Рота Его Величества - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 56
- Предыдущая
- 56/82
- Следующая
…Вереница экипажей подкатила к полигону в середине дня. Его императорское величество не привыкли вставать рано; да и трудно это после литра «Смирновской». По агентурным сведениям, Алексей вернулся к давней привычке. Мы плодотворно использовали отпущенный срок. Порученцев царя, велевших мне построить роту спозаранок и ждать высочайшего гостя, я отправил лесом. Они удалились, кипя от злобы, я не стал из-за этого расстраиваться. Решают не лакеи, а цари. Оставалось надеяться, что Алексею понравится.
Царь тяжело выбрался из экипажа. Адъютант подскочил помочь, но Алексей отмахнулся. Он зашагал к строю, я скомандовал: «Смирно!» — и рубанул строевым. Алексей хмуро выслушал доклад. Выглядел царь неважно. Глаза еще больше заплыли, лицо отекло — по всему было видать: не опохмелился.
— Показывай! — велел царь, когда я закончил.
Я повел его вдоль строя. Веи тянулись, поедая глазами начальство, но Алексея не впечатлило. Вернувшись к центру строя, он заложил руки за спину.
— Здорово, молодцы!
— Здравия желаем, ваше императорское высочество! — рявкнула рота.
— Хорошо орут! — оценил царь. — Но обмундированы… — Он ткнул пальцем в ближайшего солдата. — Это что такое? Почему оно пятнистое? Пугало! Кто разрешил?
Генералы, стоявшие поодаль, радостно зашевелились.
— Ваше императорское величество, — сказал я вежливо. — Вы велели мне подготовить роту как у себя. У нас спецназ одет именно так.
— Зачем?
— Для маскировки на местности.
— И помогает?
— Что вы видите там? — я указал на кустики в двадцати шагах.
— Кусты.
— Более ничего?
— Именно!
— Подпоручик Тертышкин! — рявкнул я. — К бою!
Пять фигур возникли из-за кустов с автоматами наперевес. Адъютанты царя рванулись телами прикрыть государя, но тот жестом велел им стоять.
— Изрядно! — Царь пошел к секрету. Я махнул Рику, веи забросили оружие за спину. — Изрядно! — повторил царь, подойдя ближе. — Мундиры здесь шили?
— Куплены в России.
— За чей счет?
— За личный.
— Не дали денег? — Алексей указал на генералов.
— Я не просил.
Царь хмыкнул.
— Хочу заметить, — сказал я, — что над рисунком этой ткани трудились целые институты. Это форма для войны, а не для парадов.
— Что ж, — сказал царь. — Орете хорошо, прятаться умеете, показывай, как воюете!
— Подпоручик Тертышкин! — велел я.
Рик скомандовал роте на исходную. Мы с Алексеем и подтянувшейся челядью поднялись на специально оборудованный помост. Преодоление ротой штурмовой полосы — эффектное зрелище, мы отработали его на славу. Веи один за другим прыгали на стенку, сигали в озерцо, ползли под колючей проволокой и стреляли по возникающим мишеням. Алексей и генералы смотрели не отрываясь. Заранее подготовленные заряды взрывались, забрасывая солдат комьями земли и заволакивая полосу пороховым дымом.
— Красиво! — сказал царь, когда все закончилось. — Ты это специально приготовил?
— Так точно! — признался я.
— На войне такого не будет: там все по-другому.
Я невольно испытал уважение к царю. Водка разрушала тело Алексея, но мозг пока держался.
— Что вы хотите видеть, ваше императорское величество? — спросил я. — Спецназ в атаку цепью не ходит. Его задача: диверсионные операции в тылу врага: уничтожение штабов противника, захват языков, устройство засад…
— Засаду! — велел Алексей.
Если вы пережили дрючку в российском спецназе, любая вводная не застанет вас врасплох.
— Прошу в машину! — сказал я. — Экипажи там не пройдут!
Я кривил душой: экипажи бы прошли, но мне хотелось похвастаться грузовиками. Адъютанты помогли Алексею забраться в кабину, генералы полезли в кузов, поминутно чертыхаясь, чем доставили мне незабываемое удовольствие. Им еще предстояло трястись на деревянных лавках. Если повезет, кто-то прикусит чрезмерно болтливый язык. Для царя больше подошел бы «УАЗ», но его я спрятал. Понравится Алексею — придется дарить. Мне опять в Краснодар?
Я сел за руль, через пять минут мы были на месте. У подножия небольшого холма, поросшего чахлым кустарником, стояли ростовые мишени, воткнутые в землю.
— Вражеская колонна! — пояснил я, когда все подошли. — Взвод Союза на марше, ровно тридцать человек. Прошу обратить внимание: мишени новые, без пробоин. Сейчас мы увидим, как пятеро моих бойцов уничтожат взвод.
— Пятеро? — удивился Алексей.
— Больше не требуется. Более того, я раздал каждому по десять патронов. Боеприпасы в походе следует экономить.
Мы отошли на безопасное удаление. Рик с бойцами по моему сигналу побежали на холм. Рик на середине пути достал из сумки продолговатый предмет, откинул ножки и воткнул их в землю склона.
— Что он делает? — спросил Алексей, вытягивая шею.
— Устанавливает мину.
— Ты купил ее в России?
— Здесь делали.
Рик тем временем покончил с установкой и побежал к кустам, разматывая шнур. Перед тем как залечь, оглянулся. Я поднял руку.
«Монка», изготовленная на местном заводе, грохнула не хуже нашей — и с тем же эффектом. Часть мишеней просто-напросто снесло, часть превратилась в лохмотья. Тут же дробно-дробно застучали выстрелы «АК». Через несколько секунд они затихли, и я пригласил царя спуститься. Некоторое время он и генералы бродили у мишеней, разглядывая их и тщетно стараясь найти уцелевшие.
— Изрядно! — сказал Алексей, подходя ко мне. — Изрядно. Пятеро наших против тридцати их. Бух! — Он вскинул ладони. — И никого! Знаешь! — Он взял меня за локоть. — Они на тебя ябедничали! — Он указал на притихших генералов. — И мундиры у тебя не те, и солдат-де остриг коротко. Правильно сделал, что остриг! Развели патлы! Незачем вшей разводить! Мне вейские уши не мешают! Всех остричь! — Генералы отшатнулись. — Спасибо, Илья Степанович! — Алексей внезапно обнял меня. — Не прогадал, когда доверил тебе роту! Эти будут воевать! А вот у них не знаю… — Он разжал объятья и поманил пальцем толстого генерала. — Компенсировать ему из казны затраты! — приказал строго. — Понял? Не восемьсот двенадцатый год, чтоб полки за свой счет снаряжать…
Что бы там ни было, но Алексей мне нравился. Не только мне. «Если б он руководил государством хотя бы два часа в день!» — говорил Зубов.
По отбытии гостей я объявил роте выходной, а сам с офицерами закатился в ресторан. Мы пили за здоровье государя, за победу над супостатом, за большие звезды на наших погонах и любовь прекрасных дам… Глаза мальчишек горели восторгом. Государь устроил им смотр и остался доволен. Они служат в элитной роте. По ходатайству командира их произвели в офицеры, хотя никто не окончил юнкерское училище. Немыслимая удача! Скоро война, а это великолепный случай отличиться! У них такой замечательный командир! Никто из них не думал, что может погибнуть: кто думает об этом в двадцать лет? Внезапно я поймал себя на мысли, что мне будет горько, если кого-то из моих ушастиков убьют. Так же горько, как после смерти Сергея. У веев тоже есть матери, и они любят своих сыновей… Зачем я снова ввязался? Надел форму, принес присягу?..
От этой мысли мне стало горько, и я напомнил офицерам, что завтра трудный день. Они послушно встали. Отправив Рика домой, я пошел бродить по Петрограду. Ноги сами вынесли меня к ее дому; осознав это, я замер и некоторое время стоял. Свет в окнах горел, я едва удержался, чтоб не постучать. Выругав себя, я подозвал извозчика и поехал к домой.
Семья была в сборе и смотрела кино. Ула сидела в дальнем углу. По возвращении я держал ее в отдалении, да и она не стремилась сблизиться — чуяла вину. Пусть взрослеет! Антон примостился неподалеку от кузины. Рик сидел на диване с Еленой Гордиенко, они держались за руки и, по-моему, не понимали смысла происходящего на экране. За время моего отсутствия наш случайный знакомый с берега Невы и его дочь прописались в особняке, разве что не ночевали. Ефим Тарасович в моем присутствии чувствовал себя смущенно, вот и сейчас, увидев меня, вскочил с кресла. Рик с Леной моего появления не заметили.
- Предыдущая
- 56/82
- Следующая
