Когда завидуют мертвым - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" - Страница 64
- Предыдущая
- 64/131
- Следующая
Крысы продолжали свои атаки. Большие самцы вели за собой молодняк, обучая их убивать большого зверя. Снег под кабаном окрасился алым, который в темноте казался черной бездной. Бородавочник упал. Он уже потерял много дающей жизнь алой субстанции и теперь лежал в собственной крови, тяжело дыша и жалобно повизгивая, предчувствуя скорую смерть. Крысы поняли, что время настало. Огромная лавина безжалостных грызунов ринулась со всех сторон, облепив обреченного зверя. Они рвали его шкуру, вгрызаясь в плоть, а он еще дышал… Многие крысы проникли в брюшную полость и в глотку, поедая кабана изнутри. Зверь наконец перестал дышать и вздрагивал только от движения рвущей его тело на части голодной массы.
В темноте раздался похожий на раскаты грома рык, переходящий в какую-то жуткую вибрацию воздуха и протяжный вой, уходящий в сверхвысокие тона и закончившийся громким, режущим слух щелчком.
Крысы как по команде бросились врассыпную, оставляя свою недоеденную добычу на произвол судьбы. Возможно, они были способны обескровить и то существо, которое издало этот странный и жуткий звук, но в том-то и дело, что этот широкодиапазонный рык подавлял их волю и способность к организованным действиям, оставляя лишь инстинктивное желание бежать подальше.
Медленно переступая массивными толстыми лапами и злобно фыркая, выпуская из широкого носа пар, на место кровавой бани вышел огромный пси-волк. Размером он был с бурого медведя. Сверкая в темноте оранжевым блеском глаз, он осмотрелся и, клацнув зубами, впился в недоеденную тушу кабана. Из тьмы близлежащих руин показалась еще дюжина люпусов. Они были несколько меньше первого. Собравшись вокруг вожака, они стали терпеливо ждать, пока он насытится. Проявляя заботу о своих собратьях, большой люпус вырвал из туши кусок грудины вместе с парой ребер и, отойдя в сторону, начал жадно его поедать, перемалывая могучими челюстями кости. Его сородичи накинулись наконец на вожделенную тушу. Заснеженный пустырь наполнился чавкающими и хрустящими звуками, рычанием и сопением.
Что-то отвлекло вожака от пищи. Он поднял голову и уставился на большой заснеженный вал. Оттуда приближалось гудение. Пси-волк угрожающе зарычал, подняв свои треугольные уши, безупречно ловившие этот звук среди звуков возни его сородичей. Какая-то огромная масса выскочила с той стороны вала и, клюнув носом, устремилась прямо на волков, перемалывая под собой снежный наст. Вожак схватил свою пищу зубами и бросился в ту сторону, откуда пришел, пересекая путь этому странному механизму. Остальные звери бросились врассыпную. Однако машина все-таки задела люпуса. Он перекувырнулся и заскулил. Затем посмотрел вслед обидчику и издал протяжный, звенящий в воздухе клич. Удирающие сородичи резко развернулись и бросились к нему. Пси-волк отряхнулся и бросился догонять обидевший его самоходный механизм. Стая последовала его примеру. Волки довольно быстро нагнали машину и продолжали ее преследование, думая, наверное, о том, как ее остановить и уничтожить. Машина повернула резко вправо, стараясь избежать соскальзывания в огромную яму, образовавшуюся из-за провала большого участка грунта. В другом конце ямы зияла большая черная дыра, открывающая вход в столичное подземелье. Вожак замедлил бег и уставился на странные черные холмики, которыми был усыпан пологий спуск к зияющей дыре. Возможно, инстинкт и характерный запах подсказали люпусу, что это, возможно, те существа, которые, несмотря на свою физическую недоразвитость, были невосприимчивы к гипнотическому зову пси-волков. Которые оставались безучастными к их подавляющим волю и разум кличам. Это те самые существа, из-за которых люпусы боялись спускаться в обширные подземелья города. Поскольку там их были несчетные количества и они в ярости подавляли массой любое существо, не имеющего иного оружия, кроме того, что было даровано природой.
Один черный холм резко распрямился, растопырив руки, и прыгнул на замешкавшегося люпуса. Волк раскрыл пасть и поймал врага в цепкие челюсти. Заверещавший морлок обнял голову люпуса, словно намордник. И в этот момент десятки холмиков кинулись на зверя. Пси-волк понял свою ошибку и стал трясти головой, но было уже поздно. Морлок-смертник, кинувшийся на него первым, пожертвовал собой и не дал зверю позвать своих сородичей, и теперь десятки рук и зубов рвали его, поваленного на бок непобедимого вожака, на части.
Остальные пси-волки продолжали преследовать машину, но ощутили, как ослабел запах их вожака. Значит, он по какой-то причине отстал. Волки остановились и бросились назад. Их незаменимое в ночи волчье зрение уловило, как жуткие, чумазые до черноты существа рвут их непобедимого лидера. Люпусы кинулись на выручку, и тут из подземелья ринулась яростная толпа морлоков. Началась поистине эпическая битва между волками-мутантами и теми, кто когда-то был человеком. Голод гнал физически слабых морлоков на смертельно опасных и сильных зверей.
— Чтоб я сдох, если видел когда-нибудь что-то подобное! — воскликнул Яхонтов, глядя в перископ, к которому умельцы конфедератов приладили танковый прицел ночного видения.
— Ночь, дружище, время зверушек! — усмехнулся Людоед.
— И это безопасный маршрут?! — Варяг уставился на Илью.
— Ну да, — развел тот руками. — Людей тут точно нет. А они, поверь мне, хуже. Много хуже.
— А если луноход сломается? Застрянет? Вот в этом зверинце. Что тогда?
— Да не очкуй, яхонтовый ты мой. Отстреляемся. Главное, в ответ никто стрелять не будет.
Луноход вдруг дернулся и встал.
— Что случилось? — крикнул Сквернослов Алексееву.
— Что-то в ходовую попало. Маховик закусил. Или камень, или бревно, или еще что-то, — ответил космонавт.
— И что? — поинтересовался Варяг.
— Двигаться дальше нельзя. Гусеницу порвем. Или звездочка раскрошится. Или трансмиссию пожжем к чертям, а это хуже всего.
— Варяг, ты накаркал, — подмигнул Яхонтову Людоед.
— Да иди ты, Крест. Юра, чего делать-то теперь?
— Надо выйти посмотреть. Может, чуток назад сдам, и вытащить эту хрень молено.
— Добровольцы есть? — хмыкнул Сквернослов.
Все взглянули на Людоеда.
— Что, крайнего нашли? — оскалился Крест.
— Ну, ты же нас сюда затащил, — ехидно улыбнулся Варяг. — Иван Сусанин.
— Да вы радуйтесь, что это камень просто. Вы его в любом районе поймать могли. И выстрел от гранатомета могли поймать в любом районе. Только не в этом. Черт с вами. Пойду выйду, если вы такие очковые.
В этот момент в крышу лунохода что-то ударилось и послышался скрежет и царапанье.
— Только немного погодя… — пробормотал Людоед, уставившись в потолок.
— Что это еще такое? — Яхонтов нахмурился, прислушиваясь к возне на крыше.
— Морлок, может? — предположил до этого молчавший Николай.
— Сходи, Васнецов, проверь. Ты же теперь спец по морлокам у нас, — засмеялся Крест.
На крышу еще что-то упало. Возня усилилась.
— Их уже двое. Они луноход раскачивают, уроды, — произнес Алексеев.
— А солнечную батарею не повредят? — спросил Вячеслав.
— Сомневаюсь. Там покрытие особое. Хоть стреляй по нему.
Яхонтов прильнул к перископу.
— Ни черта не видно.
Он стал вращать его и тут кто-то ударил сверху по сфере. Смотровой прибор дернулся влево.
— Вот суки! — Яхонтов схватился за глаз. — Черт, ну попали мы.
— А как луноход можно раскачивать? Он же на гусеницах! — Сквернослов чувствовал, что машина качается, и был, как, впрочем, и все, этим сильно обеспокоен.
— Да очень просто, — угрюмо ответил Алексеев. — Мы еще вдобавок на краю оврага стоим. Они нас, похоже, столкнуть хотят. А справа какое-то строение полуразрушенное. Они нам на крышу с него, наверное, прыгают.
В корпус со всех сторон забарабанило множество конечностей. Скрежет и шорох стали совсем невыносимыми. Казалось, существа облепили всю машину, кроме передней части, где сквозь лобовые стекла хоть что-то можно было разглядеть. Однако кто-то кинул обломок кирпича в стекло. Стекло выдержало и даже не треснуло, но космонавты тем не менее поспешно опустили ставни.
- Предыдущая
- 64/131
- Следующая
