Боец - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 66
- Предыдущая
- 66/67
- Следующая
Весь двор пребывал в возбуждении. Многие старались как можно чаще оказываться в поле зрения кронпринца, даже не подозревая, что своим присутствием еще больше раздражают его. Джон не мог найти себе покоя даже у себя, так как придворные изыскивали малейший повод, чтобы явиться к нему с докладом. Малейшее распоряжение из разряда «вызвать кого-нибудь» или «подать подсвечник» бросались выполнять сразу несколько человек, словно соревнуясь в скорости и исполнительности.
Это было подобно пытке. Но Джон старался сдерживаться, хотя это давалось ему все сложнее. Вроде и людей винить не в чем, ведь из кожи вон лезут, чтобы быть полезными. Но господи, как они все уже успели ему надоесть.
Единственное место, где он мог избавиться от этой назойливой исполнительности и услужливости, – это покои короля. Но не прятаться же там все время. Жизнь шла своим чередом, проблем меньше не становилось, и теперь даже по самым серьезным вопросам ему приходилось принимать решения самому. То, что могло обождать, он откладывал на потом. Слишком много всего и сразу навалилось на него.
Когда король пришел в себя, сын тут же примчался к нему. В это же время появился и барон Клод. Его поначалу не хотели допускать к монарху, но тот сам о нем вспомнил и приказал немедленно вызвать, как только он появится. И вот человек, ведавший всеми самыми тайными делами короля, стоял перед ним.
– Прошу меня простить, ваше величество, но это действительно так. Мне не удалось задержать баронессу Авене.
Нечем обрадовать? В принципе ситуация ясна. Задумку короля воплотить не получилось, и это действительно не могло обрадовать. Вот только отчего этот изможденный болезнью умирающий мужчина столь радостно улыбается? Король и правда улыбался. Казалось, даже болезнь немного отступила.
– Докладывай. Только коротко, – трескучим голосом произнес Джеф. Этот голос безошибочно указывал на то, что болезнь и не думала отступать. Это скорее была временная уступка перед тем, как она вцепится в свою жертву мертвой хваткой.
– Ей удалось меня провести, ваше величество. Я искал ее следы в другой стороне. Пока понял, что именно произошло, она сумела воспользоваться шансом и ускользнула из-под носа. Преследовавший их отряд все же сумел выйти на них уже вблизи от границы с Несвижем. Но к этому моменту к ним подошла подмога. В короткой кровавой схватке они опрокинули наших людей и ушли.
– Девочка моя… Она оказалась тебе не по зубам, не так ли, Клод? Уверен, она обвела бы любого вокруг пальца. Съевший волколака в тайных делах спасовал перед моей малышкой. Молодец Адель. Ты по-настоящему достойна короны. Джон, мальчик мой, – позвал он кронпринца, – подготовь поздравление по поводу коронации короля и королевы Несвижа. Хочу, чтобы это был последний документ, на котором будет моя подпись.
– Да, отец. Его немедленно подготовят.
Так и произошло. Секретарь, расположившийся за секретером в углу спальни, уже скрипел пером. Не прошло и пяти минут, как документ был написан. Старый слуга, служивший еще отцу нынешнего короля, не нуждался в наставлениях по поводу составления документов. За свою долгую жизнь он составил их тысячи.
Наконец скрип пера смолк, несколько неторопливых легковесных шагов, которые никто не услышал бы, не повисни в спальне гробовая тишина, – и документ предстал перед королем. По заведенной привычке никогда не подписывать непрочтенные бумаги, Джеф Первый впился взором в написанное, а затем устремил удивленный взгляд на секретаря.
– Дочка?
– К чему эта игра, ваше величество? Тем более вы только что в присутствии членов королевского совета назвали ее дочерью, – пожав плечами и все так же держа документ перед лицом короля, произнес секретарь.
– Ты прав.
Документ лег под руку монарха, в нее вложили перо, и вдруг рука, которая вот уже почти месяц была лишена возможности двигаться, сумела вывести королевскую подпись. Да, коряво, да, она лишь отдаленно напоминала другие, оставленные на множестве документов, но он сделал это сам.
– Клод!
– Да, ваше величество.
– Те вассалы, королевы Адели… Мужчина и женщина… Они живы?
– Да, ваше величество.
– Отпусти их и выдай из казны награду в десять золотых. Нужно уметь проигрывать и вознаграждать преданность.
– Слушаюсь, ваше величество.
– Что ж, раз уж Господу было угодно, чтобы я немного задержался, давайте пересматривать наши прежние решения. Похоже, ситуация опять поменялась самым коренным образом.
– Адель! – Георг быстро сбежал по ступеням дворца к едва остановившейся карете и сам распахнул дверь.
Действия кронпринца были сопровождены недовольными взорами прислуги и вельмож, наблюдавших за этим. Слугам было не по вкусу то, что будущий король ведет себя неподобающим коронованным особам образом. Вельможи остались не в восторге от того, что их будущий сюзерен слишком эмоционален. Они уже имели возможность наблюдать подобную личность на троне, и не сказать, что им пришлось по вкусу данное зрелище.
Однако все присутствующие предпочитали сохранять беспристрастный вид. Первым просто не полагалось иметь своего мнения. Вторым ничего не оставалось, кроме как принять сложившееся положение дел. Как ни крути, но, помимо законных прав на престол, у него имелась еще и сильная поддержка в виде двух графств на севере и двух на юге.
Граф Кинол безоговорочно встал на сторону племянника. Граф Раглан, может, и не был бы столь категоричен, но тут ведущую роль сыграл его наследник. Как оказалось, он состоял в давних дружеских отношениях с будущим королем, а значит, лучшего и желать нечего.
Графства Гиннегау и Хемрод, являвшиеся, по сути, владениями короля, имели в качестве наместников весьма преданных трону, а главное, королевскому роду, людей. Хемрод и вовсе можно рассматривать отдельно: там по поводу восшествия нового короля вообще прошли массовые и, что самое главное, стихийные гуляния. Что там будет твориться, когда объявят о свершившейся коронации, остается только гадать.
– Все в порядке, милый.
Опираясь на предложенную мужем руку, Адель выскользнула из кареты, придерживая второй рукой спеленатого младенца, который недовольно закряхтел при столь пренебрежительном отношении. Его можно понять. Мало того что все последние дни он провел в путешествии, причем основное время приходилось находиться в неопытных руках воинов, так его опять тревожат, когда наметился относительный комфорт и он оказался в ласковых материнских руках.
Адель приподняла уголок одеяльца и всмотрелась в милое личико. Маленький Джон недовольно сморщил носик, почмокал губками, но глаза так и не открыл, предпочтя остаться в сладких объятиях сна, что никоим образом не расстроило его мать. Георг наблюдал за этой картиной с нескрываемым выражением счастья, переполнявшего его сердце.
– Если бы ты только знала, что я испытал…
– Георг!
– Да?
– Прости, но мне кажется, сейчас не следует вести себя подобным образом, – едва слышно прошептала Адель, слегка отвернувшись, чтобы никто не мог не то что услышать, о чем она говорит, но даже догадаться по движению губ. Не следует показывать окружающим, что муж прислушивается к ее мнению, от этого только вред.
Благо Георг сообразил, что к чему, и не стал заострять на этом внимание. Будущие король и королева прошли во дворец мимо выстроившегося почетного караула из вельмож.
– Сдается мне, ему куда проще управляться на поле боя, чем разобраться с дворцовым этикетом и прочими прелестями. Про политику я вообще помолчу, – с неким налетом разочарования произнес граф Кинол, обращаясь к барону Гатине, когда они решили пройтись по парку. – Но мне определенно нравится Адель. Весьма сообразительная головка. Вы заметили, как деликатно и практически незаметно она пресекла действия Георга?
– Мне ли этого не заметить, ваша светлость, – подтвердил наблюдения Кинола Жерар.
– Не будет ли здесь проблемы?
– Уверяю вас, нет. Девочка прекрасно сможет дополнять своего супруга. К тому же свою преданность новой родине она уже доказала. Не каждому мужчине под силу то, что провернула она. Поверьте, такого не ожидал даже я.
- Предыдущая
- 66/67
- Следующая
