Город иллюзий - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 19
- Предыдущая
- 19/66
- Следующая
Дул ветер, широкая река катила свои воды. Лодка и слайдер застыли на месте, наперекор ветру и течению, такие близкие и такие далекие, будто зачарованные кем-то.
— Мы — люди!
С этим ответом исчезло все очарование, как уносит мелодию или сладкое благоухание легкий порыв ветерка с востока. У Фалька будто вновь забилась в руках подраненная птица, выкрикивая человеческие слова пронзительным нечеловеческим голосом. Его пронзил холод; без лишних колебаний он прикоснулся к серебристой шкале и послал слайдер на полной скорости вперед.
Ни единого звука не донеслось оттуда, где находилась лодка, и через несколько мгновений, когда его решимость растаяла, Фальк замедлил ход и оглянулся. Лодки нигде не было видно. Широкая темная гладь реки была пуста вплоть до далекого теперь поворота.
После этого Фальк больше не предавался шумным играм, а летел вперед как можно быстрее и тише. Всю ночь он не разводил костра, и сон его был тревожным. Но все-таки то очарование не испарилось без следа. Сладкие голоса рассказывали о городе, «Элонее» на древнем языке, и, скользя вниз по реке один среди пустынных берегов над темной водой, Фальк вслух шептал это слово: «Элонее», Людская Обитель.
Там жили вместе мириады людей, не в одном доме, а в тысячах домов, с просторными жилыми помещениями, башнями, стенами и окнами. Там были улицы и большие открытые места, где встречались улицы; в домах для торговли, о которых говорилось в книгах, продавались все мыслимые творения рук человеческих. Там возвышались правительственные дворцы, где сильные мира сего обсуждали свои великие деяния. Там существовали огромные поля, откуда могучие корабли стартовали к иным мирам Разве есть на Земле что-либо более замечательное, чем эти Людские Обители?
Теперь они все исчезли. Остался только Эс Тох, Обитель Лжи. Во всем Восточном Лесу не было ни единого города с набитыми живыми душами башнями из бетона, стали и стекла, что вздымались бы над болотами и зарослями ольхи, над кроличьими норами и оленьими тропами, над заброшенными дорогами и погребенными в земле развалинами.
И все же видение города неотступно преследовало Фалька, словно смутное воспоминание о чем-то таком, что он некогда видел. Об этом можно было судить по силе того наваждения, той иллюзии, которой он чудом сумел не поддаться. Фальк гадал, не встретятся ли ему еще подобные трюки и искушения по мере продвижения на запад — к их источнику.
Шли дни, река продолжала катить свои воды, и в один из серых дней перед ним медленно раскрылся во всю внушавшую благоговение ширь новый мир — необозримая гладь вод под необозримым небом: место слияния Лесной реки с Внутренней рекой. Не удивительно, что в Домах Восточного Леса слыхали о Внутренней реке, несмотря на глубокое невежество, порожденное огромным расстоянием. Река была столь величественной, что даже Синги не смогли утаить ее. Гигантский сверкающий поток желтовато-серых вод катился от последних островков затопленного леса на запад, к далекой гряде холмов.
Фальк высадился на западном берегу и впервые на своей памяти очутился вне Леса.
К северу, западу и югу простиралась холмистая равнина, поросшая многочисленными деревьями и густым кустарником в низинах; тем не менее это было открытое пространство и весьма обширное. Напрягая глаза, Фальк вглядывался на запад, пытаясь уверить себя, что сможет разглядеть там горы. Считалось, что эта открытая местность, прерии, простирается на тысячи миль, но точно в Доме Зоува никто ничего о ней не знал.
Гор видно не было. Зато вечером Фальк увидел край мира, где тот соприкасался со звездным небом. Фальк никогда раньше не видел горизонта — на его памяти все было окружено переплетением ветвей и листьев. Но здесь ничто не скрывало звезды, которые огненным узором горели на скроенном из тьмы куполе, накрывавшем Землю. А под ногами круг замыкался; час шел за часом, и из-за горизонта на востоке всходили все новые великолепные созвездия. Фальк провел без сна половину долгой зимней ночи и вновь проснулся на заре, когда восточный край мира озарили первые лучи солнца, и из открытого космоса на поля и веси полился свет.
Теперь Фальк взял направление по компасу строго на запад. Не сдерживаемый более изгибами реки, он двигался быстро и напрямик. Управление слайдером перестало быть скучной забавой; над пересеченной местностью аппарат часто бросало из стороны в сторону, что не позволяло ни на секунду отвлекаться от панели управления. Фальку нравились необъятная ширь неба и прерий, а пребывание в одиночестве в столь обширных владениях доставляло ему удовольствие. Погода держалась вполне сносная, похоже, что зима уже была на исходе.
Мысленно возвращаясь в Лес, Фальк ощущал себя как бы вышедшим из удушливой потаенной тьмы на свет и воздух, и прерия казалась ему одной огромной Поляной. Дикий бурый скот стадами в десятки тысяч голов, похожими на тени от облаков, покрывал просторы прерий. На темной почве местами пробивались первые зеленые побеги самых стойких трав. И повсюду — на земле и под землею — сновали и рылись всевозможные зверьки: кролики, барсуки, зайцы, мыши, дикие коты, кроты, антилопы, койоты — бывшие паразиты и любимцы исчезнувшей цивилизации. В необъятных просторах неба хлопали тысячи крыльев. Вдоль различных водоемов располагались на ночлег стаи белых журавлей, и в воде среди ряски и водорослей отражались их длинные ноги и вытянутые распахнутые крылья.
Почему люди больше не путешествуют ради того, чтобы взглянуть на мир, в котором живут?.. Фальк раздумывал над этим, сидя у костра, мерцавшего крохотным опалом среди голубого океана сумерек прерии. Почему такие люди, как Зоув и Меток, хоронятся в лесах, почему их не тянет увидеть чарующие просторы Земли?.. Теперь Фальку было известно кое-что из того, чего те, кто научил его всему, не знали — человек мог видеть, как его планета вращается среди звезд.
На следующий день он продолжил свой путь сквозь холодный северный ветер, управляя слайдером с мастерством, вошедшим уже в привычку. Стадо диких коров покрывало добрую половину прерий к югу от курса, которого придерживался Фальк, и каждое из тысяч и тысяч животных стояло по ветру, низко опустив белую морду. Путника отделяла от первых особей стада примерно миля гнувшейся на ветру серой длинной травы. И тут он увидел, что какая-то серая птица внезапно устремилась ему наперерез, изменив курс без единого биения крыльев. Она летела очень быстро.
- Предыдущая
- 19/66
- Следующая
