Разочарованный странник - Стенвалль Катя - Страница 8

• Предыдущая
• 8/59
• Следующая

Паром остановился в ста метрах от центра города, но этого не чувствовалось. Кажется, будто ты в непроглядной чаще леса, и вдруг — терминал и какой-то островок цивилизации. Вернее, островок мечты о цивилизации.

Вышли пассажиры. Но мы их не видели, так как сами находились на борту, а они перемещались где-то внутри терминала. Я знаю, как это бывает: пришёл паром, и вот поехали от пристани машины. Аландцы не ходят пешком, так как общественного транспорта в городе нет, а расстояния тут приличные. Несколько минут, и понеслись от тихого и тёмного терминала с десяток «вольво» и «саабов». И всего один пешеход, который бредёт от станции по заснеженным улицам Мариехамна, волочась через сугробы. Куда он идёт, почему его никто не встречает, что у него в объёмистой сумке? Да разве это узнаешь! Одинокая фигурка, перетаскивающая свою сумку через снежные заносы.

У этих людей вся жизнь — паром, ничего больше. Вы не поверите, но сотни состоятельных и солидных людей живут от парома до парома. Всё, что у них есть, всё, о чём они мечтают, всё, чего они хотят, всё, что они получают, — это паром, и ни на один евро больше. Купил ты красивую одежду — её некуда надеть, кроме как на паромную дискотеку. Получил зарплату — её негде потратить, кроме как на пароме. Собрался погулять — отправляйся на паром. Мечтаешь встретить принца своей мечты — ищи на пароме. Хочешь нажраться, а заодно поразмыслить о смысле жизни и поделиться с каким-нибудь пьяным финном, не говорящим ни на каком языке, — двигай на паром. Желаешь купить модный парфюм — тебе опять на паром. Нечего делать в пятницу вечером — на паром.

Паром — это центр жизни. Центр мечтаний, стремлений, надежд. Это вымышленная страна мечты, где всегда сбываются сны, или не всегда… Это самый полный джентльменский набор, который только можно придумать.

Представьте, что вы живёте не в Питере, и не в Москве, и не в Хабаровске, и не в Новосибирске, и вообще ни в одном из известных вам мест. А в НИГДЕ. В наиболее отдалённой дыре из всех самых дальних дыр, обозначенных и не обозначенных на карте мира. Там, где просто ничего нет. Совсем ничего. И время от времени, два раза в сутки, мимо ваших заснеженных окон проплывает Цивилизация во всей своей красе. Это не районный центр, не ближайший город, а прямо-таки Лас-Вегас собственной персоной, где есть всё. Представили?

Паром… Это иллюзия. Это мечта, которая манит нездешними огнями — и не сбывается. Но она обещает, и пугает, и рассказывает вам сказки.

Аландцы на пароме не тратят времени на ерунду. Они стремятся как можно быстрее купить всё то, о чём они только могли мечтать. Вон тот флакончик, и этот вот тюбик, и эту коробочку — заверните, пожалуйста! Я хочу вот эту кофту, я о ней год думала, и эти вот джинсы, о них так здорово пишут в газетах.

Аландцы выходят с парома, увешанные пакетами и коробками. Обожравшись за шведским столом и облившись в тэкс-фри. Купив всё, что только можно себе представить и что им совершенно не нужно. Паром — это мечта о несбыточном. О том, чего очень хочется, что манит и сверкает, но никогда-никогда не даётся в руки.

Мы тогда жили в старом доме на берегу моря, рядом с причалом парома «Силья Лайн». Дом окружал сад с корявыми яблонями и сливами, поросшими мхом. Во дворе ещё угадывались разбитые когда-то клумбы и пруд с развалившимся фонтаном, но запустение надёжно пустило корни в каждом уголке сада. И клумбы, и фонтан заросли травой, на которой валялись почерневшие сливы.

Двор с тремя деревянными домами принадлежал отелю «Адлон». Эти дома много раз хотели снести, но отель выкупил их по дешёвке и сдавал летом туристам, а зимой всяким неприкаянным, выброшенным за борт жизни, тем, кому было некуда податься. В домах оборудовали душевые с горячей водой, кухни с газовыми плитами, и вообще там было довольно симпатично.

Вместе с нами жили какие-то странные личности, необщительные и мрачные, которые старались занимать как можно меньше места, постоянно жались к стенке и ели у себя в комнатах. Всё было мирно: ни тебе шумных вечеринок, ни воровства. Люди были настолько подавлены, что сил и желания на вечеринки уже не хватало. Мы не ссорились, но особо и не дружили.

Я получила комнату на втором этаже, а мой тогда ещё жених Бенни поселился на первом. Со мной рядом проживали толстая старая алкоголичка Ева с острова Кумлинге (она сбежала от мужа) и очень юное создание с гитарой, непонятного пола, но, скорее всего, мальчик, сбежавший от родителей. На Беннином этаже жили два молодых человека, которые очень боялись, что всем станет известно об их отношениях. Оба принимали ну просто умилительнейшие меры конспирации! Они были из Германии и походили друг на друга как родные братья. А ещё на первом этаже обитали трое финских парней, о которых совершенно нечего сказать: просто мрачные личности. Их почти никогда не было видно. Вроде бы они работали на заводе, а после работы тихо проскальзывали в свои комнаты и уже не появлялись до завтрашнего дня.

Больше всего шума производили мы с Бенни. Мы готовили, ели на веранде, постоянно ходили туда-сюда, собирали сливы и яблоки, варили из них варенье. У нас лаяла собака, к нам приходили гости. Иногда ещё шумела Ева с Кумлинге. Накачавшись пивом, она садилась в коридоре на стул, чтобы смотреть, кто приходит и уходит, и комментировала происходящее. Остальные жильцы вели себя практически незаметно.

Детективная история началась с того, что немец Дирк стал жаловаться, что у него пропадает еда из холодильника. Он работал волонтёром в секонд-хэнде, и у него было не слишком много денег, поэтому и жаловался. То сыр у него пропадёт, то хлеб. Я сказала Бенни, что немцы все жадные и не нужно обращать внимания. Потом у нас самих пропала из холодильника здоровенная бутылка ликёра «Егермейстер». Это уже было ощутимее, чем пропажа сыра. (Конечно, свой ликёр всегда важнее чужого сыра, это понятно.) Вину за все пропажи я возлагала на Еву: она лентяйка, в магазин не ходит, деньги не тратит, а жрать-то ей хочется всегда, а тем более выпить.

Но потом однажды засорился туалет, приехали сантехники и вытащили из трубы… пальто! Настоящее пальто, испачканное кровью. Вызов сантехников стоил дорого, и мы пытались выяснить, кто виноват, кто будет платить, но так и не поняли. Вроде бы никто такого сделать не мог. Жильцы слёзно клялись, что они ни при чём и видят это пальто впервые в жизни.

Потом однажды мы пришли домой и увидели, что лестница, ведущая на второй этаж, грязная-прегрязная, вся в земле, воде и глине, и на ней видны следы огромных мужских ботинок. Но никто не мог оставить такие следы. Опять-таки из меркантильных соображений (кто будет мыть пол?) мы провели дознание, но так и не выяснили, кто бы это мог быть. Наверху обладатель таких ботинок точно не жил. Я не поленилась и сверила обувь всех жильцов с отпечатками на лестнице. Ничего похожего не нашлось. Гости в тот день ни к кому не приходили. Впрочем, и в другие дни никто наших соседей не навещал.

Как-то раз Ева с моего этажа уехала домой на выходные, а мальчик с гитарой ушёл на вечеринку. Я ночевала одна. Ночью меня разбудил запах сигаретного дыма, хотя курить их никто из моих соседей не мог; я подумала, что это кому-нибудь с первого этажа не спится и он курит на балконе, и заснула. А утром в голове стала крутиться мысль, что ведь кроме Евы у нас в доме никто не курит. С тех пор так и повелось: почти каждую ночь я чувствовала запах дыма, иногда слышала шум работающего телевизора, шаги, другие звуки. Но так как это всё исходило из комнаты заведомо пустой, то я считала, что мне показалось, и ничего никому не рассказывала. Пока однажды Бенни не заявил, что, по его мнению, в комнате над ним кто-то ходит. Собственно, сперва ему пришло в голову, что я по ночам принимаю гостей, он даже не поленился встать и пойти послушать под дверью. Но у меня всё было тихо, а вот в соседней комнате явно кто-то шевелился.

Мы стучали в дверь, пытались открыть запертую комнату, но никто не отвечал. С улицы света видно не было. Однажды ночью я, услышав, что из этой комнаты кто-то вышел и направился в туалет, тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Я очень боялась, что человек заметит меня, поэтому быстро закрыла дверь снова. Но то, что я успела увидеть, не оставляло сомнений: какой-то незнакомый мужик.

• Предыдущая
• 8/59
• Следующая