Мечи в тумане - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 9
- Предыдущая
- 9/47
- Следующая
– Это твои ребята, сынок, по их работе я сужу о тебе, – заявил Пульг отечески назидательным тоном. – Раз они споткнулись, значит, по-моему, виноват ты. Ты хорошо знаешь этого Северянина, сынок, и должен был научить их всем его трюкам. Главную задачу ты решил превосходно, но оступился на очень важной детали. Мои заместители должны быть хорошими стратегами, но при этом обладать и безупречной тактикой.
Мышелов понурил голову.
– Вы же когда-то дружили с Северянином, – продолжал Пульг. Он облокотился о выщербленный стол и оттопырил нижнюю губу. – Может, ты до сих пор питаешь к нему слабость – а, сынок?
Мышелов нахмурился, раздул ноздри и медленно покачал головой.
Пульг задумчиво поскреб нос и сказал:
– Итак, мы отправляемся туда завтра вечером. Нужно примерно наказать Бвадреса, чтобы другим неповадно было. Я предлагаю, чтобы Грилли прежде всего покалечил Северянина. Убивать его не следует – ведь именно он зарабатывает деньги. Но если перерезать ему ахилловы сухожилия, он сможет ползать на руках и коленях и будет даже сильнее привлекать публику. Что ты об этом думаешь?
На несколько мгновений Мышелов задумчиво прищурил глаза, а потом отважно бросил:
– Не пойдет. С сожалением должен признать, что в бою этот Северянин порой откалывает такое, что даже я не всегда мог бы с ним справиться, – всякие дикие штуки, которых не может предугадать ни один цивилизованный человек. Конечно, быть может, Грилли его и одолеет – а если нет? Я бы поставил вот на что – вы можете подумать, что я все еще питаю к парню слабость, но это моя самая надежная ставка: давайте я на закате напою его. Вусмерть. Тогда уж он точно нам не помешает.
– А ты уверен, что у тебя получится, сынок? – проворчал Пульг. – Говорят, он завязал с выпивкой. К тому же парень не отходит от Бвадреса ни на шаг.
– Ничего, отойдет, я это устрою, – успокоил шефа Мышелов. – И благодаря этому мы будем уверены, что он сможет и дальше прислуживать Бвадресу. Кто знает, что может случиться в бою? Хочешь лишь подрезать человеку поджилки, а в результате втыкаешь ему нож в глотку.
Пульг покачал головой:
– А когда наши сборщики снова придут к нему, он опять ввяжется с ними в драку? Нельзя же всякий раз поить его. Слишком хлопотно, да и ненадежно.
– А этого делать не придется, – убежденно проговорил Мышелов. – Как только Бвадрес начнет платить. Северянин от него уйдет.
Пульг снова покачал головой и возразил:
– Это только твои догадки, сынок. Ты парень сметливый, но все равно это лишь догадки. Я хочу покончить с этим раз и навсегда, чтоб другим неповадно было. Не забывай, сынок, что завтрашнее представление мы на самом деле организуем для Башарата. Могу поспорить, он будет там, хотя и в последнем ряду…. Кстати, ты слышал, что Северянин оглоушил двух его ребят? Мне это понравилось. – Пульг широко улыбнулся и тут же снова стал серьезным. – Так что сделаем по-моему, лады? Грилли парень надежный.
Мышелов с кислой миной пожал плечами:
– Как скажете. Правда, искалеченные северяне иногда кончают с собой. Не думаю, что так поступит и наш, хотя и может. Но даже если допустить такое, то четыре шанса из пяти, что ваш план сработает. Четыре из пяти.
Пульг сердито нахмурился и вперился своими свинячьими покрасневшими глазками в Мышелова.
– Так ты точно сможешь напоить его, сынок? – наконец проговорил он. – Пять из пяти?
– Смогу, – заверил Мышелов. Он уже придумал еще с полдюжины доводов в защиту своего плана, но решил придержать их про запас. Он даже не добавил: «Шесть из шести», как намеревался. Мышелов быстро набирался ума-разума.
Внезапно Пульг откинулся на спинку стула и рассмеялся, давая понять, что деловая часть встречи закончена. Ущипнув стоявшую рядом с ним обнаженную девицу, он приказал:
– Вина! Да не этих сладеньких помоев, что я держу для клиентов, – разве Зиззи тебя не предупредил? – а настоящего вина, что хранится за зеленым идолом. Давай-ка, сынок, пропустим по кубку, а потом ты расскажешь мне немного об этом Иссеке. Он мне любопытен. Мне все они любопытны. – Он махнул рукой в сторону стоявшего у края стола резного походного сундука, на полках которого поблескивало множество религиозных сувениров. Потом нахмурился, но совсем не так, как в первый раз. – В мире есть много вещей, которых мы не можем постигнуть, – сентенциозно заявил он. – Ты знаешь это, сынок? – Великий человек покачал головой, и тоже не так, как раньше. Он быстро впадал в метафизическое настроение. – Иногда я просто удивляюсь. Мы с тобой, сынок, знаем, что это все, – он снова махнул рукой в сторону сундука, – игрушки. Но чувства, которые питает к ним человек…. они ведь подлинные, а? И бывают порой очень странные. Какие-то из них понять нетрудно – мальчишка дрожит при виде призрака, остолопы таращат зенки на богослужение в надежде увидеть немножко крови или голого тела – это все ясно, странно другое. Священники мелют чушь, народ стонет и молится – и тут вдруг появляется на свет что-то. Я, увы, не знаю, что это такое, но все равно странно. – Он покачал головой. – Тут удивится кто угодно. Словом, пей вино, сынок, – а ты, девка, не забывай ему подливать – и расскажи мне об Иссеке. Мне все они любопытны, но сейчас я хочу послушать про него.
Пульг ни словом не обмолвился о том, что в течение двух последних месяцев он пять ночей в неделю наблюдал за служением Иссеку из-за занавешенных окон темных комнат в разных домах по улице Богов. И этого не знал о Пульге даже Мышелов.
И вот, когда молочно-розовая заря поднялась из черных и вонючих болот, Мышелов отправился к Фафхрду. Бвадрес все еще храпел в канаве, обнимая бочонок с казной Иссеки, но варвар уже проснулся: сидя на обочине, он скреб заросший подбородок. В почтительном отдалении стояло несколько ребятишек – и все.
– Это тот, которого не могут заколоть и порезать? – услышал Мышелов шепот одного из мальчишек.
– Ага, – ответил другой.
– Вот бы зайти ему за спину и кольнуть булавкой!
– Было б здорово!
– Наверно, у него железная кожа, – предположила крошечная большеглазая девчушка.
Чуть было не прыснув со смеху, Мышелов погладил ее по головке и, подойдя к Фафхрду и скривившись на застрявшие между булыжниками отбросы, с брезгливым видом присел на корточки. Он сделал это без труда, хотя колени уже подпирали порядочное брюшко.
Затем, сразу взяв быка за рога, он заговорил, но так, чтобы не услышали дети:
– Одни говорят, что сила Иссека в любви, другие – в честности, третьи – в отваге, четвертые – в мерзком ханжестве. По-моему, я один знаю правильный ответ. Если я прав, ты выпьешь со мной вина. Если нет, я разденусь до набедренной повязки, объявлю Иссека своим богом и повелителем и стану прислужником служки. Идет?
Фафхрд внимательно посмотрел на него и ответил:
– Идет.
Вытянув руку, Мышелов дважды постучал костяшками пальцев по телу Фафхрда сквозь грязную верблюжью шерсть – раз по груди и раз между ногами.
Оба раза при этом послышался чуть металлический стук.
– Мингольский панцирь и паховая раковина из Горча, – объявил Мышелов. – И то и другое обшито толстой тканью, чтоб не звенело. В этом и заключается сила и неуязвимость Иссека. Полгода назад они на тебя не налезли бы.
Фафхрд смущенно молчал. Потом широко улыбнулся и сказал:
– Твоя взяла. Когда мне платить?
– Сегодня днем, – шепнул Мышелов, – когда Бвадрес поест и ляжет вздремнуть.
Чуть хмыкнув, он встал и пошел прочь, осторожно ступая с булыжника на булыжник.
Вскоре улица Богов зашевелилась, и Фафхрда понемногу стали окружать зеваки, однако день в Ланкмаре выдался очень жаркий. К середине дня улица опустела, даже детишки забрались в тень. Бвадрес дважды прочел с Фафхрдом литанию, потом попросил поесть, прикоснувшись ладонью к губам, – в обычаях этого страстотерпца было принимать пищу именно в эту неудобную пору дня, а не прохладным вечером.
Фафхрд ушел и вскоре вернулся с большой миской тушеной рыбы. При виде такого количества пищи, Бвадрес вытаращил глаза, однако умял всю миску, рыгнул, попенял немного Фафхрду и улегся в обнимку с бочонком. Через несколько секунд на улице уже раздавался его храп.
- Предыдущая
- 9/47
- Следующая
