Древо жизни - Жак Кристиан - Страница 41

• Предыдущая
• 41/72
• Следующая

Юный писец смутился. Правитель провинции говорил не случайно... Знает ли он имя того, кто желал его смерти?

Джехути мог быть довольным процветанием своего сельского хозяйства, но отсутствие информации, исходящей от Мемфисского двора, повергало его в состояние тревоги. Не означало ли это, что царь подозревал его в сочувствии восставшим в Сихеме? В этом случае ему придется взять в руки свой посох паломника и объединять других правителей провинций, чтобы отвести неизбежную атаку фараона.

Мнение генерала Сепи было иным. Он не верил в этот продиктованный обстоятельствами союз, который, с его точки зрения, обречен на полную неудачу, которая нанесет удар по всем союзникам. Лучше было бы вести переговоры напрямую с Сесострисом и попытаться уговорить его принять точку зрения Джехути.

Джехути колебался.

И эти колебания, так несвойственные его характеру, делали его раздражительным.

Черный ибис сел неподалеку от Икера и пристально посмотрел на него. Потом сделал несколько шагов вперед, застыл и впечатал в песок след от своих лап. Своим клювом он обозначил вершину получившегося треугольника, взмахнул крыльями и улетел.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Джехути.

— Я знаю, что можно без всякой боязни пить ту воду, которую пьют ибисы, которые передают нам изначальный свет, рисуя знаки. Вот один из них, господин: треугольник — первое выражение созидающей мысли. Иными словами, создайте в свою очередь что-нибудь великое, и ваши заботы исчезнут.

— Твой учитель тебя хорошо научил. Действительно, решение может быть именно таким.

В мыслях Джехути только что родился невероятный проект. Если ему удастся его реализовать, то будет восхищен даже Сесострис.

— Генерал Сепи говорил мне о Золотом Круге Абидоса, — начал Икер. — Я бы хотел...

— Генерал Сепи уехал по делу на неопределенное время. А у тебя будет много работы. С этого вечера ты будешь жить во дворце, где тебе оставлена рабочая комната. Ты соберешь вместе все отчеты, которые касаются силы и слабости моей провинции, и выберешь из них основные позиции. Я хочу знать, на что мы способны в случае конфликта.

Сидя в кресле из тростника, Кривая Глотка заканчивал обгладывать ногу газели, а Бешеный скучал, разглядывая зонтики папируса, танцующие на ветру.

— Мы довольно ждали, Бешеный. Пора отправляться в дорогу.

Аргументы Бешеного были исчерпаны. На этот раз он сам понимал, что Провозвестник больше не придет. Лишившись такого начальника, он снова превратился в средней руки вора, у которого нет будущего.

— Мы составляем хорошую команду, — сказал Кривая Глотка, — никто перед нами не устоит. Все богатые дома Дельты будут наши! Забудь о прошлом, приятель, и пойдем вперед, навстречу богатству.

Крик боли прорезал сырой воздух болота.

— Соглядатай... подбили соглядатая!

Солдаты, воспитанные Кривой Глоткой, схватились за оружие и рассыпались по позициям, чтобы окружить и схватить нападавшего.

Появление Провозвестника пригвоздило их к месту.

— Кто из моих верных осмелится на меня броситься?

— Вы... вам удалось от них ускользнуть! — воскликнул в восторге Бешеный.

— Ну, дела, — промямлил Кривая Глотка. — Ну, дела... Вы пробили стену тюрьмы?

— Даже лучше: наши противники считают, что казнили Провозвестника. Для египтян меня больше нет. Стало быть, у нас есть значительное преимущество: мы можем действовать в тени и никто не сможет понять, откуда наносятся удары.

Бешеный буквально впивался в слова своего вождя.

— Господин, не стоит ли продолжить распространение мятежа на Ханаанской земле?

— Фараон Сесострис отреагировал самым решительным образом и окружил своей армией всю территорию. Новый гарнизон Сихема состоит из настоящих солдат, которые жестоко подавят любую попытку бунта. Но это не самое главное. Проходя по городкам и селениям, я осознал всю подлость жителей. Это — бараны, не способные восстать против оккупантов и отдать свои жизни, чтобы установить царство истинного Бога. Опираться на них — иллюзия.

— Меня это не удивляет, — заявил Кривая Глотка. — Я в эти штучки никогда не верил! Зато мы не робкого десятка.

— У вас наверняка есть новый план, — намекнул Бешеный.

— История с Сихемом была очень полезной, — подтвердил Провозвестник.

— Тогда, — вмешался в разговор Кривая Глотка, — начнем с фермы или с особняка?

— Выбери наилучшее решение.

— Изолированная ферма с небольшим количеством слуг. Нужно набить себе руку. А что касается добычи...

— Все оставишь себе. Бешеный, пять бойцов и я пойдем пристраиваться в Мемфис.

— Мемфис... Но город набит стражниками!

— Мы не станем делать там никаких набегов. Напротив, как честные торговцы мы расспросим население, чтобы выведать максимум информации. Чтобы одержать победу, я должен как можно лучше узнать этого фараона и его окружение. Кроме того, мы поставим себе целью найти союзника внутри самого дворца.

— Это невозможно! — ответил Кривая Глотка.

— Другого решения нет, мой друг. Своими рейдами ты обогатишь себя и окажешь мне необходимую помощь, когда я того потребую. И ты никогда и не помыслишь меня предать, правда?

Взгляд Провозвестника стал таким жутким, словно у демона пустыни.

Кривая Глотка понял, что человек в тюрбане читает его мысли и что никаких шансов обмануть его нет.

Провозвестник положил ему на плечо руку, и Кривой Глотке показалось, что когти хищной птицы впились в его тело.

— У тебя была мелкая судьбишка жулика, а я дал тебе статус убийцы, который будет держать в страхе всю страну. Прекрати вести себя как жалкий воришка и пойми, что власть стоит на двух основаниях: жестокость и подкуп. Ты будешь первым, а Бешеный — вторым. Судьба вознаградит тебя, мой верный друг, и ты сможешь позволить себе все, что пожелаешь. Но тебе следует набраться терпения, бить исподтишка и продвигаться вперед очень обдуманно.

Впервые Кривую Глотку в самом деле убедили слова Провозвестника. Этот человек был действительно настоящим военачальником, который умеет задумать и навязать другим стратегию действий. В повиновении ему — сила, а не слабость.

— Это мне подходит, — решительно подытожил Кривая Глотка.

Бдительным взглядом Верховный Казначей Сенанкх следил, как специалисты распределяли плату между работниками, которым было поручено чистить каналы и укреплять плотины перед будущим паводком. Отдавая себе отчет в размахе работ, крестьяне трудились с полной самоотдачей, засыпали до вершины насыпи промоины, сделанные в земле прежним паводком, чистили русло каналов и дно водохранилищ, заделывали швы между блоками. Сильная июньская жара делала работу тягостной, но каждый сознавал важность порученной миссии. Необходимо было приложить все усилия, чтобы собрать как можно больше воды, которая будет до следующего паводка служить для орошения полей и садов. Другие бригады заготавливали дрова для зимы, третьи наполняли большие кувшины сушеными фруктами — единственным питанием во время первых дней разлива воды, когда Нил перестает быть судоходным и многие деревни будут отрезаны от внешнего мира.

На первый взгляд, все шло хорошо. Но Сенанкх дожидался важных вестей с юга.

Доставил ее военный вестовой. Тотчас же лицо гурмана исказилось. Он собирался сесть за внушительный завтрак, но теперь у него не было никакого аппетита.

Быстрее, чем обычно, он отправился в Управление paбот фараона, где его коллега Сехотеп, прервав свои занятия, безотлагательно его принял.

Сенанкх объявил ему плохую новость.

— Должны ли мы предупредить Великого Царя или лучше скрыть от него правду?

— Ты правильно задал вопрос, — ответил Сехотеп. — Если мы известим царя, то он не оставит это дело без ответа и, вероятно, предпримет рискованные меры. Но мы — члены его ближнего совета, и молчать — значит совершить тяжкую ошибку.

— Я думаю так же.

Оба министра отправились просить аудиенции.

Сенанкх взял слово.

• Предыдущая
• 41/72
• Следующая