Трудное счастье - Холт Виктория - Страница 28
- Предыдущая
- 28/71
- Следующая
Между тем с наигранной серьезностью Рок продолжил:
— Я очень ревнив, Фейвэл, поэтому тебе не стоит провоцировать меня.
— Надеюсь, сам ты не забыл поговорку: как аукнется, так и откликнется?
— Думаю, моей жене не придет в голову ревновать меня к первой встречной? Ведь она слишком умна для этого.
— Конечно. И все же, по-моему, легче приревновать к молодой и красивой женщине, чем к старому, больному старику.
— Мужчин любят не только за их личные достоинства.
— За что же тогда?
— Миллионеры не валяются на дороге.
— Что за чушь!
— Неужели? В твоих глазах я просто низкое животное, коль скоро меня волнуют такие земные вопросы, как деньги. Но ведь ты сама однажды подметила, что я чем-то похож на сатира, а сатир — это тоже своего рода животное. — Он помолчал, а потом серьезно добавил:
— По-моему, тебе не понравилось, что ты увидела меня с Алтеей, и я всего лишь хотел показать, как смешно с твоей стороны ревновать меня. А вообще я рад, что ты навещаешь соседа. Бедняга только сейчас начинает понимать, что не все на свете можно купить за деньги. Он просто счастлив, что молодая красивая женщина наливает ему чай и играет с ним в шахматы, да притом бесплатно. Такого удовольствия он уже давно не испытывал. Общение с тобой — настоящий подарок для старика.
— Прекрати, Рок! Скажи, ты всерьез против моих визитов к старому Полхоргану?
Нагнувшись, он сорвал какой-то цветок с удивительно сладким запахом и, с серьезным видом вставил его в петлицу моего льняного жакета.
— Я сварлив от природы и поэтому действительно несу абсолютную чушь. Дорогая, я хочу, чтобы ты чувствовала себя совершенно свободной и сама выбирала себе знакомых. Ради Бога, не вздумай прекращать свои походы в Полхорган. Я рад, что твои посещения доставляют радость пожилому и больному человеку. Конечно, соорудив свой» Каприз «, старик испортил нам весь вид, но я уже не сержусь на него за это. Можешь ходить к нему сколько твоей душе угодно.
Он понюхал цветок и затем нежно поцеловал меня в губы. Взявшись за руки, мы неспеша направились к дому. Как уже было не раз, муж заставил меня подчиниться своей воле. И все же, оставшись одна, я снова задумалась о том, не поощряет ли Рок мои визиты к лорду Полхоргану, чтобы иметь возможность в это время встречаться с Алтеей Грей…
Однажды утром я спустилась на кухню, где как всегда хлопотала миссис Пенхаллиган. В ее царстве сейчас вкусно пахло свежеиспеченным хлебом.
Кухни в Пендоррик-холле поражали своими размерами и, несмотря на то, что они были оборудованы по последнему слову техники, все равно выглядели средневековыми. Здесь, кроме собственно кухни, в нескольких помещениях располагались пекарня, маслобойка, мойка и то, что все называли молочной: тут было принято хранить молоко, масло, яйца и другие продукты. Под потолком на массивных перекладинах виднелись огромные крюки, на которые когда-то давно подвешивали мясные туши.
Сама кухня была просторной и одновременно довольно уютной. Пол в ней был выложен керамической плиткой темно-красного цвета, вдоль стен стояло множество разнообразных хозяйственных полок, под ними — различные небольшие шкафчики, а также стол для прислуги, за которым обедало не одно поколение людей, служивших у Пендорриков. В центре стоял большой, выскобленный до блеска деревянный стол, возле которого сейчас и колдовала миссис Пенхаллиган. При виде меня она так и засветилась от радости.
— Доброе утро, миссис Пенхаллиган. Я решила, что пора наконец нанести визит на кухню.
— Доброе утро, миссис Пендоррик, очень приятно вас видеть.
— Что это вы печете? Хлеб? Пахнет просто изумительно.
Миссис Пенхаллиган довольно улыбнулась.
— В Пендоррике всегда сами пекут хлеб. Ничто не может сравниться с домашним хлебом. Одновременно я пеку и булочки для своего отца. Так заведено в доме, и мои хозяева с пониманием относятся к этому.
— Как дела у вашего батюшки?
— Довольно сносно. Конечно, с годами никто из нас не становится моложе, но для своих лет отец выглядит прекрасно. На следующее Сретение Господне ему исполнится девяносто лет.
— Девяносто? Да, это уже кое-что…
— В целом он чувствует себя неплохо. Конечно, если не считать его основной болезни.
— Вот как?
— Конечно, вы ничего не знаете, и никому и в голову не пришло рассказать вам об этом. Дело в том, что мой отец ослеп, это случилось… Да, скоро тому исполнится двадцать восемь лет.
— Какая беда!
— Что вы, мэм. Даже сам отец, и тот ни о чем не жалеет. Он по-своему счастлив, коротая время на пороге дома со своей трубкой в зубах. Вы даже представить себе не можете, какой тонкий у него слух. Вероятно, это компенсирует ему отсутствие зрения.
— А что если я как-нибудь навещу его?
— Отец будет рад, если вы зайдете поболтать с ним.
— В таком случае я непременно загляну к нему.
— Вам нетрудно будет найти его. Он живет один во втором по счету коттедже. После смерти матери папа так и остался бобылем. Мы с Марией приглядываем за ним. Он ничего не платит за домик и даже получает небольшую пенсию. Так что у отца все в порядке. Его дела обстояли бы совсем замечательно, не будь он слепым.
Я слушала веселую болтовню миссис Пенхаллиган и думала, что ее словоохотливость освобождает меня от необходимости придумывать тему для беседы. Но вот она замолкла, и я сказала:
— Говорят, члены вашей семьи на протяжении многих поколений служили в Пендоррик-холле.
— Да, Плейделлы всегда работали здесь. Но я — единственный ребенок у своих родителей. — Мой муж — Пенхаллиган — до самой смерти тоже работал здесь, он был садовником. У нас тоже всего лишь один ребенок — дочь Мария. Так же, как и мы все, она работает здесь. На нас с ней и закончится род Плейделлов в Пендоррике. А если быть совсем точной, то он заканчивается на моем отце… Ничего не поделаешь, всему приходит конец, мэм. Вы хотели сделать какое-то распоряжение?
— Нет-нет, мне просто хотелось осмотреть все и потом решить, нужно ли что-то менять здесь.
— Вы поступаете абсолютно правильно, миссис Пендоррик, ведь теперь вы — хозяйка дома. Миссис Морвенна никогда особенно не интересовалась хозяйством. А вот мисс Бектив… — Лицо миссис Пенхаллиган неожиданно стало жестким. — Она — совсем другое дело. Когда мисс Бектив появилась здесь, то сразу заговорила не иначе, как:» Миссис Пенхаллиган, мы сделаем вот так и вот этак «. Хоть я всего лишь прислуга, но хорошо знаю, что почем, и принимаю распоряжения только от хозяйки дома. Так-то вот!
— Думаю, она просто хотела вам помочь.
— Помочь? На кухне я не нуждаюсь в чьей-либо помощи. У меня достаточно помощников. Моя Мария прекрасно знает свое дело, и с Хэтти Томе я тоже лажу прекрасно.
— Уверена, что тут все в полном порядке.
— Иначе и быть не может, ведь я работаю здесь столько лет. Я начинала еще в те далекие времена, когда предыдущая миссис Пендоррик впервые приехала сюда.
Как и всегда при упоминании Барбарины я почему-то заволновалась.
— Она интересовалась хозяйством?
— В этом смысле она очень похожа на вас. Да, ей до всего было дело, но она не намеревалась что-либо всерьез менять здесь. Помню, как однажды она пришла ко мне на кухню. Она собиралась на прогулку верхом. На ней был костюм для верховой езды — бриджи и жакет, типа мужского. В тот день миссис Барбарина выглядела просто отлично. В петлицу жакета был вдет небольшой голубой цветок, а на голове шляпка, отделанная красивой желтой лентой. Миссис Пендоррик очень любила шляпки и всегда носила их. Вы ведь видели портрет, что висит в холле, в южной части дома? Там она тоже в шляпке, но с голубым бантом.
— Да, я видела эту картину.
— Очень приятная леди. Служить ей было одно удовольствие, поэтому, когда… Ой, да я заболталась с вами. Мария всегда говорит, что у меня длинный язык, и она абсолютно права.
— Мне было очень приятно поболтать с вами.
Именно за этим я и пришла сюда.
- Предыдущая
- 28/71
- Следующая
