Планета Роканнона - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 19
- Предыдущая
- 19/32
- Следующая
– Мы пойдем по южному берегу на восток, только и всего, – сказал Яхан с напускным спокойствием, хотя выражение лица выдавало его озабоченность: ведь каждый новый вопрос, заданный хозяином, заставлял дополнять уже сказанное все новыми и новыми выдуманными подробностями.
Однако он тут же убедился в том, что был прав, когда с самого начала решил скрыть от Пиаи (так звали их хозяина) истину.
– Но хоть, по крайней мере, вы приплыли не с севера, – продолжал говорить тот, одновременно оттачивая на камне длинный нож с расширяющимся посредине лезвием. – На юге, по ту сторону залива, не увидишь ни одного человека, а за морем, на севере – только несчастные в рабстве у желтоголовых. У вас о них слышали? В стране на севере живет порода людей с желтыми волосами. Правда. И говорят, будто дома у них высокие, как деревья, а ходят они с блестящими мечами и летают на крылатых конях! Ну, уж в это я поверю только, когда увижу своими глазами. На берегу моря за шкуру крылатого коня платят очень хорошо, но на коней этих даже охотиться опасно, так разве может кто-нибудь на них лететь? Нельзя верить всему, что болтают люди. Я только одно скажу: добывая шкуры пеллиунов, я живу совсем неплохо. Умею приманивать даже тех, кто от меня в целом дне полета. Вот, послушай!
Он поднес свирель к губам. Сперва еле слышный, зазвучал прерывистый стон, он набирал силу и менялся, пульсировал и умолкал и наконец стал протяжной мелодией, время от времени переходящей в крик зверя. По спине у Роканнона поползли мурашки: этот крик он уже не раз слышал в лесах Халлана. Яхан, который, несмотря на молодость, знал и умел все, что должен знать и уметь охотник, заулыбался и азартно воскликнул, будто он на охоте и видит зверя:
– Играй! Играй! Вон, он уже взлетает!
Остаток дня Яхан и Пиаи провели, наперебой рассказывая друг другу охотничьи истории; ветер стих, но снег по-прежнему шел.
К рассвету следующего дня небо очистилось. Казалось, будто продолжается холодное время года: на покрытые снегом холмы в красно-белом сиянии дневного светила больно было смотреть. Незадолго до полудня появились два охотника, про которых говорил Пиаи; они принесли несколько пеллиуньих шкур с мягким серым мехом. Рослые, с густыми черными бровями, как все эти южные ольгьо, оба охотника оказались еще менее цивилизованными, чем даже Пиаи, шарахались от Роканнона и Яхана как дикие звери и только поглядывали на них искоса.
– Они называют моих сородичей рабами, – сказал Яхан Роканнону, улучив минуту, когда они остались в хижине одни. – Но лучше служить людям и самому быть человеком, чем, как они, будучи зверем, охотиться на зверей.
Роканнон поднял предостерегающе руку: вошел, не произнося ни слова, один из товарищей Пиаи.
– Пойдем, – прошептал Роканнон на диалекте ольгьо.
Он жалел, что они не ушли до прихода двух охотников, и Яхану тоже было не по себе.
Вошел Пиаи, и Яхан сказал ему:
– Мы пойдем по суше: хорошая погода должна продержаться, пока мы будем огибать залив. Не приюти нас ты, нам бы никогда не пережить эти две холодные ночи. И мне бы никогда не услышать, чтобы кто-то подражал так пению пеллиуна. Пусть всегда в охоте тебе сопутствует удача!
Однако Пиаи стоял неподвижно и безмолвствовал. Потом плюнул в огонь, повращал глазами и заговорил отрывисто:
– Решили обогнуть залив? Вы же хотели переправиться на лодке. Лодка есть, мы вас на ней перевезем.
– Сбережет вам шесть дней пути, – вступил в разговор Кармик, тот из двоих товарищей Пиаи, который был поменьше ростом.
– Да, шесть дней, – подхватил Пиаи. – Лучше мы вас переправим на лодке – можем прямо сейчас пойти.
– Ладно, – сказал Яхан, взглянув на Роканнона: отказываться было опасно.
– Тогда пошли, – проворчал Пиаи.
Им не предложили даже провизии на дорогу, и отправиться в путь пришлось сразу; Пиаи пошел впереди, а двое его товарищей – сзади. Дул резкий ветер, небо было безоблачное, снег не таял только на северной стороне, а вообще кругом блестело, текло и хлюпало. Они долго шли по берегу на запад и наконец достигли небольшой бухточки, где среди камней и камыша покачивалась на воде лодка с веслами; солнце уже садилось. Небо на западе и вода в заливе от заката были красными; выше заката поблескивала прибывающая Хелики, самая маленькая из четырех лун, а на темнеющем востоке сияла похожая на опал Большая Звезда, второй компонент Фомальгаута. Между полными сверканья водой и небом уходили вдаль холмистые берега, неясные и темные.
– А вот и лодка, – сказал Пиаи, остановившись и поворачиваясь к Роканнону и Яхану, на лице его лежали красные отблески заката.
Его товарищи подошли и стали молча по сторонам обоих путешественников.
– Возвращаться назад вам придется в темноте, – сказал Яхан.
– Взошла Большая Звезда, ночь будет светлая, – отозвался Кармик. – Ну, а теперь, юноша, нужно заплатить, тогда мы перевезем вас на лодке.
– Заплатить? – удивился Яхан.
– Пиаи знает, у нас с собой ничего нет. Этот плащ, что на мне, подарил он, – сказал Роканнон, больше не думая о том, что акцент может их выдать.
– Мы бедные охотники. Мы не можем ничего дарить, – сказал Кармик.
Он говорил тихим голосом, а взгляд у него был осмысленнее и злее, чем у Пиаи и третьего.
– У нас ничего нет, – повторил Роканнон. – Платить за перевоз нам нечем. Оставьте нас здесь.
– На шее у тебя мешочек, – сказал Кармик. – Что в нем?
– Моя душа, – ответил не моргнув глазом Роканнон.
Все замерли, но не надолго. Кармик положил руку на рукоять своего охотничьего ножа и шагнул к Роканнону; то же самое сделали Пиаи и третий.
– Это ты был у Згамы, – сказал Кармик. – В деревне Тимаш только об этом все рассказывали. О том, как голый человек стоял в горящем костре, потом обжег Згаму белой палкой и ушел, а на шее у него, на золотой цепочке, висел огромный драгоценный камень. Еще рассказывали о колдовстве и заклятьях. Я думаю, они все дураки. С тобой, может, и вправду ничего не сделаешь. Но вот с этим...
Молниеносным движением он схватил Яхана за длинные волосы, отогнул назад его голову и поднес нож к горлу.
– А ну, юноша, скажи этому чужаку, с которым ты путешествуешь, чтобы он заплатил за ночлег и пищу, не то...
Все стояли затаив дыхание. Красные отсветы на воде уже потускнели. Большая Звезда на востоке засияла ярче; по берегу несся холодный ветер.
– Мы не сделаем юноше ничего плохого, – пробурчал, скривив свирепое лицо, Пиаи. – Сделаем как я говорил, перевезем вас через залив – только заплатите. Ты скрыл, что у тебя золото. Говорил, что все золото потерял. Спал в моем доме. Отдай нам это, и мы вас перевезем.
– Отдам на том берегу, – сказал Роканнон.
– Нет, отдай сейчас, – потребовал Кармик.
Яхан, беспомощный в его руках, не шевелился; Роканнон видел, как на горле у Яхана пульсирует артерия, к которой приставлен нож.
– Только там, – мрачно стоял на своем Роканнон и угрожающе приподнял белую палку, на которую опирался – приподнял так, чтобы обгорелый конец показывал немного вперед. – Перевезете нас, и я вам это отдам. Обещаю. Но только сделай что-нибудь с юношей – и ты умрешь тут же, на месте. Обещаю!
– Кармик, он педан, – прошептал Пиаи. – Делай как он говорит. Я две ночи был с ними под одной крышей, отпусти мальчишку. Педан сделает, как обещал.
Кармик злобно уставился на Роканнона.
– Выброси белую палку. Тогда вас перевезем.
– Сперва отпусти Яхана, – сказал Роканнон.
Неохотно, но Кармик выпустил юношу, и тогда Роканнон, рассмеявшись Кармику в лицо, швырнул палку вверх и в сторону залива, и она, перевернувшись в воздухе и описав большую дугу, упала в воду.
Трое охотников с обнаженными ножами повели их к лодке; чтобы сесть в нее, пришлось войти в воду и стать на скользкие камни, о которые разбивались барашки зыби. Кармик с ножом в руке уселся позади Роканнона и Яхана, Пиаи же и третий охотник сели на весла.
– Ты и вправду хочешь отдать ему драгоценность? – шепотом спросил Яхан у Роканнона на «общем языке», которого эти ольгьо не знали.
- Предыдущая
- 19/32
- Следующая
