Нежданная гостья - Лейкер Розалинда - Страница 35
- Предыдущая
- 35/48
- Следующая
После разговора с Розеллой Себастьен действительно попытался проводить больше времени с женой. Это привело к тому, что у нее поднималось настроение, когда она видела его, зато когда Себастьен не появлялся, Клодин впадала в депрессию. Перепад настроения, конечно, не шел на пользу в ее положении.
Едва почувствовав себя лучше или поднявшись утром с постели в надежде на «хороший день», Клодин отправлялась в западное крыло, зная, что там ей всегда рады. Она не могла оставаться одна, будучи по натуре общительной и словоохотливой. В прошлом Клодин привыкла жить только под аккомпанемент похвал и лести. Ее мать, а потом и отец баловали ее, и она никогда не слышала резкого слова, пока они о отцом не стали чужими во время ее помолвки. Клодин глупо вообразила, будто после того, как расскажет отцу о своей несвоевременной беременности, он приблизит день свадьбы. Однако граф отказался и с побелевшими от гнева губами заявил, что союз между такими важными семьями, как де Вайи и де Луимонт, предполагает приезд издалека многих известных гостей, и не может быть речи о скоропалительном бракосочетании, словно его дочь выходит замуж за крестьянина.
Потеря Себастьеном наследства стала последней каплей в разрыве отношений с отцом. Сразу же после свадьбы граф закрыл особняк де Вайи и снова уехал за границу. Клодин не знала точно, где он, и это в тот момент, когда осталось не так уж и много времени до рождения его первого внука. Ссора с отцом легла дополнительной тяжестью на сердце, и Клодин была благодарна, что иногда может поговорить о нем с Розеллой.
– Я скучаю по верховой езде. Папа и я всегда выезжали раз в день, где бы мы ни находились, – сказала Клодин Розелле однажды днем. Она встретилась с Розеллой в западном крыле как раз тогда, когда та только что вернулась с верховой прогулки.
– Конечно, я тебя понимаю, – сочувствуя, произнесла Розелла, сняв шляпу и стягивая перчатки.
Клодин подошла к открытым стеклянным дверям и посмотрела на зубчатые стены террасы.
– Во время свадебного путешествия я мечтала скорее возвратиться сюда, а теперь чувствую себя запертой. Это потому, что я ни с кем не встречаюсь.
– А как насчет небольшой поездки? – предложила Розелла. – Переодевание займет у меня всего несколько минут.
Клодин с сомнением сморщила носик.
– Куда? У меня нет сил отправиться далеко.
– Мы могли бы проехать по окружной дороге и нанести визит Филиппу. – Розелла заметила, что Клодин не стесняет присутствие Филиппа. Она хорошо знала его, потому что он так часто появлялся в замке.
– Я бы очень хотела! – Клодин просияла.
Оказалось, что это был «хороший день». Кроме того, что Розелла предложила единственный приемлемый для нее вариант прогулки, Клодин прекрасно себя чувствовала сегодня и, самое главное, Себастьен завтракал с ней, что всегда делало ее счастливой. Он подробно рассказывал о новом методе выращивания злаков и находил эту тему захватывающей. Клодин прилагала максимум усилий, чтобы слушать внимательно и заинтересованно, и старалась все понять.
Поднявшись из-за стола, Себастьен извинился, что был столь скучным. Клодин запротестовала, заявив, что хочет знать обо всем происходящем в поместье, но муж бросил на нее странный, полунежный, полужалостливый взгляд, каким ни один мужчина не посмотрит на действительно любимую женщину. А когда Клодин подняла лицо для поцелуя, он коснулся ее губ, но нежно отстранил протянутые к нему руки. Она хотела задать очень важный вопрос, однако не осмелилась. Клодин любила Себастьена, но не была уверена в его чувствах. Ей оставалось только верить, что после рождения ребенка он вернется в супружескую постель, которую покинул с начала недомогания жены, никогда больше даже не намекая на желание близости.
Когда Себастьен соблазнил ее после помолвки, он был нежным и любящим. О таком мужчине женщины только мечтают. Но с первой брачной ночи все изменилось. В его страсти появилась чуждая ему раньше неистовая мрачная ярость. Казалось, желания Себастьена порождались каким-то ужасным разочарованием. Смущенная и напуганная насилием, Клодин использовала любые предлоги, чтобы не подпускать Себастьена к себе, пока он не стал оставлять ее одну и ночью, и днем. Долгие часы она, больная и ослабшая, одиноко лежала в душных гостиничных номерах, мечтая о доме и конце медового месяца, который превратился в сплошное несчастье. В те дни у нее была масса времени, чтобы думать, вспоминать и сравнивать. Она пыталась отыскать тот неуловимый момент, когда Себастьен изменил свое отношение к ней.
Клодин мысленно возвращалась в тот вечер, когда он прискакал к ней домой с израненными руками и сообщил, что замок теперь принадлежит Розелле. Он был напряжен и сдержан, не ответил на ласковые объятия Клодин, но она приписала это шоковому состоянию от удара по его гордости и сердцу. В последующие дни Себастьен снова стал прежним, таким же любящим и нежным, хотя в глазах застыла печаль о потерянном замке. Однажды он захотел заняться любовью, но с тех пор, как отец Клодин узнал о распутном поведении дочери, за ней неустанно следила зоркая пожилая наставница. Тем не менее Клодин нужно было ускользнуть из дома в залитый лунным светом сад и встретиться там с Себастьеном, умолявшим о встрече. Ее объятия могли бы дать ему утешение и облегчение. Возможно, в первый и последний раз он обратился к ней за настоящей любовью и поддержкой, которые спасли бы их обоих от ужасного отдаления друг от друга. Но Клодин отказала ему.
Теперь она поняла, что может потерять Себастьена, и во всем винила только себя. Клодин нарочно выбросила из головы воспоминания о том, как Себастьен танцевал с Розеллой в день свадьбы, словно та была невестой, а он обезумел от желания. Однако она не могла притворяться слепой и не замечать, какими глазами ее муж смотрит на Розеллу уже после возвращения из путешествия. Клодин не укоряла его за это, зная, что сама выглядит болезненно и блекло. Ее волосы потускнели, а тело распухло до гротескных размеров. Но она не собиралась сдаваться и пыталась снова завоевать внимание мужа. Единственное, что она смогла сделать, – хвататься за любую возможность и быть любящей, веселой и очаровательной, насколько позволяло ее положение. Это поможет Себастьену понять, что, став снова стройной, здоровой и красивой, она превратится в прежнюю Клодин, в чьих объятиях он однажды лежал удовлетворенный и счастливый, нашептывая нежные слова и лаская кончиками пальцев ее тело.
Погруженная в размышления о Себастьене, Клодин молчала, когда они с Розеллой сели в открытый экипаж, но скоро радость от того, что они выехали за ворота замка, взяла верх над невеселыми мыслями. Клодин развеселилась и раскраснелась, махая рукой деревенским детишкам, которые бежали за каретой, пока самый маленький не споткнулся и не разбил коленку. Тогда Клодин приказала остановиться, вышла из экипажа и, осмотрев рану, перевязала ее своим накрахмаленным носовым платком.
Она наслаждалась каждой минутой, проведенной в обществе Филиппа. Втроем они сидели в тенистом саду. Хозяин показывал гостьям альбомы с карандашными и акварельными зарисовками Мартиники и даже фотографии живописного острова. Клодин заметила, как очарована Розелла видами огромных бухт, старых плантаторских домов, сахароперерабатывающих заводиков, загорелых рыбаков в странных остроконечных шляпах и бесконечным разнообразием экзотических деревьев и цветов. Клодин подумала, что ее подруга рассматривает картинки, думая о дедушке и матери, которые, должно быть, видели эти пейзажи и гуляли по этим пустынным пляжам. Сама же Клодин больше всего радовалась интересу Филиппа к ней и ее высказываниям. Гостьи и хозяин вели легкий, приятный разговор, от души веселились и смеялись.
Отношение Филиппа морально подбодрило Клодин. Она почувствовала себя все еще привлекательной и желанной, а не тяжеловесной, некрасивой беременной женщиной. Клодин осмелилась подумать о других выездах из дома, конечно, не со знакомыми дамами, чьи зоркие глаза не обманет аккуратно повязанная шаль. Она могла бы наблюдать за скачками из открытого экипажа, смотреть пьесы из театральной ложи, слушать концерты с места за колоннами. Даже предстоящий летний бал, который обсуждали Розелла и Филипп, можно посетить, следя за танцующими из занавешенной ниши, ведь вокруг танцевальной площадки под открытым небом обязательно возведут специальные ложи. Клодин решила быть на балу.
- Предыдущая
- 35/48
- Следующая
