Добрым словом и пистолетом - Ковалев Сергей Алексеевич - Страница 17

Сам я никакой магии не почувствовал и спокойно припарковался у крыльца изрядно покосившегося особняка. Хормин выйти навстречу не соизволил, но мне, даже с рекомендацией Ивора, рассчитывать на такую честь конечно же и не приходилось.

Терпеть не могу этих напыщенных клоунов!

«Фокс! – прежде чем спрятаться, попросила Хайша. – Пожалуйста, хоть недолго побудь вежливым!»

Вот всегда она так! Ее послушать, так я какой-то варвар неотесанный! А на самом деле у меня сугубо интеллигентные предки и два гуманитарных образования за плечами. Просто реальность такова, что от наглости (особенно подкрепленной кулаками) гораздо больше пользы, чем от вежливого обращения. Да и в основном частному сыщику приходится вращаться в таких кругах, где вежливость приравнивается к слабости. Но когда речь идет о магах, которым ничего не стоит превратить тебя в лягушку или в табуретку, я вполне способен быть вежливым!

Я пнул рассохшуюся дверь и оказался в коротком темном коридоре, который вывел меня в небольшой холл, такой же темный и запущенный. У меня зародилось подозрение, что в этом доме все помещения будут темными, и я перешел на теневое зрение.

Обычно старые постройки в Тени сильно отличаются от своих оригиналов. Если у здания богатая история, отличия эти бывают очень существенными, как, например, у высотки МГУ, Красной площади или Останкинской башни. Ну а если в доме проживает теневой маг, даже сравнительно недавнюю постройку корежит и перекраивает так, что архитектор родной не узнает.

Особняк был старым, историю имел бурную, и вот уже много десятков лет в нем жил один из сильнейших магов региона. Стоит ли удивляться, что вместо обстановки подмосковной дворянской усадьбы в Тени я увидел нечто, напоминающее одновременно пещеры, готический храм и кишечник гигантского дракона изнутри. Стены и потолок словно некогда попытались повторить архитектуру собора в Реймсе, вывернув его наизнанку, но на полпути забыли о цели и расползлись незавершенными формами. Там, где трансформация замерла, проступал необработанный камень и свисали сталактиты, вызывая в памяти крымские пещеры.

Кишечник дракона изнутри я, к счастью, никогда не видел, подобные ассоциации мне навеяла слизь на стенах и весьма неприятный запах. Если память мне не изменяет, это первый случай, когда в Тени радикально изменился запах помещения.

Черт! Как Хормин может жить в таком месте?! Как тут вообще хоть кто-то может жить?!

Я поборол недостойное настоящего сыщика желание заткнуть нос и крикнул в темноту:

– Эй! Есть тут кто?

Ответом мне была тишина. Даже эхо не прозвучало. Только шелест капель, срывающихся со сталактитов. Я не выдержал и вышел из теневого зрения. Обстановка, прямо скажем, пригляднее не стала, но хотя бы гнилостная вонь сменилась запахом пыли и мышей. Ни слуги, ни тем более хозяин на мои призывные вопли не отреагировали.

Хорошенькое у них тут отношение к гостям!

– Ау?! – завопил я снова, уже в полную силу легких. – Есть тут кто живой?!

– Так вам нужен кто-нибудь вообще или кто-нибудь живой?

– …!!!

– Сударь, попрошу вас! В прежние времена я вызвал бы вас на дуэль за такое оскорбление! Увы, некоторые печальные обстоятельства не позволяют мне требовать сатисфакции в такой форме.

– А нечего подкрадываться! – пытаясь унять скачущее галопом сердце, огрызнулся я. – Я ведь мог и врезать от неожиданности.

– Мне это не доставило бы особых неудобств, – сообщил блеклый силуэт, приближаясь. – И я вовсе не подкрадывался. Просто сущность моей нынешней, так сказать, телесной оболочки столь эфемерна, что при всем желании мне недоступно громко топать ногами. Или хотя бы тихо шаркать.

Я вновь перешел на теневое зрение, и мой собеседник обзавелся светящимся голубоватым ореолом.

– Вот оно что – призрак… Я так понимаю, бывший хозяин этого поместья?

– Формально нет, – с явной неохотой ответил призрак. – Знаете, так нелепо вышло… Хозяином поместья был мой отец – служивший, между прочим, коллежским асессором! – Павел Павлович Ситичкин. А я, знаете ли, состоял в кадетском корпусе, да. В одна тысяча девятьсот третьем году впервые дрался на дуэли, и вот перед вами ее плачевный результат. В некотором роде я пережил всех последующих хозяев поместья, но потом оказался в подчинении у господина мага.

– Сочувствую.

– О нет! Что вы! – запротестовал призрак. – С появлением господина Хормина моя жизнь обрела смысл! Я ведь дворянин, а значит, должен служить! Пусть не державе, не царю, но хотя бы достойному повелителю!

– Хорошо, что я не дворянин, – буркнул я себе под нос и добавил уже громче: – Меня твой босс вроде как ждет, если у него склероз не разыгрался. Я – Виктор Фокс, частный детектив. О том, что я приеду, его должен был предупредить Ивор.

– Сейчас доложу…

Призрачный кадет Ситичкин исчез где-то в глубине дома. Я был готов к тому, что Хормин промурыжит меня какое-то время, чтобы набить себе цену. Но, видимо, старик был выше таких примитивных игр. Или хотел побыстрее от меня избавиться. Призрак вернулся весьма скоро и повел меня в кабинет мага.

Кабинет был, похоже, единственным местом в доме, где убирались. Правда, я видел лишь комнаты, мимо которых меня вел призрак, но везде за приоткрытыми перекошенными дверями чувствовался тлен и запустение. Особняк выглядел давно заброшенным. Это ощущение в полной мере относилось и к кабинету. Пыль тут явно вытирали и даже вроде бы полы когда-то мыли, но особого толку от этих стараний не было. Древний рассохшийся паркет на каждый шаг отвечал небольшим облаком скопившейся под ним пыли, углы терявшейся в полумраке комнаты оккупировали пауки, настроив там фортеции из многослойной паутины. Обои на стенах выцвели и покрылись пятнами неизвестного происхождения так плотно, что первоначальный рисунок и цвет опознанию не поддавались. Самым чистым местом был длинный стол, вдоль которого неторопливо прохаживался Хормин. Маг внимательно осматривал некую сложную конструкцию из металлических реек, шаров и, как мне показалось, драгоценных камней. Вызвав теневое зрение, я увидел сеть мощных силовых линий, густо переплетавшихся внутри этой конструкции. Правда, стоило мне увидеть Хормина, как я мгновенно перешел на обычное зрение и зарекся когда-либо смотреть на него через Тень. Слишком уж гадко выглядел маг.

То есть я хочу сказать, с тех пор как мне стало доступно теневое зрение, многие мои представления о красоте и уродстве претерпели изрядную метаморфозу. Меня уже не пугают до икоты разнообразные обитатели Тени, а некоторые кажутся даже привлекательными. Всякие там щупальца, чешуйчатая кожа, клыки и фасеточные глаза – к этому я давно привык. Но вот к виду полуистлевших мертвецов мне так и не удалось привыкнуть. Не люблю зомби.

Разумеется, Хормин не был зомби в прямом смысле слова. В Тени он выглядел словно ожившая мумия – его почти полностью покрывали многослойные бинты. Но тех участков плоти, если это еще можно было назвать плотью, что виднелись по причине ветхости материала, оказалось достаточно, чтобы вызвать у меня приступ тошноты.

Обычное зрение, впрочем, не принесло мне особого облегчения. Хормин уже не казался мумией, но приятнее его внешность от этого не стала. Если точнее, он выглядел как свежая мумия, которую уже успели выпотрошить и зашить, но пока не замотали в бинты. Казалось, на теле мага не найти и малой толики не то что жира, а и мяса или хотя бы сухожилий – одни лишь кости, обтянутые кожей неприятного серого цвета. Особенно впечатлил меня череп. Реальный такой череп, с которого можно делать иллюстрацию для анатомического атласа. Глаза у мага были маленькие и так глубоко запавшие в темные провалы глазниц, что их не сразу и заметишь. На мгновение мне почудилось, что на меня смотрит сама Смерть.

Хормин, скорее всего, сознательно постарался усугубить впечатление и облачился в черную мантию с капюшоном. Вот только добился совершенно противоположного эффекта. Мне раньше довелось мельком видеть Хормина в деловом костюме, и я знал, что капюшон скрывает его огромные оттопыренные уши. Это сакральное знание основательно снижало градус пафоса.