Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра - Вэнь-цзин Янь - Страница 13

• Предыдущая
• 13/21
• Следующая

— О чём думать! Сейчас начну, — вмешался Мешок. Внимание! Рассказ начинается. Представьте себе, что я флейта, флейта, умеющая петь чудесные песни... — И повествование началось. - Сейчас я, флейта, покрыта вся чёрным лаком, так и сверкаю, но когда-то, очень-очень давно, я была просто-напросто обыкновенным бамбуком. Вместе со своим старшим братом (он тоже был бамбуком) росли мы далеко в горах. Там было очень красиво. В то время мы ничего не делали, но солнце посылало нам свои тёплые лучи, тучи роняли на нас утолявшие жажду дождевые капли. Земля да вала нам вкусную еду. Мы всё время что-нибудь получали, и никогда нам не приходилось грустить. Каждый день ели, пили, играли и становились всё выше, всё сильней. И вот однажды мой старший брат вдруг почувствовал себя неспокойно. Он сказал:

— Мы выросли такими высокими. Нам все помогают, всё нам дают, а мы никому не помогаем и никому ничего не даём Так продолжаться больше не может! Одна надежда, что настанет день, и я тоже совершу что-нибудь хорошее, принесу пользу другим.

Его слова глубоко взволновали меня:

— Да и я мечтаю о том времени, когда смогу помочь людям и доставить им радость.

А потом мы стали думать, как лучше всего послужим» человеку. Но наши взгляды не были одинаковыми, и незаметно разгорелся жаркий спор. Я утверждал:

— Помощь хороша, когда её оказываешь постоянно. Тогда и люди остаются довольны и ты сам пользуешься славой и почётом.

— Слишком уж ты о себе печёшься! Боишься, как бы тебя не забыли! — возражал брат. — А по мне, когда нужен людям, помоги им, если даже это будет стоить тебе жизни.

Я не соглашался с братом, а брат не соглашался со мной. Мы спорили довольно долго, но никто из нас не смог убедить другого.

Прошло время, и вот однажды была тёмная ночь, на небе ни луны, ни звёзд, и мрак стоял такой, что хоть глаз выколи.

Вдруг мы услыхали крики и стоны. Это были люди, которых ночь застала в пути; они сбились с дороги и забрели к нам далеко в горы. По доносящимся звукам мы догадывались, что они беспрерывно падали и спотыкались, а затем раздалась их мольба:

— Бамбуки, бамбуки, кто из вас придёт к нам на помощь?

И пока я стоял в нерешительности и раздумывал, послышался голос брата:

— Вам очень трудно? Без помощи не обойтись?

В ответ раздалось:

— Да, мы попали в беду, выручи нас.

Брат ни минуты не колебался:

— Я готов спасти вас.

Мой старший брат был срублен и из него быстро сделали факел. Факел пылал ярким огнём, и свет озарил мрачное ущелье, и люди подняли факел и, освещая им дорогу, медленно прошли вперёд. И когда ночь кончилась, путники достигли цели, а факел сгорел и превратился в пепел. Так мой старший брат прожил короткую, но яркую жизнь.

Несколько лет спустя, наконец, наступил и мой срок: меня осторожно спилили, искусно пробуравили дырочки, затем покрыли блестящим чёрным лаком, и я стал флейтой. Я прожил долгие годы и всегда пел. Мне довелось пережить немало, и у меня сохранилось множество воспоминаний: счастливых и горьких, о победах и о неудачах.

Когда я начинаю петь, то не могу сдержать своих чувств, и они выливаются наружу. Сейчас я веселюсь, а затем печалюсь; сейчас плачу, а через мгновенье смеюсь. Но даже в самый радостный момент в моём голосе сохраняется оттенок печали. Это потому, что я никогда не могу забыть своего старшего брата.

Я должен признать, что он был прав. Самое лучшее — прийти людям на помощь тогда, когда они в этом нуждаются. И нельзя при этом думать о себе.

В память о брате я не перестаю петь. Я пою в усладу людям. Когда они измучены и расстроены, я придумываю способы развеселить их, чтоб они радовались жизни, уверенно глядели в будущее. А когда люди отдаются веселью, я заставляю их не забывать прошлого. Я пою и не думаю ни о ка кой вечности. Я знаю, что, как бы хорошо ни пела, мне не сравняться со своим братом. Даже если собрать все мои песни воедино, и то они ничего не значат в сравнении с огнём, излучаемым факелом в тёмной ночи.

Мешок сказок внезапно замолк. «История флейты» закончилась. Молчание нарушил Деревянный мальчик, который вытер глаза и попросил:

— Сыграйте нам на флейте!

— Что? Поиграть на флейте? — наклонив голову и к чему-то прислушиваясь, переспросил Старичок. — Сейчас не время. Нужно идти спасать Куклу.

 Громкий храп доносился из Белого дома. Он был очень странен: казалось, паровоз приближался к станции сначала выпуская пар — «ш-ш-ш», затем давая гудок — «ду-ду-ду».

Резиновая собачка тотчас вскочила:

— Скорей идёмте! Скорей!

Медвежонок и Плюшевая утка, хотя и торопились, но не забыли вежливо попрощаться со Старичком:

— До свидания, до свидания!

Тот напутствовал:

— Только нс шуметь. Разбудите Жестяного пирата — добра не ждите.

Плюшевая утка ответила за всех:

— Нс беспокойся, шуметь не будем. Отдыхай спокойно.

Резиновая собачка первой схватила верёвку, выпрыгнула из окна и спустилась вниз. За нем последовали Сяо-си, Деревянный мальчик, Медвежонок и Плюшевая утка.

Скорей к Белому дому! Резиновая собачка бежала быстро и далеко опередила всех, а Плюшевая утка переваливалась довольно медленно и оказалась самой последней.

— Подождите меня! Не убегайте! — жалобно попросила она.

Медвежонок оглянулся и прикрикнул:

— Ну что раскричалась?! Разве не тебе было сказано вести себя тихо!

Резиновая собачка набросилась на него:

— А сам-то ты, косолапый, чего разбасился?

Пришлось вмешаться Сяо-си:

— Эй, потише! Забыли, куда идёте?! Только и знаете языком болтать. Берите пример с Деревянного мальчика — ни слова не произнёс за всю дорогу.

— Да, я не произнёс ни слова, — подтвердил последний.

Так и Деревянного мальчика заставили нарушить молчание. Но ещё громче, чем голоса друзей, стучало его сердце. Мальчик беспокоился за судьбу Куклы, волновался, удастся ли освободить её. Вдруг и у Сяо-си тревожно забилось сердце. Он думал: что будет, если Жестяной пират проснётся, если он схватит меч, если...

К счастью, трое злодеев продолжали храпеть. Словно раскаты грома оглушали Сяо-си и его друзей, уже стоявших под окном кухни. Резиновая собачка хотела первой забраться:

— Я умею прыгать высоко, смотрите!

Она отошла назад на несколько шагов, приняла позу настоящего спортсмена, разбежалась и прыгнула. Бац! — ударилась и грохнулась на землю. Кончик её носа от удара даже слегка сплющился.

— Ой, ой! — громко захныкала она.

— Тише! — заворчал Медвежонок. — Тут Куклу спасаем, а ты скулишь!

— Ладно, не буду. — И Резиновая собачка замолкла.

Потом решила попытать счастья Плюшевая утка. Но её

подвели чересчур короткие ноги. К тому же она еле дышала от усталости. Затем попробовали забраться Деревянный мальчик и Медвежонок, но и у них ничего не получилось. Сяо-си решил:

— Я полезу, а вы мне помогайте.

Все дружно приподняли Сяо-си, и он вскарабкался на окно. Плюшевая утка не удержалась:

— Что-нибудь видишь? Там она или нет?

Сяо-си рассердился:

— Тише! Что вы все тарахтите?

Через мгновенье Медвежонок не утерпел и тихо сказал:

— Вот сейчас выручим Куклу, и во что бы нам с ней поиграть поинтереснее?

Деревянный мальчик шёпотом ответил:

— Тут будет не до игры! Лишь бы ноги унести.

Вмешалась и Резиновая собачка:

— Правильно, мы тотчас сядем на корабль и поплывём обратно домой.

Сяо-си окончательно вышел из себя:

— Да замолчите ли вы когда-нибудь?! Трещат, как сороки, только отвлекают меня. Ничего разглядеть не могу.

Под окном стало тихо. Сяо-си прижался к стеклу и наконец увидел Куклу. Худая и маленькая, она сидела скрючившись в тёмном углу комнаты. Сяо-си обернулся и радостно воскликнул:

— Она здесь! Я вижу её!

Теперь уже пришлось друзьям предостерегать Сяо-си.

— Тише! — умоляла Плюшевая утка.

• Предыдущая
• 13/21
• Следующая