Исследование холокоста. Материалы международной Тегеранской конференции 11-12 декабря 2006 года - Платонов Олег Анатольевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/46
• Следующая

Герберт Шаллер

Д-р Герберт Шаллер (Herbert Schaller) принадлежит к числу самых выдающихся адвокатов Австрии. Несмотря на свой преклонный возраст (он родился в 1922 году), он продолжает оставаться активным. Уже много лет д-р Шаллер защищает в своей стране и ФРГ людей, обвиняемых в отрицании «холокоста» (т. е. существования лагерей смерти и газовых камер для убийства людей в III рейхе). Он защищал Дэвида Ирвинга, который в конце 2005 года был арестован в Австрии за доклад, сделанный им в этой стране 16 лет тому назад, и в немалой мере способствовал тому, что этот осужденный на три года английский историк был освобожден после тринадцатимесячного заключения. Шаллер является также одним из адвокатов ревизионистского публициста Эрнста Цюнделя, который был приговорен к пяти годам тюремного заключения за отрицание холокоста в феврале 2007 г.

Многоуважаемые дамы и господа!

Вначале я хотел бы поблагодарить Институт политических и международных исследований за организацию этого эпохального мероприятия, а также позволю себе особо выразить мое глубокое уважение господину президенту Иранской Республики, его превосходительству д-ру Махмуду Ахмадинежаду. Он первым из ответственных государственных деятелей этого мира отважился открыто сказать о трех фактах. Во-первых, о том факте, что обвинение немцев в холокосте до сих пор надлежащим образом не доказано; во-вторых, о том факте, что каждый, кто вознамеривается завязать дискуссию об отсутствии таких доказательств, преследуется западными СМИ, а частично и в уголовном порядке, и в-третьих, о том факте, что свобода выражения мнений на Западе, по крайней мере, в ключевых областях, всего лишь обман. Господин президент, его превосходительство д-р Ахмадинежад нанес тем самым решающий удар по действующему в мировом масштабе соглашению о запрете оспаривания холокоста.

Проблема холокоста имеет ряд аспектов: исторический, политический, аспекты международного права и прав человека и, не в последнюю очередь, также уголовный аспект. Данный доклад посвящен исключительно уголовной и, прежде всего, уголовно-процессуальной стороне. Все, о чем я в дальнейшем буду говорить, подтверждает тот факт, что искони присущие Западу, ставшие его правовыми основами традиции нарушаются ради того, чтобы преследовать ученых и публицистов, часть из которых является моими клиентами, и, если можно, с помощью наказаний заставить их замолчать.

Уголовные преследования т. н. отрицателей холокоста показывают нам то, о чем многие на Востоке давно подозревают или знают, а именно то, что Запад пользуется двойными мерками: он всегда готов защитить от преследований чужих диссидентов, когда они выступают с нападками на конкурирующие культуры, но не критиков собственного режима — именно так обстоит дело с теми, кто оспаривает холокост. Этих людей на Западе не раздумывая на долгие годы бросают в тюрьмы, хотя они не только хорошо обосновывают свое критическое мнение, но и не допускают никаких призывов к насилию. Правовые гарантии, свобода выражения мнений и прочие права человека, которыми так гордится Запад, бесцеремонно нарушаются, когда речь идет о тех, кто оспаривает холокост.

Я выступаю здесь не как историк и не как журналист, а исключительно как адвокат, который столкнулся с проблемой газовых камер в качестве защитника на уголовных процессах. Однако отдельные ссылки на исторические и политические аспекты необходимы, потому что политическая карательная юстиция действует не в безвоздушном пространстве. О роли защиты следует сказать, что она является органом государственного уголовного судопроизводства, который вносит свой вклад в принятие правильных решений и при этом должен предостеречь суд от вынесения неверных приговоров по обвинениям, предъявленным подзащитным. К числу особых задач защиты относится забота о соблюдении законных процессуальных гарантий. Личное мнение защитника о существовании газовых камер не имеет никакого значения. Свое личное мнение по этому, вопросу я не высказывал и не высказываю ни на одном уголовном процессе. Это правило распространяется и на данный доклад.

В области политической уголовной юстиции Германии и Австрии и за их пределами понятие «холокост» определяется как «осуществлявшееся национал-социалистическими властями промышленным способом массовое убийство миллионов евреев в газовых камерах». Это определение выдается общественности за исторический факт и оказывает влияние на текущую политику. Но в первую очередь это уголовная и уголовно-процессуальная проблема, особое положение которой ставит под угрозу основы западного правового государства.

Эта угроза возникла еще во время Нюрнбергского процесса, который длился с ноября 1945 по октябрь 1946 года и сопровождался огромным потоком пропаганды, ничуть не уменьшившимся и в современных СМИ. С пятидесятых по восьмидесятые годы речь шла об индивидуальном наказании лиц, обвиненных в соучастии в массовых убийствах в газовых камерах. Немцы и австрийцы в большинстве своем только благодаря первым таким процессам узнали о холокосте. Обвинение их в массовых убийствах миллионов евреев в газовых камерах вызвало такой шок, что он повлек за собой своего рода духовный надлом, который сказывается и сегодня. Именно поэтому это ужасное и чудовищное обвинение не было сначала подвергнуто сомнению. Иностранцы первыми поставили вопрос, доказано ли это преступление, и если да, то каковы доказательства?

Они пришли к выводу, что таких доказательств нет, а есть лишь непроверенные, частично фантастические рассказы, и попытались сами их проверять в поисках истины. Тогда и родился ревизионизм в вопросе о холокосте. Ревизия, пересмотр прежнего мнения — нормальный научный процесс. Любая наука живет благодаря критическому пересмотру прежних гипотез и знаний. С холокостом все было иначе. Когда выводы ревизионистов все чаще стали повторять также в Австрии и Германии, система отреагировала репрессиями. Политическая карательная юстиция стала орудием тоталитарного государства и началось осуждение всех тех, кто не соглашался с картиной истории, нарисованной государственной пропагандой. В итоге попытались даже подтвердить законом, будто существование нацистских газовых камер для массовых убийств доказано, поэтому никакие новые доказательства не требуются. Отсюда следует, что вопрос о доказательствах в любом случае имеет решающее значение. Но факт остается фактом: ни о каком безупречном с точки зрения правового государства доказательстве существования нацистских газовых камер по-прежнему не может быть и речи.

Во всем мире должен быть признан один фундаментальный принцип: тот, кто, будучи судьей, должен вынести приговор обвиняемому, ни в коем случае не должен выносить приговор и назначать наказание, пока не рассмотрены все имеющиеся доказательства по данному делу. Практически это означает, что ни один суд в мире не может осудить обвиняемого, например, в убийстве или изнасиловании, на основании одних свидетельских показаний или собственного признания, если кроме того есть достаточно доказательного материала в виде анализа ДНК, оставленных следов, осмотра места и орудия преступления.

Свидетельские показания и признания сами по себе не доказательства. Они становятся доказательствами лишь в том случае, если суд верит субъективным показаниям свидетелей или признанию обвиняемого. Но тут есть много факторов, вносящих неопределенность. Люди могут по многим причинам сознательно или неосознанно говорить неправду. Поэтому суды не только в Германии и Австрии, но и во все большем числе других стран мира заботятся об объективной проверке истинности субъективных показаний. На многих уголовных процессах объективная проверка с помощью вещественных доказательств возможна и даже необходима, потому что такие доказательства в противоположность простой вере в правдивость человеческих утверждений дают ясное и надежное знание. Одно вещественное доказательство может с абсолютной определенностью опровергнуть множество свидетельских показаний, но не наоборот.

• Предыдущая
• 35/46
• Следующая