Говорит космодром - Летунов Юрий Александрович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая

Говорит он и о «костюме», в котором Леонов выйдет в космос, о системе жизнеобеспечения.

Вот только одна из проблем, с которой встретились конструкторы скафандра: как совместить жару и холод? В космосе температура в тени ниже, чем в самых холодных районах Земли. С солнечной стороны – свыше ста градусов. При выборе материалов для космического скафандра – снова тысяча испытаний. Вначале проверка отдельных элементов, затем проверка всего скафандра в термобарокамере при высоких и низких температурах в условиях вакуума.

Был создан манекен, на котором проводились испытания на центрифуге, на вибростендах, испытания специальными машинами на динамическую и статическую прочность... Если опыты проходили успешно, скафандр надевали испытатели, и снова проверки – на земле, в воздухе, на море, в ледяных бассейнах.

Только после этого скафандр был передан космонавтам.

Сергей Павлович разъясняет:

— Скафандр представляет собой дублированную систему высокой надежности и прочности, рассчитанную на специфические условия работы в космосе с учетом тепловых процессов, которые там происходят, и излучения. Скафандр является надежной оболочкой, в которой находится космонавт. И в то же время эта система позволяет ему передвигаться, сгибать руки, ноги, поворачиваться.

Система жизнеобеспечения создает комфортабельные условия, такие же, как в корабле. Никаких скидок зесь не может быть. Кислородное питание, продувка, вентиляция скафандра – все это осуществляется по высоким санитарным нормам, и поэтому, собственно, пребывание в сфере невесомости в скафандре, на мой взгляд, не сулит и не несет при исправном действии всех частей никаких осложнений космонавту. Что касается условий жизнеобеспечения в самом корабле, то они отличные, как вы знаете, на всех наших кораблях. Там много места, отличный свежий воздух, холодная вода, прекрасно приготовленная пища по вкусу каждого космонавта.

Я не знаю, что заказали наши товарищи, но, наверное, всякие деликатесы вроде воблы там есть...

— Система переговоров существует?

— Система переговоров между космонавтами существует, каждого космонавта – с Землей. Одним словом, здесь полный сервис.

— А телевидение?

— На командном пункте мы будем видеть по телевидению то, что делается на корабле внутри, и моменты выхода и нахождение космонавта вне шлюза корабля.

— И это будет в начале второго витка?

— Ну, мы предполагаем, что это будет так. А если у нас возникнут какие-то задержки или неясности, то мы не связаны временем и можем повторить это и на следующем витке. Вообще хотелось бы, конечно, это сделать над территорией Советского Союза.

Сергей Павлович нетерпеливо посмотрел на часы:

— До свидания, товарищи. До встречи на старте!

Раннее утро 18 марта 1965 года. Ветер бросает мокрый снег в смотровое стекло машины. Спешим на стартовую площадку. Бетон у подножия ракеты. Знакомые сосредоточенные лица.

Подъезжает бело-голубой автобус. Распахиваются дверцы. Двое идут к ракете. На них скафандры белого цвета, по бокам – оранжевые полосы. Белый гермошлем, белая обувь. Прозрачные забрала откинуты.

Шаги по лестнице. Движение лифта. Белые скафандры уже видны на верхней площадке.

Перед тем как войти в корабль, Леонов и Беляев машут руками. Друзья на земле желают им счастливого полета.

Автобус отъезжает со стартовой площадки. Нужно уходить и нам, журналистам. Я включаю микрофон и подхожу к Главному конструктору. Хорошо знаю: не время, но так хочется узнать, о чем думает этот человек!

— Вы хотите, чтобы я вам хорошую речь сказал? – Голос напряженный.

Я растерянно говорю Сергею Павловичу:

— Нет, не речь, а вот хотелось по-человечески узнать... Сергей Павлович устало посмотрел куда-то выше моей головы и тихо, как бы про себя, сказал:

— Конечно, волнуюсь. Какое ощущение? Волнуюсь. Ведь люди же полетят. Техника сложная. Волнуешься и ждешь... И надеешься. Вот и все...

Идет предстартовая проверка отдельных систем. Спокойные голоса.

Председатель Государственной комиссии, Главный конструктор, конструкторы различных систем ракеты и корабля спускаются в командный бункер.

По краям бетонной лестницы, уходящей вглубь, – красные полосы. Внимание!

Длинный коридор. Справа и слева – двери с табличками различных служб. В конце коридора – комната, где звучит короткое слово: «Пуск!»

Сергей Павлович Королев, Главный конструктор ракетно-космических систем, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, академик.

16 апреля 1962 года. На XIV съезде комсомола. Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Ю. А. Гагарин вносит в зал Кремлевского Дворца Съездов знамя ВЛКСМ.

Космонавты П. Р. Попович, В. Ф. Быковский, А. Г. Николаев и Ю. А. Гагарин на занятиях в Военно-Воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского.

Первый космонавт планеты Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Юрий Алексеевич Гагарин.

Гжатск. Родной город Ю. А. Гагарина. Вместе с родителями Алексеем Ивановичем и Анной Тимофеевной Ю. А. Гагарин в городском парке Гжатска.

Редкие минуты отдыха: Ю. А. Гагарин, А. Г. Николаев и В. М. Комаров на охоте.

Ю. А. Гагарин с дочкой Галей (1968 год).

Командир отряда космонавтов А. Г. Николаев и командир корабля «Союз-3» Г. Т. Береговой рассказывают радиослушателям о предстоящем полете «Союза-3».

Космонавт Г. Т. Береговой направляется к космическому кораблю.

«До встречи на родной земле!»

Врачи тщательно оберегали космонавтов от гриппа. Так выглядели журналисты на пресс-конференции.

Задание Родины выполнено. Г. Т. Береговой рапортует о полете руководителям партии и правительства.

Георгий Тимофеевич Береговой, командир корабля «Союз-3».

Г. Т. Береговой с сыном Виктором.

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая