ему Андрей, поглядывая через плечо назад. — В коридоре, наверно, натоптали так, что и след не возьмешь…

— Да, там натоптано, — согласился Арсен. — А что, разве такая собака не умеет искать в людных местах?

— Ну, труднее, меньше шансов на успех, — сказал Андрей. — Ты давно куришь? — вдруг спросил он.

Юноша высокомерно усмехнулся:

— Курю…

— Нет, я потому спрашиваю, что не получается у тебя. Даже и держать папироску как следует не умеешь. И вредно это в твоем возрасте. Сколько тебе лет?

— «Моя милиция меня бережет»! — враждебно сказал Арсен.

— Ты не сердись. Ноготь этот длинный, он тебе для чего нужен? — Андрей насмешливо прищурился. — Может, скажешь — для занятий?

— Да, ноготь, представьте себе, мне нужен для занятий.

— Ботиночки тоже у тебя… — Андрей покрутил головой.

— Да, и ботиночки у меня есть, это вы правильно заметили, товарищ милиционер!

Андрей уловил в его голосе вызывающую интонацию, нахмурился.

Мы вошли в дом. Все притихли, когда появился Карай. Ему торопливо уступали дорогу, а он словно и не замечал людей.

Ева, округлив глаза, показала нам место в коридоре, где стояли украденные чемоданы. Карай уже понял, что предстоит работа. Всегда в таких случаях им овладевала целеустремленная сосредоточенность, он переставал суетиться и даже по сторонам не глядел. Что ему теперь до людей, до вкусных запахов, до незнакомой обстановки! Он только терся рыжеватым боком о ногу хозяина, чтобы обратить на себя внимание: не пора ли начинать работу? Андрей подвел его поближе и приказал взять след.

— Эти собаки не очень-то находят, — произнес вдруг Арсен. Он стоял у окна и усмехался. — И даже они часто ошибаются. Смешно было бы, чтобы она нашла. Она просто кинется на первого попавшегося — вот и вся ее работа.

— Ну, посмотрим, — добродушно отозвался Андрей. Он любил, когда перед началом работы ему предсказывали неудачу. Торжество было тем сильнее, чем больше выражалось перед поиском сомнений и недоверия.

Карай потянул носом и забеспокоился.

— Откройте дверь! — попросил Андрей.

Дверь открыли, но это оказалось излишним. Карай не пошел к выходу. Он повертелся на месте, внезапно с грозным рычанием набросился на Арсена и загнал его в угол. Только туго натянутый поводок спас юношу от этой яростной атаки. Карай повернул к хозяину свою острую морду, как бы говоря: «Вот я сделал свое дело — нашел преступника. Бери его, хозяин! А мне дай сахару…» Так уж повелось, что после каждого удачного поиска Андрей подкармливал его сахаром.