Резец небесный - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 12

• Предыдущая
• 12/51
• Следующая

Некоторое время Орр мусолил новую закавыку, ходил вокруг да около, точно возле увесистого камня в поисках местечка, где бы сподручнее за него ухватиться, и в результате нашел груз совершенно неподъемным.

Орр рассуждал так: «Теперь Хабер знает, точно знает, что фотография изменялась дважды. Почему же он об этом даже не обмолвился? Он ведь врач и должен понимать, как близок я к сумасшествию! А еще уверяет, гад, что жаждет мне помочь. Чем же еще мог бы он помочь, если только не подтвердить, что происходящее со мною вовсе не галлюцинация? Что он видит то же самое, что и я?

Хабер знает к тому же, – продолжил Орр рассуждать, отхлебнув как следует из бутылки, – что мое сновидение остановило дождь наяву. Почему же он не отозвался на предложение выйти или хотя бы не подошел к окну, чтобы убедиться в моей правоте? Может, просто испугался? Такое вполне вероятно. Он боится признаться в своем открытии даже самому себе. А может, прежде чем поделиться выводами, хочет вникнуть в дело поглубже, преодолеть собственные страхи? За это его винить никак нельзя. Вот если бы он совсем не испугался, именно тогда выходило бы черт знает что!

Желал бы я знать, – размышлял Орр, – что теперь собирается он предпринять – раз уж кое-что понял. Хотелось бы знать, как собирается прекратить эти мои сны, удержать меня от изменений реальности. Их-то уж точно следовало бы остановить, а то ведь занесет невесть куда!..»

Орр решительно тряхнул головой и отвел взгляд от переливающегося всеми цветами рукотворной радуги пейзажа за окном.

Юридическая контора «Форман, Изербек, Гудхью и Ратти» располагалась на одном из этажей едва ли приспособленного для людей здания бывшей автомобильной парковки, сооруженного еще в самом начале семидесятых, а позднее реконструированного. У большинства окружающих построек постарше в этой части города точно такая же родословная. Некогда чуть ли не весь центр Портленда был превращен в одну гигантскую автостоянку. Сперва машинам еще хватало асфальта, поделенного на платные ячейки с таксометрами, но позднее, с ростом населения, как грибы стали возникать многоэтажные парковки.

Сама идея подобного гаража, снабженного системой грузовых лифтов, витала в воздухе чуть ли не с начала двадцатого века, но лишь незадолго до того, как автомобильный бум сам по себе начал захлебываться и вдруг резко пошел на спад, на десятки этажей к небу взметнулись бесчисленные парковки. Когда в восьмидесятые нужда в них отпала полностью, не все они уступили место новой застройке – пережив капитальный ремонт, значительная часть уцелела. И здание, где располагалась упомянутая адвокатская фирма, юго-западный Берн-сайд, 209, все еще разило неистребимым душком газолина, бетонные полы были испещрены выделениями бесчисленных автомобильных клоак, черные мазки шин, точно следы лап вымерших динозавров, навечно впечатались в окаменелую пыль гулких пролетов. Сами же полы, как и потолки, имели существенный, но довольно забавный изъян, которым были обязаны первоначальному назначению здания, точнее, спиралевидной его конструкции – это неисправимый никакими капремонтами легкий уклон, покатость. И когда в контору «Форман и компания» приходил посетитель-новичок, ему стоило определенных трудов увериться в том, что стоит он прямо и падение ему вовсе не угрожает.

Мисс Лелаш, сидевшая за перегородкой, составленной из сотен гроссбухов и скоросшивателей и как бы отделявшей ее полукабинет от такой же, чуть побольше, ячейки мистера Пирла, предавалась излюбленному своему занятию – воображала себя Черной Вдовой.

Вот притаилась она, смертельно ядовитая, хитиново-элегантная и безжалостная, в засаде – и выжидает, выжидает…

Вот приближается очередная сладостная жертва, вот она уже совсем рядом…

Пальчики оближешь, а не жертва, обреченность у таких написана на роду и буквально на лбу отпечатана – белокурые, почти по-девичьи шелковистые волосы, аккуратная светлая бородка, кожа мягкая и светлая, точно рыбье подбрюшье, нрав кроткий, к тому же заика. Дерьмо! На такого наступи – даже не хрустнет.

– Видите ли… Мне ка… Я полагаю, что… Что это вроде… вроде как нарушение прав индивидуума, – мямлил посетитель. – Вторжение в личную жизнь, то есть. Но не уверен. Вот почему я и прошу у вас совета.

– Понятно, понятно. Выкладывайте, говорите дело и не тяните волынку! – резко бросила мисс Лелаш.

Но клиент, похоже, уже иссяк полностью – он судорожно переводил дух, в точности как упомянутая волынка.

– По представлению ЗОБ-департамента вы проходите сейчас курс ДНД, – заполнила затянувшуюся паузу мисс Лелаш, сверившись с листком, полученным ранее от мистера Изербека, – назначенный за нарушение федеральных правил распределения медикаментов в аптеках самообслуживания.

– Да, – вновь прорезался слабый голосок посетителя. – Я согласился на добровольную психотерапию, чтобы избежать судебного преследования.

– Разумеется, в том-то и суть ДНД, – сухо заметила юристка.

Клиент уставился ошарашенно – не то чтобы имбецил, но тоже достаточно мерзкое зрелище. Мисс Лелаш откашлялась.

Откашлялся и собеседник. Обезьянничает, решила юристка. Естественно – видок как у обезьяны, обезьяньи же и повадки.

Постепенно, со множеством повторов, экивоков и заиканий, клиенту удалось прояснить картину. Он посещает сеансы ДНД, включающие в себя гипнотическое усыпление и последующий сон со сновидениями. И подозревает, что психиатр, доктор Хабер, внушая ему определенное содержание снов, нарушает право неприкосновенности личности, установленное новым Основным федеральным законом от 1984 года.

– Знакомая картинка. С прецедентом вроде вашего мы имели дело прошлым летом в Аризоне, – прокомментировала исповедь гостя мисс Лелаш. – Клиент под ДНД возбудил дело против своего терапевта о насаждении в его подсознание гомосексуальных наклонностей. Разумеется, применявшийся бандаж оказался стандартной медико-технической процедурой, а сам истец – скрытым, глубоко подавленным геем; прежде чем дело успели передать в суд, он среди бела дня попался на попытке совращения малолетнего в самом центре Феникс-парка. Сейчас мотает срок на принудиловке в Техачапи. Ну да ладно. Я просто имела в виду, что в исках подобного рода следует соблюдать особую осторожность, чтобы не оказаться голословным. Ведь психиатры, удостоенные правительственного заказа, обычно люди весьма предусмотрительные, профессионалы высшего класса, само воплощение респектабельности. Сейчас постарайтесь-ка припомнить конкретные детали, такие действия вашего психиатра, которые могут послужить реальными уликами, но только имейте в виду – явный криминал не прокатит. Вас запросто могут сослать на принудиловку, к примеру в линтонскую нейроклинику или даже упечь за решетку.

– А перевести… перевести меня под наблюдение другого врача разве нельзя?

– Как сказать. Нужна достаточно веская причина, без нее навряд ли. Медцентр направил вас к Хаберу – они же там наверху все до последнего доки, им видней. Если вы затеваете против Хабера иск, ваша жалоба первым делом попадает к тем же, кто к нему и направил, – может статься, именно к тому специалисту, который вас там тестировал. Сомневаюсь, чтобы свидетельство пациента для них перевесило мнение аттестованного доктора, во всяком случае без убедительных доказательств. И, боюсь, отнюдь не в вашем случае.

– Из-за того, что я считаюсь больным с не вполне здоровой психикой? – печально поинтересовался клиент.

– Увы, именно поэтому.

Гость умолк надолго. Наконец он поднял на хозяйку кабинета глаза – чистые и светлые, взгляд без досады и тени надежды, – виновато улыбнулся и, поднимаясь, сказал:

• Предыдущая
• 12/51
• Следующая