Ты – дура! или Приключения дракоши - Белова Елена Петровна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/94
- Следующая
Я даже не поняла сначала, что это такое. Просто резко стало холодно, а когда я попробовала прижаться к Рику, шкура сползла совсем, и по руке что-то ударило. Больно.
– Какого черта?
– Ошерстеть, – ответил мне незнакомый голос.
Кто ж это? Не рассмотреть – факел у самого лица. Они что, совсем? Волосы подпалят! Эй!
– Оп-па. Вот это подарочек! Слышь, шаман, за такое мы тебе даже твою шкуру оставим.
Кто-то больно ухватил меня за руки. Эй, ничего себе! Это кто посмел? Ну вы влипли! Но, когда факел отодвинули, я поняла, что влипла именно я.
Их было трое.
И вид как у орков из ролевушки по ВК. Оружия навешано – прямо склад металлолома, а от рож даже обезьяна шарахнется и с трясучкой до конца жизни останется.
Если только встречу переживет! Рик, где Рик?
Вот! Чем это его так? Ой мамочки, это что, кровь?
– Слышь, шаман, это настоящая или ты какую-нибудь лягушку переколдовал в красотку?
– Эй, цыпа, открой ротик, квакни чего-нибудь.
– Да какая разница! Главное, что на ощупь настоящая! – И это пугало протянуло ко мне лапы!
Ах вы уроды! Козлы! Бандюганы самодельного разлива! Ах вы…
И меня, вы представляете меня! ударили.
Госпожа… госпожа… эй.
Голос долбил прямо по голове, и я кое-как разлепила ресницы. Передо мной маячило чье-то лицо… ой, голова болит как. Я че, с тусовки вернулась? Когда? С кем? Где? Хочу Алка зельцеру.
– Госпожа, ну же, – снова послышался надоевший шепот.
Вот пристал!
Я кое-как прищурилась, чтоб понять, какая скотина меня будит – горничная или таки папа (просыпаться или не стоит), и увидела, что это – череп.
Я не заорала только потому, что голос пропал. Начисто. И не удрала, потому что ноги не шли, держало их что-то, что ли? Только дернулась так, что кого-то головой боднула.
– Госпожа! – обрадовался этот «кто-то» за моей спиной. – Вы очнулись! Только тихо.
– Рик?
– Тихо, прошу.
– Рик, какого черта? – я вспомнила все и сразу. Другой мир. Шаман. Сказочная ночь. Три отморозка. Это избушка Рика, с его черепами и травами. А как я… А, вон они, гоблины эти, в сундуке копаются и под полом. Значит, сюда притащили. – Ты ж колдун, преврати их в кого-нибудь! Или колдани!
– Не могу!
– Как не можешь?!
– Я б смог, если б не ты! – вырвалось у блондина. – Объяснял же тебе, что нельзя! А теперь еще и руки сломаны. Слушай, ты можешь спастись! И привести солдат. Эти трое из шайки Гар-Иттена, запомнишь?
– Как?
– Черного вепря! Молчи и слушай. Полетишь за озеро, к замку, скажешь, я послал. Скажешь, шайка готовится напасть на деревню, поняла?
– Полетишь? – только и смогла ляпнуть я.
– Да! Ты только…
Но я не дослушала. Над головой кто-то заржал – ясно, гоблины уже пограбили все что могли и вернулись к нам.
– Прям голубки! – Урод потолще напялил на грудь целую связку каких-то бус. – Гляньте, а?
– Я б сам с ней… того… поголубился б, – вставил самый молодой.
– Слышь, лапы придержи! Договорились же, Вепрю в подарок отнесем! – Третий урод чего-то жевал.
– Ну а хоть того… потрогать, а?
– Ты дотрогаешься.
– Давайте лучше колдуна потрогаем ножиком-веревочкой. Быть не может, чтоб этот предсказатель золотишка нигде не припрятал.
– Да наверняка у него что-то есть! Где селяне держат денежку? Или у старосты, или у шамана. А девка посмотрит, что со строптивцами бывает.
Как в кино: злобные уроды, плен, красивый парень, который должен расшвырять всех и спасти девушку, ну меня.
Правда же? Там ведь так и бывает.
Только это было не кино. И руки у шамана действительно сломаны. И голос бандита, который спрашивал, что шаману меньше нужно – пальцы или ухо, – настоящий и противный. А папиных телохранителей рядом нет.
Нам никто не поможет.
И это из-за меня. Рик ведь говорил, что не должен. Дура-а-а! Идиотка!
– Гони монету, ты!
Я успела услышать один стон.
Тихий.
Ах вы!
И у меня сорвало крышу.
В глазах потемнело, волосы зашевелились, с треском лопнули веревки на руках.
Избушка стала тесной, стенки стукнулись о мои бока и рассыпались, во все стороны покатились стеклянные банки, дико заорали совы, дремавшие под потолком. Все рушилось, в воздухе было не продохнуть от пыли. Но люди уцелели. У меня как-то получилось закрыть их собой – наклонить шею, подставить крылья. Никого не зацепило.
Я стряхнула с головы крышу и улыбнулась. Во все восемьдесят зубов.
– Поговорим, уроды?
Я была так зла, что если кто-нибудь, хоть кто-то, попробовал вякнуть, я бы его куснула. Ну не соображала совсем от злости! Плевать, что противно! Главное – цапнуть, чтоб навек запомнил!
Гады!
Гоблины тупорылые!
Чтоб вам розовые мокрицы в штаны заползли!
– Ну?
Гоблины икнули.
– Ну?
Честное слово, я не хотела!
Да не собиралась я ничего жечь, правда! Но эти кретины так шустро рванули в разные стороны, что я не поймала никого. И конечно… Вот вы что делаете, когда досада берет? Ну и я плюнула. Учитель этикета так и не смог из меня выбить эту привычку.
По бандюкам не попала – ну их же трое, и мельтешат, как продавщицы в бутиках, зато попала по развалинам избушки. Она так красиво полыхнула, что Рик еле успел выйти. Ну в смысле я его вынесла. В зубах. Нет, я осторожно! Ну я ж не виновата, что под ноги все время какие-то бревна попадались?
Между прочим, на хвост падать больно.
– Брыхда кастуча-я-а, – высказался Рик.
– Чего? – Я постаралась поддержать разговор, раздумывая, что сейчас шаман как раз подходит мне по цвету – зелененький такой. Тьфу. Тьфу, тьфу-тьфу! Что ж у него куртка такая невкусная. И рвется как колготки! – Что?
Рик открыл глаза. Темные такие.
– Иди…
– Куда?
– За озеро, – выдохнул шаман, – за стражей. К замку!
– Зачем?
Вместо ответа шаман прошипел что-то непонятное.
– Эй, погромче можно?
Рик замолк. Ой, кажется, ему очень больно – даже глаза опять закрыл. И весь трясется.
– Хорошо-хорошо, не нервничай, я счас сгоняю! Делов-то. Только посиди тихонько, – забормотала я, потому что… ну жалко его стало. Он смотрелся так, словно вот-вот сознание потеряет. Позову я ему эту стражу, трудно, что ли? Надо будет – в зубах притащу. Нет, в зубах – это слишком. На спину посажу. Хоть парочку.
Взлетать с ровного места трудней, чем с обрыва, и я пока прыгала, все головешки раскидала. А главное, все зря! Только встала на крыло, на поляну вылетела куча народу на лошадях, и я срочно села обратно. Ну Рика спасать. А что?
Что мое, то мое, и лапы не тяните, не отдам!
Плюхнулась рядом (опять хвостом по головешке попала!), только пасть раскрыла пугануть этих, как шаман будто рехнулся. Вскочил, прыгнул – чуть под ногу мне не попал – и заорал так, что у меня в ухе как мини-плеер включился.
– Стой! Стой, это не те, это стража, стража!
Стража? Вот это?
Да-а. Ну и отличи их от бандюков. Только что прикид получше, у офицера даже эти были… как их… маты? Не, латы. А рожи, как те, что вломились к шаману в избушку, чтоб им той птичке попасться, из леса. Если хоть немножко повезет, она их за червяков примет. Ну и того… включит в меню.
Я тряхнула головой. В ухе еще звенело. Во голос у Рика, а?
– Это точно стража?
– Да. Сейчас они подъедут, увидишь. Только не дыши на них.
Стоп! Че-че он счас сказал?! Ах ты! Я наклонила голову:
– Что-о? Намекаешь на то, что у меня несвежее дыха…
– Огнем не дыши, а? – попросил шаман.
А, это он вот про что. Тогда ничего. Ну и ладно, значит, все нормально. Можно передохнуть.
– Отлично! Значит, все хорошо кончилось?
Шаман посмотрел на меня.
Потом на остатки избушки, осколки своих банок, дымящиеся головешки.
Потом – на свои руки.
И опять – на избушку. И опять – на меня.
- Предыдущая
- 5/94
- Следующая
