Глиняный конверт - Рубинштейн Ревекка Ионовна - Страница 19
- Предыдущая
- 19/22
- Следующая
«А что, если немного пройтись по улицам, совсем недалеко? Со мной ничего не случится, я сразу же вернусь», — подумал мальчик.
Наби-Син направился по узкому переулку, дошел до конца и очутился на широкой улице, по обеим сторонам которой тянулись длинные беленые стены; за ними находились дома. Иногда из-за стены виднелся второй этаж дома из кирпича-сырца, изредка верхушки акаций или тамарисков. Наби-Син прошел вдоль улицы, потом свернул в переулок, чтобы выйти на пристань. Но когда он вышел из переулка, то оказалось, что он попал не туда, куда хотел. Он очутился на другой широкой улице, где стояло высокое здание с семиэтажной башней. Все этажи этой башни были окрашены в различные яркие цвета.
«И тут зиккурат! Башня в храме, совсем такая же, как в Бабили в храме Мардука», — подумал Наби-Син.
Он подошел поближе, заглянул в приоткрытую дверь и увидел большую залу; пол выложен кирпичом, около алтаря — цветы, в глубине, у стены, стоит огромная статуя богини. Оттуда доносилось слабое журчание. В руке у статуи — чаша, в которую медленно наливается вода.
Первым движением Наби-Сина было войти внутрь храма. Но потом он испугался. А вдруг его прогонят, а может быть, сюда и входить нельзя. Тут он вспомнил, что ему надо идти на пристань, что, наверное, отец уже вернулся и сердится на него. Наби-Син пошел дальше. Он проходил по большим улицам, сворачивал в переулки, несколько раз попадал в тупики и возвращался обратно. А реки все не было видно, и в каком направлении искать пристань, он не знал. Наби-Син уже совсем отчаялся. Солнце жгло, хотелось пить, ноги устали от долгой ходьбы. Но больше всего его беспокоила мысль об отце. Что он делает? Сердится?
И Наби-Син все шел и шел, несмотря на усталость. Улицы были почти пустые, не видно прохожих в это знойное время дня, не у кого спросить, как найти пристань. Кроме того, Наби-Син стеснялся подходить к незнакомым людям. Вдруг он увидел старика.
— Как пройти на пристань? — робко спросил Наби-Син.
Тот внимательно посмотрел на мальчика и что-то ответил.
Наби-Син не понял. Странно, слова как будто знакомые, но как-то старик их по-другому произносит, ничего нельзя понять.
Старик улыбнулся и повторил фразу, медленно и четко произнося каждое слово. При этом он рукой указывал, куда надо идти. Наби-Син догадался: надо идти в обратную сторону. Он радостно закивал головой и побежал. Но каково же было его разочарование, когда, выйдя из переулка, он опять очутился на длинной, мощеной улице против небольшого храма. Перед входом — широкие ступени, у дверей — бронзовые львы со страшными, оскаленными мордами — они охраняли вход в святилище. Наби-Син прошел мимо. Вдруг он увидел приоткрывшуюся калитку в заборе около храма. Оттуда доносилось мерное гудение, так хорошо знакомое Наби-Сину,— точно так читал он с товарищами таблички на уроках. «Это школа», — подумал Наби-Син и вошел во двор. Через открытую дверь он увидел большую комнату, ряды длинных глиняных скамеек, маленькие чаны с водой и детей, мерно раскачивающихся в такт чтению. «Совсем как у нас!»
Но что это? Наби-Син увидел, что на скамейках сидели девочки и читали тексты, написанные на глиняных табличках.
«Это школа для девочек? А у нас девочек не учат. Надо будет рассказать об этом у себя в школе!»
Но тут Наби-Син вспомнил, что он потерялся, что, может быть, он никогда не увидит отца, не вернется в школу. Его схватила такая тоска, он почувствовал себя таким маленьким и одиноким посреди большого чужого города, что у него уже не было сил двигаться дальше. Наби-Син вышел на улицу, присел на камень, стоящий у дороги, еле сдерживая слезы. Вдруг Наби-Син увидел бегущего мальчика. Что-то знакомое показалось ему в его фигуре.
— Залилум?! — Наби-Син не поверил своим глазам, когда мальчик поравнялся с ним. — Откуда ты? Как ты попал в Мари?
Залилум растерялся и в первую минуту хотел бежать.
«Но что мне сделает Набия в чужом городе?» — подумал он и остановился.
— Я убежал от вас.
— Убежал?! Как это?
— Да, ушел и не вернулся домой. И теперь я не раб больше.
— Как ты смеешь так говорить? Вот погоди, поймают тебя, повезут в Бабили и там отрежут тебе ухо за то, что ты убежал и называешь себя свободным.
— Уж не ты ли схватишь меня? — насмешливо спросил Залилум, но в душе он испугался: вдруг правда Набия расскажет отцу, что встретил Залилума, и его разыщут. Тогда прощай свобода!
— Я поймаю тебя? — переспросил Набия-Син.
— Да, ты! А еще говорил, что ты мой друг! Эх!.. — Залилум отвернулся.
Наби-Син покраснел, ему стало стыдно. Как скоро он забыл предание о дружбе Гильгамеша и Энкиду, слова, которые он сказал Рибамили, и обещание всегда быть верным другом.
— Залилум! Я никогда не скажу, что встретил тебя. Ты мой друг, и я не предам тебя! — И Наби-Син внимательно посмотрел на Залилума, как будто увидел его в первый раз, и подумал: «Залилум не хочет быть рабом, он такой же человек, как я!»
— А что ты делаешь здесь, на улице? Почему стоишь один?
У Наби-Сина задрожали губы, он опять вспомнил о том, что потерялся и не может найти отца.
— Я заблудился. Отец ждет меня на базаре, а я не знаю, как туда пройти.
— Я был там. Идем, я покажу тебе дорогу, я знаю, как туда надо идти.
— Пошли, — весело улыбнулся Набия своему другу.
Они быстро побежали вдоль по улице, несколько раз поворачивали в переулки и вышли на базарную площадь. Шум, еще больший, чем на пристани, оглушил Наби-Сина. Торговцы громко расхваливали свои товары и зазывали покупателей. Женщины, мужчины, стоя около палаток, торговались с продавцами. У ларьков со сластями толпились дети, на земле лежали горы фруктов и овощей. Тут же, на земле, купец раскидал пестрые, узорные ткани, рядом стояли разноцветные, причудливой формы кувшины и горшки. Раскрашенные циновки, скамейки, корзины, душистое масло, золотые украшения— все можно было купить на этом базаре.
— Вот и базар! — сказал Залилум. — Тут ищи отца. А я пойду.
— Постой! Куда пойдешь? С кем ты здесь?
— Я не знаю, Набия! Я тут совсем один. По дороге к Мари я встретил одного человека. Мы шли вместе. Ночью на нас напали разбойники, его убили.
— Как же ты будешь тут жить?
— Работу найду. Как-нибудь проживу. Домой мне нельзя возвращаться. Никогда больше не увижу матери...
Наби-Син с участием смотрел на товарища.
— Набия! — смущенно сказал Залилум. — Я очень хочу есть. Я давно уже не ел...
— Залилум, ты посиди здесь, обожди меня. Я найду своих и принесу тебе еду. Только никуда не уходи.
С этими словами Наби-Син пошел. Но сутолока на базаре, шум, масса людей — все это оглушило Наби-Сина. Как найти здесь отца? На пристани он помнил место, где они остановились, но там, вероятно, уже никого нет, все давно на базаре. Растерянный, ошеломленный, он стоял на площади и испуганно озирался вокруг. Вдруг он увидел Рибамили. Боясь поверить своему счастью, Наби-Син побежал ему навстречу.
— Ах ты, негодный мальчишка! Где ты был? Как ты смел уйти, когда отец велел тебе ждать его? Погоди, попадет тебе!..— бранил его Рибамили, а сам крепко держал его за руку и гладил по голове, радуясь тому, что наконец разыскал беглеца.
Наби-Син испуганно прижался к Рибамили, боясь снова потеряться в шумной толпе. Но Рибамили уверенно шел вперед.
— Рибамили! Ты знаешь, кто меня вывел на дорогу и проводил до базара? Залилум! — сказал Наби-Син.
Ему не терпелось поделиться с кем-нибудь своей тайной. «Рибамили не выдаст», — подумал мальчик.
— Залилум?! — Рибамили очень удивился. — Что ты говоришь, Набия? Как он мог попасть сюда?
— Правда, правда! Я встретил Залилума. Он убежал от пас и с одним человеком пришел в Мари, и теперь он свободный и будет жить здесь.
— Как же это случилось? — не переставал изумляться старик.
— Только смотри никому не говори об этом, — продолжал Паби-Син. — Я обещал. Помнишь, ты мне рассказывал про Гильгамеша и Энкиду. Я хочу быть таким, как Гильгамеш, я никогда не предам своего товарища.
- Предыдущая
- 19/22
- Следующая
