Ловушка на умников - Аверин Владимир Владимирович - Страница 20
- Предыдущая
- 20/23
- Следующая
— Сколько? — повторил свой вопрос Вадик.
— Двадцать рублей! — выпалил мужчина и, искоса посмотрев на Вадика, назвал другую цену: — Ладно, согласен на десять! Больше не уступлю ни рубля, ни копейки.
У Вадика были при себе только крупные купюры, и он, не доставая из кармана всей пачки, отделил одну пятисотку и отдал ее мужчине.
— Это вам, — сказал Ситников. — Если найдем Блина, получите еще столько же.
Минут сорок они бродили по свалке, подходили к каким-то людям, роющимся в кучах мусора, к рабочим в оранжевых комбинезонах, к грузчикам, к шоферам, которые постоянно подъезжали на мусоровозах, вываливали очередную порцию мусора и уезжали за следующей. То и дело из-за кучи мусора, как танк, выезжал грязный бульдозер, врезался ковшом в эту кучу и выравнивал ее. Вадик узнал, что на свалке постоянно идет торговля и обмен, меняют все на все: просроченные консервы на тухлую колбасу, лазерные диски на радиодетали, старую одежду на поломанные антикварные безделушки.
«Экскурсовод» подходил к этим людям и расспрашивал их о Паше Блине, а Вадик тем временем стоял в сторонке, чтобы не путаться под ногами.
— Полный, как говорится, облом, — сказал мужчина, когда все его знакомые были опрошены. — Кто-то о нем что-то слышал, но где его искать, — он развел руками, — никто не знает. Посоветовали зайти в бильярдную, говорят, раньше он там ошивался. Только мне туда нельзя, у них там на входе мордоворот дежурит, «фейсконтроль», так сказать, следит, чтобы после одиннадцати вечера посетители были приличные и совершеннолетние. А у меня сегодня вид, так сказать, непрезентабельный, то есть я сегодня в рабочей одежде, без смокинга, без галстука-бабочки, без парфюма и так далее.
— Ладно, и на том спасибо, — поблагодарил Вадик своего «экскурсовода» и направился через площадь в бильярдную. Было еще не очень поздно, поэтому Вадик без проблем прошел «фейсконтроль» и спустился в зал.
В просторном помещении бильярдной стоял тихий ровный гул работающих кондиционеров, звучали негромкие голоса игроков, щелкали шары, изредка раздавался треск разбитой бильярдной пирамиды. В зале царила полутьма, только барная стойка освещалась разноцветными фонариками и над игровыми столами горели сильные лампы, выхватывая из полумрака зеленое сукно и руки игроков.
Невысокий остролицый подросток с прямыми прилизанными волосами тускло-соломенного цвета стоял возле одного из столов и неторопливо натирал мелом кончик кия.
— Покатаем шары? — спросил он, увидев вошедшего в зал Вадика.
— Некогда. Я Пашу Блина ищу. Не подскажешь, где его найти?
— А зачем он тебе? — спросил подросток.
— Разговор есть.
— А ты мне скажи, я ему передам. Ситников с ног до головы осмотрел маленького ушастого подростка и обратил внимание на его дорогую рубашку в стиле семидесятых годов с пуговицами из чего-то золотистого и ковбойской вышивкой на груди.
— Ты что, клоуном здесь работаешь? — улыбнулся Вадик.
— Почему клоуном? — насторожился ушастый.
— Уж очень у тебя прикид прикольный.
— Сам ты клоун деревенский, — оскорбился подросток. — Эта рубашка двести баксов стоит, стиль диско. Сандалии у меня «Камелот», я за них сто пятьдесят «зеленых» выложил. А за штаны четыре сотни отвалил, прикинь, это же «гэп»! Я уж не говорю про сигареты. «Трэжерэр», в смысле «казначей», — двадцать пять баксов за пачку.
Услышав про сигареты, которые он видел у Кристины, Вадик вдруг догадался: «Это он. Это Паша Блин. Предлагает сыграть, но почему именно мне? Ну что ж, можно и сыграть». Вадик умел играть в эту игру, правда, он освоил «детский» вариант, где играли на небольшом игрушечном столе и катали маленькие металлические шары. Но сейчас умения играть в бильярд не требовалось, Вадик хотел установить контакт с этим ушастым подростком и выведать у него информацию о чемодане с деньгами, о Кристине и о Пузыре.
— Ладно, давай сыграем, — согласился Вадик и взял кий. — Только обещай, что после игры отведешь меня к Блину.
— Обещаю. Учти, я на щелбаны не играю, — предупредил ушастый и положил на бордюр стола несколько сотенных купюр. — Сколько поставишь на кон?
— Пятьсот рублей тебя устроят?
— Устроят. Только ты сначала покажи, есть они у тебя, или ты в долг играть собираешься?
Вадик достал из кармана пачку пятисоток и показал их ушастому подростку. Затем он отслюнявил одну банкноту и, положив ее на край стола, дал право первого удара ушастому.
— Начинай, — сказал Ситников, посмотрел на своего соперника и убедился, что тот совсем не удивился, увидев в руке Вадика пачку пятисоток: словно четырнадцатилетний пацан с кучей денег в кармане был в этом заведении обычным явлением.
Ушастый, наклонившись над столом, долго целился в шар посредине бильярда. Наконец он сделал какой-то фантастический выпад кием, шар, завертевшись, помчался вдоль борта и, продолжая вращаться вокруг своей оси, остановился в нескольких сантиметрах от лузы.
— Мимо, — покачав головой, угрюмо сказал он и отошел от стола, уступая место Вадику. — Не везет мне сегодня — сплошные киксы.
Вадик оперся о стол и, превозмогая боль, — о чудо! — одним ударом загнал в лузы два шара, обошел бильярд, прицелился, снова ударил, но на этот раз промахнулся.
— Тоже киксуешь, — обрадовался ушастый.
Он повеселел, обошел стол, затем взялся за борт, присел, на глаз вычислил траекторию удара, выпрямился и, прицелившись, загнал шар в лузу.
— Ага! — воскликнул он так громко, что несколько завсегдатаев за соседними столами пристально на него посмотрели. — Пошла фишка!
Он загнал в лузы еще два шара. Вошел в азарт, сделал торопливое, неверное движение и на третьем ударе промахнулся. В сердцах стукнув по борту кулаком, он тихо выругался и отошел в сторону.
Вадик, поигрывая кием, осмотрел зеленое поле, выбрал шар, склонился над бильярдом, ударил несколько раз подряд, загнал пять шаров в лузы и, положив кий, взял свой выигрыш и сказал:
— Партия.
— Нет, — опешил ушастый. — Так нельзя. Этого не может быть, я играю лучше тебя.
— В этот раз тебе не повезло. Я выиграл. Ты обещал отвести меня к Паше Блину. Веди.
— Я, блин, буду отыгрываться, — заявил подросток.
— Хватит. Я больше не хочу играть. Ушастый удивленно посмотрел на Вадика и, отрицательно покачав головой, произнес:
— Нет, ты не можешь уйти. Игра, блин, начата.
— Я выиграл, значит, игра закончена. Ситников поставил кий в шкафчик и положил на полку кубик мела.
— Ты не можешь уйти, надо закончить игру, у меня есть право отыграться, — растерялся ушастый.
— Не люблю, когда меня грузят. Ты обещал отвести меня к Блину. Веди. — Вадик направился к выходу, но ушастый преградил ему дорогу.
— Нет. Ты не уйдешь, — повысил он голос. — Ты должен доиграть партию. Мы не в детском саду, не на фантики играем.
— В другой раз.
— Ты должен, блин, доиграть, — настаивал подросток. Его лицо покраснело, он тяжело сопел и смотрел на кончик кия, с трудом сдерживая ярость. — Пока ты выигрывал, ты играл. А когда мне покатила фишка, ты решил уйти? Так не бывает! Я хочу сыграть еще одну партию и отыграться, — сказал он, кивнув на игровое поле.
— Считай, что ты ее уже выиграл, — сказал Ситников, вынул из кармана пятьсот рублей и положил их на борт бильярда.
— Я не беру подачек, — с угрозой в голосе сказал ушастый. — Я заставлю тебя доиграть.
— Упрямство — это первый признак тупости.
Вадик нагнулся над столом, хладнокровно смешал шары и, спокойно глядя на своего противника, сказал:
— Поиграем в другой раз. Веди меня к Блину.
Ушастый вспыхнул и посмотрел по сторонам, нет ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы возмутиться вместе с ним.
— Жду тебя наверху, — спокойно сказал Ситников, сдвинул ушастого подростка в сторону, потянув его за предплечье, и направился к выходу.
В следующий момент он услышал за своей спиной свист рассекаемого кием воздуха. Вадик успел увернуться и сделать шаг в сторону. Ушастый снова размахнулся, но на этот раз не успел ударить. Ситников, пригнувшись, нырнул вперед, под его локоть; оказавшись сбоку, поймал запястье подростка и резко вывернул руку. Подросток вскрикнул от боли, выронил кий.
- Предыдущая
- 20/23
- Следующая
