Удивительные приключения дядюшки Антифера(изд.1965) - Верн Жюль Габриэль - Страница 20

• Предыдущая
• 20/21
• Следующая

– Интересно. Какой?

– Не пускать это дело в ход.

– Почему?..

– Потому что вы можете встретить на вашем пути одного человека, который заставит вас раскаяться…

– Кто же это?

– Саук, родной сын двоюродного брата Камильк-паши, лишенный из-за вас наследства! А он не такой человек, чтобы…

– А вы знаете этого родного сына двоюродного брата, господин Бен-Омар?

– Нет… – ответил нотариус, – но я знаю, что это очень опасный противник…

– Так вот, если вы когда-нибудь его встретите, этого Саука, передайте ему от моего имени, что я плюю на него и на всех сауков в Египте!

Назим даже не поморщился. А Пьер-Серван-Мало, выйдя на лестничную площадку, закричал:

– Нанон!

Нотариус направился к двери. Саук, идя за ним следом, по пути, как бы нечаянно, опрокинул стул – в нем клокотала злоба, он испытывал дикое желание дать Бен-Омару в спину, чтобы тот пересчитал ступеньки лестницы.

Но на пороге Бен-Омар вдруг остановился и, не глядя на дядюшку Антифера, сказал:

– А не кажется ли вам, что вы не приняли во внимание один из параграфов завещания Камильк-паши?..

– Какой?

– Тот, по которому мне вменяется в обязанность сопровождать вас вплоть до того часа, когда вы вступите во владение наследством, то есть быть с вами, пока не будут открыты три бочонка…

– Хорошо, вы будете меня сопровождать, господин Бен-Омар.

– Так нужно же мне знать, куда вы поедете!..

– Вы это узнаете, когда мы прибудем на место.

– А если это место на краю света?

– Значит, оно будет на краю света.

– Пусть так… Но знайте, что я не могу обойтись без моего главного клерка…

– Как вам будет угодно. Путешествовать в его обществе доставит мне не меньше удовольствия, чем в вашем.

Потом, перегнувшись через лестничные перила, он опять закричал:

– Нанон!..

По голосу можно было понять, что терпение дядюшки Антифера истощилось.

– Нанон!! Нанон появилась.

– Посвети этим господам! – приказал дядюшка Антифер.

– Посветить? Среди бела дня?.. – удивилась Нанон.

– А я тебе говорю – посвети!

После такого недвусмысленно выраженного требования освободить хозяина от своего присутствия, Сауку и Бен-Омару ничего больше не оставалось, как покинуть негостеприимный дом, двери которого с треском за ними захлопнулись.

Вот когда дядюшку Антифера охватила неистовая радость, такая радость, какую вряд ли ему приходилось когда-нибудь испытывать в своей жизни! И уж если бы он не порадовался в этот день, то когда же еще мог представиться подобный случай?

Наконец-то пресловутая долгота была у него в руках! Долгота, которую он ждал с таким нетерпением! Все, о чем он прежде мог только мечтать, скоро превратится в действительность. Получение несметного богатства зависит сейчас только от него самого, от той поспешности, с какой он отправится на поиски острова…

– Сто миллионов… сто миллионов! – повторял он.

– Это то же самое, что тысяча раз по сто тысяч франков, – заметил Жильдас Трегомен.

В эту минуту дядюшка Антифер, не в силах более сдерживаться, подпрыгнул сначала на одной ноге, потом на другой, затем присел на корточки, поднялся и, завертевшись волчком, стал откалывать быстрый и залихватский танец, какой трудно было бы найти в обширном репертуаре матросских танцев, отличающихся такой веселой выразительностью.

Затем, вовлекая в это кружение своего громадного друга, он заставил его двигаться с такой стремительностью, что весь дом сотрясался до самого основания.

При этом дядюшка Антифер так неистово орал, что дрожали стекла:

У меня есть дол, дол, дол!

У меня есть го, го, го!

У меня есть та, та, та!

Долгота!

Долгота!

Долгота!

В то время как Пьер-Серван-Мало Антифер в паре со своим другом Жильдасом Трегоменом отплясывал бешеную фарандолу note 76, Эногат и Жюэль направились в мэрию и оттуда в церковь. В мэрии старый толстый чиновник из отдела регистрации гражданских актов, специалист по брачным делам, фабрикующий медовые месяцы, показал им в витрине объявлений уже составленное по всей форме оглашение помолвки. В кафедральном соборе викарий note 77 обещал им мессу note 78 с хорошими певчими, проповедью, органом и колокольным звоном – все великолепие, предусмотренное свадебным церемониалом.

Как счастлива была молодая чета, получив разрешение монсеньера note 79 на вступление в брак двоюродных брата и сестры! С каким нетерпением – Жюэль, в отличие от Эногат, даже не старался этого скрыть – ждали они пятого апреля – даты, вырванной у дядюшки в минуту его нерешительности.

С каким упоением занимались они приготовлением к свадьбе, приданым невесты и ее нарядами, обдумывали меблировку и убранство уютной комнаты в первом этаже, куда щедрый Трегомен ежедневно приносил новые безделушки, некогда приобретенные им у прибрежных жителей Ранса!.. Среди этих вещиц была и маленькая статуэтка богоматери, украшавшая в свое время каюту «Прекрасной Амелии». Трегомен без малейших колебаний решил подарить ее новобрачным! Разве он не был их наперсником, и могли ли они найти лучшего, более верного хранителя своих надежд, своих планов на будущее? И раз двадцать на день по любому поводу этот добряк повторял:

– Дорого бы я дал, чтобы свадьба была уже позади, чтобы вы покончили со всеми формальностями и у мэра и у кюре! note 80

– Но почему, мой милый Трегомен?.. – тревожно спрашивала девушка.

– Он стал таким чудаком, этот старина Антифер, – как оседлает своего конька, так и поскачет за своими миллионами!..

Жюэль был согласен с Трегоменом. Когда целиком зависишь от дядюшки, – превосходного человека, но все же… слегка тронутого, – ни за что нельзя поручиться, пока окончательное «да» не будет произнесено в присутствии мэра.

Ведь у моряков жизнь складывается не так, как у других людей. Время у них не терпит! Либо ты останешься холостяком вроде капитана каботажного плавания и хозяина габары, либо женись немедленно, если позволяют обстоятельства и есть на то разрешение. А Жюэль должен был уйти в плавание в качестве помощника капитана на трехмачтовой шхуне торгового дома Ле Байиф. И тогда – подумать только – сколько месяцев, сколько лет он будет носиться по морям и океанам в тысячах лье от родного дома, оторванный от жены и от детей, если бог благословит их союз! А это вполне возможно. Семьи моряков обычно бывают многодетными. Разумеется, Эногат, как дочь моряка, свыклась с мыслью, что длительные плавания Жюэля будут надолго разлучать ее с мужем, и она даже не представляла себе, что может быть иначе. Тем больше оснований не терять ни одного дня, раз предстоят неизбежные и долгие разлуки!..

Вот об этом-то и беседовали на обратном пути молодой капитан и его невеста, покончив в то утро с деловыми визитами. Каково же было их изумление, когда они увидели двух возбужденно жестикулировавших и явно чем-то встревоженных иностранцев, вышедших из знакомого нам дома на улице От-Салль! Что понадобилось этим людям от дядюшки Антифера? У Жюэля мелькнуло подозрение, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Подозрение скоро сменилось уверенностью: с верхнего этажа раздавались шум и пение какой-то импровизированной песни, припев которой был слышен у самого конца крепостной стены.

Неужели дядюшка окончательно рехнулся? Неужели этим завершилась одержимость злополучной долготой? Мозговое повреждение?.. Если не мания величия, то по меньшей мере мания богатства?..

• Предыдущая
• 20/21
• Следующая