Меж двух огней - Пембертон Маргарет - Страница 36

— Убить тебя в пустом поле или в какой-нибудь канаве — наверное, все-таки было бы неправильно. Эти музейные декорации Средневековья больше в твоем стиле, Сюзанна.

Из непроницаемого мрака вылетела сова и, ухнув, ринулась вниз.

— Очень жаль, что у меня нет ни времени, ни возможности утопить тебя в Штарнбергерзее — именно так погиб Людовик. Это было бы еще более театрально.

До угла оставалось меньше метра. Если я сумею сделать несколько более длинных шагов…

— А если ты думаешь, что дойдешь до угла и скроешься, значит, ты еще большая дура, чем я считал, — сказал Гюнтер. Теперь его тон не был насмешливым. Игра подошла к концу.

Я слышала, как он полез в карман за сигаретами, и даже заметила вспышку пламени, когда он закурил. Можно было легко представить чувственное наслаждение, отразившееся на его физиономии после глубокой затяжки. Да еще немалое удовольствие ему доставляла сама игра. Он забавлялся со мной, как паук с мухой.

— Ты, наверное, так и не поняла, почему я так долго с тобой возился. Неужели ты действительно думаешь, что красива и желанна и я буду бегать за тобой, как безусый юноша-бойскаут, благодарный за любые крохи внимания? — Он саркастически захохотал. — Поверь мне, мисс Чопорность и Совершенство, увидев тебя один раз, никто не захочет иметь с тобой дело снова.

В моих ушах стоял ужасный шум, так что его слова доносились до меня словно издалека. Мир снова начал вращаться, и я поняла, что сейчас упаду.

— А ты еще имела наглость меня отвергнуть… — Теперь Гюнтер кричал. — Ну ничего, теперь ты за это ответишь, фрейлейн Картер, ты мне за все заплатишь.

Я остановилась и подняла голову к небу. Серебристая луна величаво выплыла из-за облаков, осветив покрытые снегом вершины Альп. Слезы катились по моим щекам, а ветер трепал волосы, бросая их на лицо.

Помню, я подумала: «Боже, только бы это длилось недолго». А потом: «Стивен… Стивен!»

— Ну вот, сука, настал твой последний час.

Раздался громкий треск. Мои ноги конвульсивно дернулись, и я полетела вниз, слыша, как звенит в ушах мой собственный крик.

Мир вокруг стремительно кружился и был наполнен шумом и светом. Повсюду слышались шаги, меня держали чьи-то руки. В ушах пульсировала кровь. Люстры, потолок — все это почему-то вращалось, вызывая тошноту. Откуда-то издалека доносились голоса — то тихие, то громкие. Потом раздался чей-то резкий окрик, меня посадили, и кто-то довольно грубо пригнул мою голову к коленям.

Я закричала, и шум в ушах немного стих, головокружение уменьшилось. Я подняла голову и изумленно прищурилась: прямо мне в лицо светил фонарь. Меня держал молодой человек, который что-то говорил — не знаю что. Прозвучал выстрел, потом еще один. Охваченная ужасом, я попыталась высвободиться.

Фонарь, который только что светил мне в лицо, теперь был направлен в дальний конец галереи, освещая путь обутым в сапоги ногам, которые пробежали мимо нас. Крики стали громче.

— Что это? Что происходит? — выкрикнула я и попыталась встать. Только, как выяснилось, ноги меня еще не держали.

Меня снова подхватили чьи-то руки. Потом раздался звук бьющегося стекла, громкий отчаянный крик, и все стихло.

Время остановилось. Ничего не было слышно, только ветер, как и прежде, шуршал кронами деревьев.

— Стивен! — закричала я, стараясь освободиться. — Стивен!

Человек рядом со мной что-то сказал, но не выпустил меня. Из мрака стали появляться какие-то тени, лучи света скользили по потолку, освещали покрытые фресками стены и натертый пол. Полицейский офицер подошел к нам, на ходу убирая в кобуру пистолет.

— Sind Sie verletzt?[25] — спросил он у поддерживавшего меня человека. Потом, уже более мягким тоном, обратился ко мне: — Все в порядке, фрейлейн. Мы доставим вас в Обераммергау через полчаса.

А я во все глаза смотрела мимо него на покрытого пятнами крови человека, медленно шедшего ко мне.

— Стивен, это ты? Слава Богу!

Полицейский наконец отпустил меня, а Стивен обнял одной рукой и невесело засмеялся.

— Полегче, дорогая. Теперь все в порядке.

— В тебя стреляли… Твоя рука…

Его левая рука безвольно висела, по ней текла кровь.

— Ничего страшного, просто царапина.

Я расплакалась.

— Я… я думала, что тебя убили. Я слышала крик, и…

Стивен крепко прижал меня к себе.

— Это Гюнтер. Он упал.

Услышав это, я во все глаза уставилась на его исцарапанное лицо и кровоточащие губы.

— Я не понимаю…

— Это был несчастный случай, Сюзанна. Мы боролись, и он потерял равновесие.

— Но у него был пистолет!

Он стиснул мое плечо.

— Да, я знаю, дорогая.

— Но как…

— Позже, потерпи. Сейчас нам необходимо заняться другими делами.

В окружении вооруженной полиции и мощных прожекторов, которые освещали ущелье в поисках тела Гюнтера, Стивен поцеловал меня. Прошло очень много времени, прежде чем он отпустил меня. Слова, которые он шептал, были предназначены только мне одной, и я не буду их повторять.

Полицейский офицер негромко кашлянул.

— Вашу руку, герр Мейтланд. — Он наложил тугую повязку чуть выше локтя и улыбнулся мне: — Я говорил фрейлейн, что все в порядке, правда?

— Правда, — не стала спорить я.

— Если возможно, пусть фрейлейн поторопится, — сказал он, обращаясь к Стивену. — У нас еще очень много вопросов.

— Неужели это не может подождать до завтра? — спросил тот, обнимая меня здоровой рукой.

— Конечно. Но фрейлейн Картер испытала только шок. Доктор даст ей успокоительное, и завтра мы вернемся в отель.

Стивен сказал:

— Ты слышишь, Белоснежка? У тебя всего лишь шок.

— Шок, — мрачно повторила я, хватаясь за перила с внешней стороны лестницы. — Мне этого на первое время хватит.

С помощью любимого я спустилась вниз по лестнице и вышла на прохладный ночной воздух. В ворота въехали две машины. Судя по шуму, по горной дороге к замку их поднималось еще несколько. Проехав последний поворот, они весьма эффектно остановились, освещая местность впереди себя. На них светились все фары и огни, которые только могли гореть. Но во двор машины больше не въезжали. Были отданы приказы, и они стали разворачиваться. Шум двигателей нарушил тишину ночи.

— Это не займет много времени, — сказал полицейский, открывая передо мной дверцу машины.

— О чем он говорит? — спросила я Стивена, усевшегося рядом со мной на гладкое кожаное сиденье машины.

— Они должны удостовериться, что тело Гюнтера никуда не исчезло.

Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы сохранить присутствие духа.

— Послушай… — неуверенно пробормотала я, повернувшись к Стивену, — а он не мог уцелеть?

— Нет. Он упал с такой высоты, что даже если бы угодил на площадку у подножия стены, все равно разбился бы насмерть. А он, судя по всему, рухнул в ущелье. Лес здесь густой, так что им еще предстоит его отыскать.

Я прижалась к здоровому плечу Стивена, наслаждаясь прохладным ночным воздухом и восхитительным чувством безопасности.

Когда мы поехали в гостиницу, я обернулась и бросила прощальный взгляд на Нойшванштайн, высокий замок с зубчатыми стенами, казавшийся темным и мрачным на фоне звездного неба. Потом машина свернула, и он скрылся из виду.

— Кто тебя подстрелил?

Стивен усмехнулся.

— Местные полицейские. Но это простая случайность.

— Что произошло там, наверху? Это ты втянул меня внутрь?

— Конечно, любовь моя. Ветер был довольно сильный, еще минута, и ты бы погибла.

— Не сомневаюсь, — с чувством подтвердила я его догадку. — Но вовсе не от холода. А как ты сумел появиться раньше полиции?

— Это не совсем так. Офицер в Обераммергау, — Стивен кивнул на человека, занявшего переднее сиденье, — и трое его людей приехали вместе со мной. — Увидев, что я уже открыла рот, чтобы задать вопрос, он поспешно добавил: — Причины этого я объясню тебе позже. Мне было строжайше приказано вести себя прилично и не путаться под ногами. Они начали обыскивать королевские покои, а я — у меня всегда было плохо с дисциплиной — направился в Зал певцов.