Ангелы тоже люди - Ковальская Елена - Страница 35

• Предыдущая
• 35/54
• Следующая

нуждалась. Почему, не знала сама.

Лейла подошла, села рядом с ней и молча обняла. Веронике стало тепло и как-то по-

особому грустно. Не так отчаянно, как раньше, будто Лейла взяла часть ее боли на себя.

Вероника прижала к себе девочку и заплакала. Сегодня действительно ушла часть ее

жизни - с кукольными домиками, принцессами и принцами, сказками о прекрасных

рыцарях и высоких чувствах. Карамельно-мармеладная страна осталась где-то там, далеко

за плечами, и она в нее больше никогда не вернется. Да и не хочется. Надо стать трезвой

реалисткой, жить как все в нормальном, материальном мире, думать о выгоде, не строить

иллюзорных планов, просчитывать каждый шаг, стать нормальной стервой, которая будет

вполне контролировать свою жизнь и чувства.

Она шмыгнула носом.

- Я не хочу больше жить у бабушки. Хочу начинать взрослеть. Конечно, я ее люблю, но

лучше мне быть одной.

- Да, конечно, так и будет, - сказала Лейла и покачала головой. - Так и будет.

- Мне давно уже надо было это сделать.

- Всему свое время. Ты поймешь, что не так уж все плохо, дай время.

- Ты что-то знаешь?

- Нет, не знаю, но чувствую. Чувствую, что у тебя будут большие изменения, что ты

действительно уже другая, но сама еще об этом не знаешь…

- Скажи, что меня ждет, не темни.

Вероника взяла девочку за плечи и заглянула ей в глаза. В них она увидела маленькие

огонечки, она как бы пыталась ей что-то сказать, но…

- Вероника!!! Да Вероника же!!! Просыпайся, алкоголичка! Надо же было так нас

напугать! Всех на уши поставила!

Таня трясла ее за плечи, что было сил. Как она здесь очутилась? А, ну да, у нее же есть

второй ключ, сама давала недавно… А рядом отец. Стоит, смотрит на нее с испугом.

Конечно, такой доченьки он еще не видел.

- Привет, па, - сказала она и оттолкнула танюшкины руки, - ну что ты трясешь меня, как

грушу. И так голова болит.

- Что ты здесь делаешь? – голос отца был напряженным.

- Жить теперь я буду здесь.

- Почему, что случилось? Почему никого не предупредила, и что, в конце концов, это

такое? - он поддел носком модной начищенной до блеска туфли пустую бутылку из под

виски.

- Это Джонни Волкер, познакомься. А это мой папа. Папа, мы с Джонни решили немного

пожить здесь.

- И с чем это связано?

- Да ни с чем! Просто я уже большая девочка и хочу жить одна!

- Напиваться, пропускать лекции…

- Не собираюсь я напиваться! Все, с этим завязано. И на лекции ходить буду вовремя.

Просто мне нужна свобода!

- От кого? От бабушки? От меня?

- От всех… И от самой себя тоже…

- Ну смотри, дочь… - вздохнул Станислав Васильевич. - Не буду тебя учить, ты все знаешь

сама. Поеду, бабушке скажу, что все в порядке.

Он вышел. Таня села на краешек софы рядом с ней.

- О тебя и несет, как от роты алкоголиков.

- Немного перестаралась, - пожала плечами Вероника.

- Рассказывай, что там у вас произошло. Это Данил тебя обидел? Вроде бы оставляли вас

как нормальных людей, да и Даня был на буйного не похож, даже какой-то необычно

смирный был…

- Никого он не обидел, просто поговорили по душам… А душа оказалась не та, да и не в

том месте, где ожидалось…

- Я же пыталась предупредить, а у тебя шоры на глазах…

- Ой, не надо опять… Самой тошно… Давай договоримся, при мне его имя не

произносить. Очень прошу. Я хочу его забыть, как страшный сон…

- Вот и хорошо! Найди себе поскорей кого-нибудь другого. Клин клином вышибают, -

подмигнула Танюшка, и девчонки рассмеялись.

Ветер носил остатки засохших листьев по парку, они организовывались в хороводы и

начинали свой нелепый танец вновь и вновь под его завывающий аккомпанемент. Такой

же безумный, как и эта рыже-бесстыжая девица осень, тоскливая и плаксивая. И кто

сказал, что осень прекрасна?

Вероника встала с лавочки, торопливо вытерла слезы и машинально поправила

кашемировое пальто, такого же рыжего цвета, как и все вокруг, такое же немодное, как

вчерашние листья, но почему-то очень любимое и надежное. Теплое. Что-то должно быть

хорошо в жизни. Пусть радует хоть старое пальто. Хотя есть еще одно приятное

обстоятельство… Она медленно двинулась по направлению к бабушкиному дому. Сегодня

буля ждет ее на обед. Это здорово… Черт, только не реветь, надо решить, что делать, вот и

все. Не конец же света еще…

- Не замерзла? - радостно разулыбалась буля. - Ты ж моя радость, кровинушка. Дай-ка я

хоть нагляжусь на тебя, милая. Давно не была, ты же знаешь, как я скучаю…

Часы по прежнему мирно отбивали время, чашки с кружками мирно выглядывали с полок

и, казалось, ничего и не было, ничего не произошло. Поднос с такими вкусными

пирожками так приятно и выразительно пах… Она не помнила, как засунула в себя два

или три. На полтретьего ее прорвало. Впервые за последние два месяца. Истерика застала

ее с пирожком во рту, невзирая на лица и обстоятельства, и, даже не пытаясь его

вытащить, она завыла во весь голос.

- Что?!!! Что случилось, моя девочка?!!! - буля не на шутку испугалась. - Что случилось,

милая? Сразу ведь увидела, что-то не так…

- Я беременна!!! - выплюнув остаток пирожка, выдала Вероника и взахлеб зарыдала снова.

буля нахмурилась, но ничего не сказала. Потом медленно встала, набрала в стакан воды, и

пошла к буфету, шаркая тапочками. Достав откуда-то из его потайной глубины маленький

пузыречек темно-коричневого цвета, она накапала в стакан несколько капель пахучей

жидкости и протянула его Веронике:

- Возьми вот, выпей…

- Что это? - сквозь всхлипы поинтересовалась Вероника.

- Валерьянка. Ты должна прежде всего успокоиться…

Она придвинула стул, села рядом и обняла плачущую Веронику за плечи…

Так они и сидели, пока внучка не обрела опять способность внятно говорить.

- Теперь рассказывай, как это получилось.

- Ты что, буля, не знаешь, откуда берутся дети? – сквозь слезы улыбнулась Вероника.

- Да ладно, не ерничай, знаешь, что я имею в виду. Кто отец, что делать собираетесь?

- Нет отца, был да сплыл.

- Как это?

- А вот так.

- Он что, бросил тебя с ребенком?

- Да он про него и не знает!

- Ты ему не сказала?!!

- А как я ему скажу, если давно уже не видела? Мы с ним расстались…

- Это не с тем ли красавчиком, по которому ты сохла совсем недавно?

- Ну конечно же он, буль, что же я парней как перчатки меняю?

- Ты меня на слове не лови, толком говори, как узнала, какой срок?

- Неделю назад тест сделала.

- Может, это неточно еще?

- Да нет, точно. Девяносто девять процентов гарантии. Я три раза повторила. К тому же

месячных нет уже почти месяц, тошнит, голова кружится. Вобщем, все признаки налицо.

Или, вернее, на лице… - Вероника саркастически улыбнулась.

- Отец знает?

- Конечно, нет! Ему, впрочем, до меня никогда дела нет, вечно занят. Теперь еще с Таней

занимается по моей просьбе. Да и чем он мне помочь может?

- Ты хоть Тане пока не говори, знаешь же, какая она болтушка.

- Уже сказала. Мне же надо было с кем-то поделиться, а она моя близкая подруга, причем

единственная, сама знаешь… К тому же, она была практически единственной

свидетельницей всей этой истории, от начала до конца…

- Уж мне эта Танька! Испортила мне девку! Это она познакомила тебя с этим… Данилом,

мо-моему?

Давно не произносимое имя резануло слух.

- Не говори мне ничего про него, не хочу слышать. А Таня меня не портила, я сама все

испортила, - и Вероника разрыдалась с новой силой.

- Ничего, ничего, не убивайся так, - вздохнула бабушка. - Как люди говорят, беременная не

останешься. А, может, и родишь еще, кто знает, - лицо бабушки осветила улыбка. - Не

• Предыдущая
• 35/54
• Следующая