Заря Амбера - Бетанкур Джон Грегори - Страница 45

И, развернувшись, он выскочил из зала. Дэвин и лейтенант последовали за ним.

– Оберон, пойдем со мной, – распорядился Дворкин и двинулся в сторону кабинета.

Я заколебался. Мне хотелось присоединиться к Локе, отправиться с ним в поле, отводить армию подальше от замка. Эта туча, уж не знаю почему, внушала мне страх. Но хороший солдат – и почтительный сын – выполняет приказы, и потому я пошел следом за отцом.

Войдя в кабинет, Дворкин запер дверь, а затем подошел к большому деревянному комоду и достал оттуда мешочек из синего бархата.

Он медленно, осторожно развязал мешочек и извлек колоду карт – наподобие тех, которые рисовал Эйбер. Я заглянул Дворкину через плечо. На картах изображены были мужчины и женщины в странных нарядах. Я не увидел среди них ни единого знакомого лица.

Дворкин быстро перебрал карты, потом извлек из колоды пейзаж, который уже как-то попадался мне на глаза: угрюмый замок, едва различимый на фоне ночного неба, башни и стены, окруженные серебристым сиянием, и странный узор из молний. Владения Хаоса. Почти в точности, как на карте из колоды Фреды.

– Ты собираешься отправиться во Владения Хаоса? – медленно спросил я. От одного взгляда на эту карту у меня побежали мурашки по коже.

– Да. Локе прав. Я слишком долго пытался от этого увильнуть. Но эта распря выходит из-под контроля. Я должен обратиться к королю Утору с просьбой о вмешательстве. Это позорно – но другого выхода нет. Ты отправишься со мной.

Я сглотнул.

– Ладно.

Дворкин поднял карту и уставился на нее. Я глубоко вздохнул и задержал дыхание; в любое мгновение карта могла увлечь меня из этого мира в иной.

Но ничего не произошло.

Я выдохнул. Дворкин продолжал смотреть на карту. Мы по-прежнему находились у него в кабинете.

– Э, папа... – начал было я.

Дворкин опустил карту и взглянул на меня. В глазах у него стояли слезы.

– Я не могу, – сказал он.

– Хочешь – давай я попробую.

Дворкин молча передал карту мне. Я поднял ее на уровень глаз, сосредоточился на изображении... и ничего не произошло. Я всмотрелся более пристально. Опять безрезультатно.

Я потер глаза, перевернул карту и взглянул на рубашку. Белый фон и никакого изображения. Я снова повернул карту рисунком к себе. Я помнил, как оживали под моим взглядом другие карты. Я предпринял еще одну попытку, изо всех сил желая, чтобы карта заработала.

Безрезультатно.

Что же я делаю не так?

Дворкин забрал у меня карту.

– Так я и думал, – тихо произнес он, вернув колоду в мешочек и завязав его. – Теперь мы знаем, для чего предназначена эта туча. Она каким-то образом препятствует работе Логруса. Мы отрезаны.

– А может, это просто туча, – сказал я. – Если мы выедем из-под нее...

– Нет, – сказал Дворкин, отстраненно глядя куда-то вдаль. – Они здесь, и они приближаются. Теперь, когда мы не можем ни отступить, ни убежать, они нападут на нас... и всех нас перебьют.

Я сглотнул.

– Не может быть, чтобы все было настолько плохо!

– Почему же не может?

На этот вопрос у меня ответа не было.

– Я поговорю с Фредой, – сказал я, направляясь к двери. – Может, она знает, что делать.

Дворкин холодно кивнул.

И я ушел, а он остался сидеть за столом и смотреть куда-то в пространство. Я никогда прежде не видел Дворкина в таком состоянии, и эта картина ошеломила меня. Как он мог допустить такое? Как он мог внезапно сделаться столь беспомощным?

На то, чтобы отыскать Фреду, много времени не понадобилось. Фреда по-прежнему стояла у окна в зале для приемов и смотрела на небо. Эйбер и почти все остальные находились там же.

За то время, пока меня не было, туча выросла вдвое и стала вращаться еще быстрее. Синие вспышки и постоянное мерцание молний действовали на нервы.

Я тронул Фреду за руку и потянул за собой. Она бросила последний взгляд на небо, и мы отошли в сторонку, где можно было поговорить без лишних ушей.

– Что случилось? – спросила Фреда. – Он ушел?

– Нет. – Я быстро сообщил ей о нашем неприятном открытии. – Я подумал: может, ты что-нибудь сумеешь сделать?

Фреда покачала головой.

– Карты перестали подчиняться мне еще с утра. Я как раз собиралась сказать тебе об этом, когда мы встретились у тебя в комнатах. Я хотела, чтобы ты их перетасовал – думала, может, это поможет...

– Так значит, это все началось еще тогда? – спросил я. – Еще до появления тучи?

– Очевидно, да. И что?

– Тогда, быть может, дело тут вовсе не в туче, а в чем-то другом.

– Например?

Я пожал плечами.

– Это вам с отцом лучше знать. Существуют ли устройства, способные создать подобные помехи? А если да, не мог ли кто-нибудь спрятать такое устройство здесь, в замке?

– Во всяком случае, мне об этом ничего не известно, – сказала Фреда.

– А ведь неплохая идея. – Я вздохнул. – Я думал, может, Инвиниус или этот неизвестный предатель втихаря протащили что-то такое в Джунипер...

– Однако же... думаю, в принципе такое возможно. Я организую поиски – просто на всякий случай, чтобы подстраховаться.

– Почему бы не попросить об этом Блэйзе?

Фреда удивленно уставилась на меня.

– Зачем?

– У нее уже налажены отношения со слугами. Ей нетрудно будет заставить их работать.

– Тогда ты ее и попроси. Я не могу. После того, как она выдвинула против меня это нелепое обвинение!..

Я взглянул ей в глаза.

– А как же насчет «не доверяй никому, но люби всех»?

Фреда вздохнула и отвела взгляд.

– Советовать всегда легче, чем следовать совету, – сказала она. – Ладно, я поговорю с ней.

И она двинулась обратно к окну. Я видел, как она отвела Блэйзе в сторонку и они принялись негромко переговариваться. Поскольку драки не воспоследовало, я решил, что дело пошло на лад. Когда речь идет о жизни и смерти, даже злейшие враги объединяют усилия ради общего спасения.

Я вышел во двор. Туча сделалась настолько велика, что окончательно заслонила собою солнце и на замок опустились сумерки. Во дворе суетились стражники с факелами. Я чувствовал, что на нас надвигается нечто огромное и ужасное, и знал, что все сейчас испытывают сходные ощущения.

Ну что ж, пускай надвигается. Я мысленно отсалютовал неизбежности. Чем быстрее все начнется, тем быстрее мы сможем принять ответные меры.

Внезапно двор осветила слепящая вспышка, сопровождаемая оглушительным раскатом грома. На меня обрушился дождь из щебенки, а следом пришла удушающая туча пыли. Потом в десяти футах от меня на плиты двора грохнулся камень величиной с мою голову, грохнулся и раскололся. Я опрометью бросился обратно, кашляя и задыхаясь; в глаза мне словно песку насыпали, и теперь они слезились.

Из замка неслись крики. Мне понадобилось несколько секунд, дабы сообразить, что же произошло. Оказалось, молния ударила в верхний этаж.

Я бросился под лестницу, ведущую на стену. Лучше хоть какое-то укрытие, чем оставаться на открытом месте. Молния – штука неприятная (я почему-то был уверен, что это лишь первая), но град из камней опаснее.

Я взобрался на стену и окинул взором военный лагерь. Он напоминал сейчас разворошенный муравейник. Люди поспешно паковали вещи, вытаскивали жерди, сворачивали палатки и грузили все на лошадей. Я заметил Локе: он восседал на коне и руководил перемещениями. Кажется, он приказал всем, кто стоял в радиусе двухсот ярдов вокруг замка, отойти в сторону леса.

Ударила вторая молния, за нею – третья. Они били в самую высокую башню замка, откалывая куски камня и черепицу. Осколки дождем хлынули вниз. К счастью, никого не убило.

– Закрыть ворота! – крикнул я дежурным стражникам. – Не впускать никого, кроме Локе и Дэвина! Это слишком опасно!

– Есть, лорд! – отозвался один из них, и стражники принялись затворять тяжелые створки ворот.

Я спустился обратно во двор, переждал еще несколько ударов молнии, сопровождавшихся каменным градом, потом стремительно проскочил через двор и вбежал в зал для приемов.