Ожерелье Лараны - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/74
- Следующая
Стикур нервно заерзал на темно-зеленом велюровом диване, но усилием воли сдержал рвущийся наружу вопрос, считая, что герцогу не пристало выказывать нетерпение. В конце концов, любая информация, сколь бы интересной и ценной она ни была, может подождать лишние десять минут. Стикур постарался принять более или менее расслабленную позу и с показным равнодушием уставился на дверь в коридор. Со стороны могло показаться, что герцог Нарайский безразличен ко всему происходящему. Его безупречные аристократичные черты лица хранили полную невозмутимость и безмятежность, но не могли обмануть прожившего более тысячи лет эльфа. Калларион с удовлетворением отметил интерес в живых серых глазах герцога. Все же, как Стик ни старался сдерживать эмоции, это получалось у него значительно хуже, чем у того же ксари, чье настроение Калларион мог разобрать чрезвычайно редко, в те минуты, когда Дерри считал, что может приоткрыть свое истинное «я» этому миру. Или если ксари вдруг терял над собой контроль, что случалось еще реже. Стикура же выдавали глаза, выражением которых герцог пока управлять не научился, и эльфа это устраивало. Ксари же Калларион не то чтобы недолюбливал, но относился к нему с изрядной долей настороженности. Он единственный, пожалуй, мог догадаться, что с возвращением Лараны в этот мир все не так-то просто. За долгие годы жизни эльф привык читать людей, да и других существ, словно раскрытую книгу, и впервые за столетия столкнулся с чем-то неподдающимся его пониманию. Стик и Дир были намного проще, все их мысли, чувства и поступки лежали на поверхности, и предугадать поведение непохожих друг на друга братьев было несложно. Дирон в отличие от Стика даже не пытался замаскировать свои стремления и помыслы. Быть может, поэтому и общаться с ним было не в пример легче и приятнее, чем с герцогом, упорно постигающим науку скрывать от мира свое истинное «я». Пока выходило у него не очень хорошо, но, зная упорство молодого человека, Калларион предполагал, что с годами Стик освоит это умение в совершенстве. Впрочем, кто знает? Сам Калларион считал, что отгораживается от мира тот человек, которому есть что скрывать, и чьи помыслы не совсем чисты. Он уважал Дирона прежде всего за то, что молодой маг предельно честен в своих стремлениях и даже не пытался их скрыть. Герцог же был не таков. То ли цели в жизни у него были куда более приземленные, то ли Стикур отдавал дань традиции, считая, что аристократ должен быть невозмутим и бесстрастен.
Отвлек Каллариона от мыслей Дирон, неожиданно появившийся в гостиной. За ним бессловесной тенью летела Ларана, которую маг, по-видимому, не замечал. Захлопнувшаяся дверь вполне могла бы придавить девушку, имей она телесную оболочку. А так призрачная принцесса даже не заметила возникшего прямо перед носом препятствия, просочившись сквозь беленое дерево неясной голубоватой тенью. Калларион очень надеялся, что Ларана появилась в коридоре второго этажа, принадлежавшего им, а не где-нибудь в обеденном зале. Впрочем, воплей испуганной публики не слышалось, поэтому можно было надеяться, что обошлось без эксцессов. В этом смысле путешествовать с призраком, пожалуй, было еще рискованнее, чем с ксари-оборотнем. Лайтнинг хоть сам понимал, что лишний раз на людях светиться не стоит – это чревато неприятностями, причем, и лично для него, и для всех окружающих. Объяснить же это Ларане оказалось значительно труднее. Люди призрачной принцессе все равно ничего не могли сделать, а с их эмоциями и чувствами она не желала считаться еще и при жизни. Чего же ждать от нее после смерти, когда общее наплевательское отношение ко всем, кроме себя, усиливается. Поэтому появиться Ларана могла где угодно, когда угодно, причем в самый неподходящий момент. Пока подобных неприятностей удавалось избежать благодаря тому, что Ларана предпочитала уединение и не любила показываться на глаза чужакам.
– Ну, все вроде бы в сборе, – удовлетворенно отозвался эльф, отрываясь от своих философских размышлений. – Значит, я наконец-то могу рассказать о том, к каким выводам пришел сегодня ночью.
– Как все? – удивился Дирон. – А Дерри?
– Лайтнинг еще с утра пораньше смотался на разведку, которую вы активно с него требовали, так что его пока нет и не предвидится, – махнул на мага рукой Стикур, изнывающий от любопытства. – И вообще, Келл сказал, что сначала хочет обсудить этот вопрос с нами, чтобы не травмировать лишний раз ранимую душу Дерри. Судя по всему, речь сейчас пойдет об Анет.
– Да, – улыбнулся эльф, не очень удивленный догадливостью герцога. А о чем, собственно говоря, еще могла идти речь – не о ценах же на крупу? – Не буду тянуть и делать лирические отступления, постараюсь разъяснить ситуацию коротко и по существу. В общем и целом, я считаю, что Анет жива.
– Как? – изумленно выдохнул Дирон, от полноты чувств даже слегка подскочив на стуле. Стикур же только выпучил глаза и совсем неподобающе герцогу открыл рот.
– Ну, выводы я сделал на основе нескольких фактов. Во-первых, тела не нашли, пепла – тоже. Во-вторых, серьезным доказательством является сбежавший гхырх. Этот зверь может сбежать от халявной еды лишь в том случае, если учует своего истинного хозяина, и никогда больше. Зюзюка ведь не идиот, впрочем, если бы был идиотом, все равно бы никуда от миски не убежал. А в-третьих, это встреча Дерри с так называемым «призраком». Знаете, на что это больше всего похоже, если исключить белую горячку?
– Да, – прошептал Дирон, воскрешая в памяти годы, проведенные в Высшем арм-дамашском институте магии, предсказаний и целительства. – Это больше всего похоже на «сонное пришествие». Но, Келл, это заклинание доступно лишь единицам, постигшим вершину магического искусства!
– Или… вспомни-ка… «Сонное пришествие» возникает во время спонтанного выброса магической энергии во сне у потенциального, но пока не умеющего управлять своими силами мага. Чаще всего в период эмоциональных перегрузок.
– А ведь точно… – Дир хихикнул, – Помню, был у нас один случай. Студент-выпускник в течение недели перед защитой являлся во сне к председателю экзаменационной комиссии в призрачном обличии, и заунывно цитировал свою дипломную работу с требованиями оценить ее по достоинству и выставить надлежащую оценку за проделанный колоссальный труд.
– И что? – не удержался от вопроса Стикур.
– И ничего, – пожал плечами маг. – Отчислили его за неумение управлять своей магической энергией и за попытку давления на комиссию.
– А-а… – протянул герцог и задумался, пытаясь привести в порядок мысли, взбудораженные шокирующим предположением эльфа. Спустя долю секунды Стикур смог сформулировать более или менее внятный вопрос и моментально задал его Каллариону: – Но если, как ты говоришь, Анет жива, то почему все странные события начали происходить совсем недавно, буквально неделю назад? А девушку мы считаем погибшей вот уже полгода.
– Не знаю, – Келл замолчал. – Рискну предположить, что, спасая от чар Хакисы, «Низвергающий» выкинул Хранительницу с Арм-Дамаша в ее родной мир перед тем, как сам рассыпался в прах. Это вполне логично, в духе древнего артефакта: где взял, там и положил.
– То есть, – потрясенно пробормотал Дирон, – выполнил то, что мы с самого начала обещали Анет. Но, Келл, тогда бы история должна была закончиться в тот момент, полгода назад.
– Понимаешь, Дир, судя по рассказу Дерри, Анет, когда посетила его в одной из камер Андеранского замка, ничего не помнила. Она ведь не узнала вашего ксари. Зато после этого странного сна к девушке могли начать возвращаться воспоминания. Естественно, как и любой разумный человек на ее месте, Анет попыталась докопаться до истины и узнать, что же с ней произошло. Если предположить, что во время попыток выяснить свое прошлое ей удалось отыскать путь на Арм-Дамаш, то все встает на свои места…
– Ты хочешь сказать, что Анет где-то здесь и Зюзюка убежал к ней? – вскочил с дивана Стикур, разом забыв про всякую аристократическую выдержку. – Но как же она на Арм-Дамаше одна? А если Анет так ничего и не вспомнила? А если с ней что-то случилось? Как я помню, это не девица, а ходячая неприятность. Срочно на поиски!
- Предыдущая
- 22/74
- Следующая
