Книга будущих адмиралов - Митяев Анатолий Васильевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/143
• Следующая

Предки турок, одно из племён восточных завоевателей, начали нападения на византийские владения ещё в XIII веке. Византия как государство погибла после захвата Константинополя. Его жители были нещадно вырезаны, город получил новое название – Стамбул – и стал турецкой столицей. Знаменитый храм святой Софии был переделан в мусульманскую мечеть. Что пришлось целиком по вкусу завоевателям, так это мощные стены вокруг города. Не тронули они и цепь, которой византийцы пытались остановить ладьи Олега; потом турецкий султан прикажет протянуть её поперёк бухты, чтобы остановить чайки запорожцев…

Считая собственностью Босфор и Дарданеллы, турки стали считать и всё Чёрное море своим внутренним морем. Оно, по сути, так и было. Султанская империя далеко раздалась вширь, захватив черноморские, эгейские и адриатические берега, всё северное побережье Африки тоже принадлежало туркам.

На Адриатике и в Средиземном море у турецкого флота было много соперников: венецианцы, испанцы, французы, англичане… На Чёрном же море турецкий флот был безраздельным владыкой. Единственным народом, земли которого выходили к морю и который мог противостоять туркам, были русские. Турки понимали это и основные военные усилия в бассейне Чёрного моря направляли против России.

С севера в Чёрное море корабли русских могли спуститься по Дону, Днепру и Дунаю. В устьях этих рек турки построили крепости: Азов, Очаков, Измаил. Там же стояли их эскадры.

Запорожцы на чайках, донские казаки на стругах пробивались тёмными осенними ночами из Дона и Днепра в море, совершали дерзкие набеги на прибрежные турецкие города. Даже на Константинополь ходили на вёслах. И даже Азов захватывали. Но это не меняло положения: черноморские пути оставались закрытыми для торговли и общения русских с другими народами.

Когда Пётр I задался великой целью вернуть выходы к морям, он начал с Чёрного моря (точнее – с Азовского). Флот, построенный на воронежских верфях, спустился по Дону к крепости Азов. В 1696 году крепость, атакованная кораблями и сухопутными войсками, пала. Однако вскоре её пришлось вернуть туркам. В те годы более опасными врагами стали шведы. Воевать одновременно с двумя сильными государствами Пётр не мог, для этого не было средств.

Войны с турками, длительные и тяжёлые, на суше и на море, начались уже после смерти Петра.

В каждом новом сражении турки получали всё более ощутимые удары: теряли неприступные крепости, такие, как Измаил, уступали такие важные в военном отношении территории, как Крым, их многотысячные армии исчезали в сражениях с Румянцевым и Суворовым, их эскадры уничтожались кораблями Спиридова и Ушакова. Однако Турция не хотела признавать право России на пользование Чёрным морем. Султаны не были бы такими упрямыми, если бы не «владычица морей» Англия. Она постоянно подталкивала турок к войне с Россией и, даже будучи союзником России, тайно или явно помогала им.

Английские капиталисты поступали так потому, что боялись будущую Россию – обладательницу могучего флота. Перед их глазами был свежий пример Швеции. В Северной войне она получила такой удар, что из великой державы превратилась в государство второстепенное. И англичане уже воевали с Россией – не так, как с Голландией, не сами, а руками турок.

«Орёл» – первый военный корабль русской постройки.

Русский линейный корабль конца XVIII века.

Пётр только ещё начинал строить флот, а бдительный английский посол доносил из Петербурга в Лондон: «Корабельные мастера-англичане пользуются в России большой милостью у царя. Если они останутся на службе в России, …то сделают её хозяином Балтийского моря, …жалованье они получают большое, и выплачивается оно аккуратно… Царь сажает их за свой стол при самых многолюдных собраниях… Предоставляю вам судить, входит ли в интересы Великобритании быть застрельщиком возрастающего могущества [России]. …Давно пора отозвать этих мастеров с царской службы. Здесь, в Петербурге, пять мастеров, …все они британские подданные… Без указа Адмиралтейства они не поедут в Англию; …нужно решение правительства». Английский парламент такое решение принял. Отозвать пятерых мастеров или подтолкнуть к войне Турцию – вещи не равнозначные. Но любое средство хорошо, если оно во вред России.

Турция в конце концов была вынуждена отдать России северные берега Чёрного моря. Это произошло в 1791 году, после большого сражения на море. Мы с тобой, читатель, теперь отправимся к адмиралу Ушакову.

Бой русских с турками.

Ушаков Ф. Ф.

Из всех русских военачальников прошлого мы особо выделяем генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. Он провёл 60 боёв и сражений, во всех одержал победу. Полководец побеждал любого неприятеля: турок, поляков, пруссаков, французов… Побеждал, как он сам говорил, не числом, а умением. Его войско только в двух-трёх случаях численно превосходило противника.

Меньше мы знаем адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова. Между тем прославленный Суворов, восхищённый мастерством Ушакова при взятии средиземноморской крепости Корфу, далеко не ради красного словца воскликнул: «Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу хотя мичманом?»

Суворов и Ушаков жили в одно время, участвовали в одних войнах. Многое в их судьбе было схоже. Оба ни разу не были побеждены, обоих турки из уважительного страха звали пашами: Ушак-паша и Топал-паша (Топал – значит хромой. Суворов чуть прихрамывал). В конце жизни и генералиссимус и адмирал были отстранены от боевых дел, так как не угодничали перед монархами. Генералиссимус и адмирал одинаково верили в солдат и матросов, знали, что русские могут совершить во имя Родины такие подвиги, какие не под силу другим войскам. Разница заключалась лишь в том, что один водил в сражения пехоту и конницу, другой – корабли. Но и тут тоже было сходство, может быть, самое главное, – и Суворов и Ушаков были военачальниками-новаторами, совершенствовали формы боя, в устоявшиеся правила вносили свои поправки.

Русский генерал Драгомиров говорил: «Работают у того, кто сам работает, и на смерть идут у того, кто сам её не сторонится». Суворов только однажды, при штурме Измаила, не был в гуще боя – наблюдал за ходом действий с холма. И Ушаков всегда находился в самом горячем месте сражения. Как раз одно из новшеств, которое он ввёл, и заключалось в том, что флагманский корабль эскадры во главе с самим адмиралом вступал в бой с флагманом неприятеля.

Флагманские корабли были самые сильные, самые лучшие в эскадре. Если удавалось потопить такой корабль, поджечь его, взять на абордаж или заставить выйти из боя, то это сразу давало ощутимый результат. Гибель флагмана пугала, эскадра оставалась без руководителя.

Конечно, и русский флагманский корабль подвергался повышенной опасности. Русской эскадре тоже грозили неприятности в случае его гибели или гибели адмирала-флагмана. Но на войне не победить без риска, без дерзости. Важно только, чтобы они были оправданными, чтобы были основания рисковать и дерзать.

А какие основания имел для этого Ушаков? Первое – он обладал даром мгновенно оценивать обстановку и видеть слабости вражеской позиции. Второе – экипажи его кораблей были обучены им и прекрасно владели парусами и пушками, они могли быстро и точно исполнить манёвр и хладнокровно поразить цель. Третье – Ушаков очень хорошо знал противника, его приёмы боя, его психологию и привычки. Например, Ушакову было известно, что турецкие адмиралы требуют от своих капитанов абсолютно точного исполнения распоряжений, данных на весь бой. Значит, стоило разрушить намеченную пашой схему боя, как неприятельские капитаны не знали, что им делать. Или другое – главным в тактике турецких кораблей считался абордаж, артиллерия предназначалась в основном для подготовки абордажного боя. Зная это, Ушаков смело вёл корабли на противника и с расстояния в 50-70 метров картечью уничтожал турецких моряков, сгрудившихся у борта для абордажного броска.

• Предыдущая
• 18/143
• Следующая