Создатель снов - Фролов Андрей - Страница 53
- Предыдущая
- 53/55
- Следующая
– Может задеть, – победоносно подтвердила Красимира. – Еще как может. А еще я могу сделать чик, и вы навсегда лишитесь своей славной девочки.
– Двадцать секунд. Пожалуйста, отключите все приборы и станки, присматривайте за пожилыми жителями станции, – откуда-то сверху сказал Анализатор. – Не пользуйтесь лифтами и подъемниками.
– Что тебе нужно?! – закричал Витя.
С этого расстояния он чувствовал мерзкий запах раненого зверя и очень хорошо видел синеву распахнутых глаз сестры. Она не плакала и не звала на помощь, но в каждом ее вздохе звенела мольба.
– Отпусти ее, отродье!
– Мне нужно выжить, – проскрипела оборотень, и из ран на ее теле вытекло еще немного крови. – Нужно вернуться в свой уютный домик, нужно поправиться. И вы поможете мне сделать это. Или я убью девчонку так быстро, что мерзавец с пистолетом даже моргнуть не успеет.
– Отпусти сестру, и мы позволим тебе уйти, – сквозь зубы процедил Виктор, даже не подумав отступить от чудовища.
Сейчас его переполняла такая злость, что он был готов кинуться на спасение Насти с голыми руками.
– Так бабушка Крася вам и поверила, – ломким женским голосом усмехнулась хищница, а прижатый к детской шее коготь дрогнул. – Стоит мне отпустить гадкую девчонку, как вы тут же будете снова бить меня… Пусть он положит оружие!
Канат, к которому обращалась Красимира, сжал губы так плотно, что сейчас они напоминали бесцветную царапину. Он колебался, выполнить ли приказ или все же рискнуть и выстрелить.
– Начинаю последний отсчет, – сказал Анализатор, а прозрачный пол под их ногами заметно завибрировал. Где-то глубоко в недрах Спасгорода завыли аварийные сирены. – Десять, девять…
– Уважаемый, пожалуйста, опустите пистолет, – взмолился Петр Петрович, повернувшись к Канату.
– Хорошо, я кладу оружие, – наконец принял непростое решение Ходящий По Стенам. – Но ты отпускаешь девочку, дрянь, и убираешься прочь!
– Не командуй тут, верзила, – огрызнулась оборотень. – Мы станем медленно отходить к техническим ходам, не так ли, моя сладкая? А уж там бабушка Крася решит, когда ей нужно отпустить гадкого ребенка…
– Отпусти ее, ты обещала! – Разъяренный Димка вновь решил броситься вперед, но рука отца крепко держала его за плечо.
– Ничего я никому не обещала, несносный мальчишка, – зыркнула на него тварь. – Захочу, утащу с собой, и ничего вы мне сделать не сможете!
– Семь, шесть, – раздавалось со всех сторон, а зал Модуля (да и вся Лаборатория) начал раскачиваться, будто готовый пуститься в пляс. – Пять, четыре…
– Счастливо оставаться, – проскрежетала паучиха, отползая в сторону разбитых дверей.
Помогая себе двумя лапами, еще двумя она держала Настю, все так же угрожая ее шее длинным изогнутым когтем.
– А если станет скучно, заходите в гости. Бабушка Крася очень гостеприимна, не так ли, мерзкие детишки?
– Три, два…
– Опусти ее! – одновременно закричали Димка и Витька.
И в этот самый момент (чудовище плотоядно оскалилось, облизываясь тонким-тонким бледным языком) Анализатор закончил отсчет.
– Один, ноль, – равнодушно подытожил прибор. – Операция «Возрождение» началась.
Наполнив Лабораторию страшнейшим грохотом и скрипом, над их головами треснул потолок. Не потолок стеклянного зала, где размещался главный прибор Спасгорода, а потолок самой поляны – чешуйчатый, чуть выпуклый, лишенный каких-либо шахт или труб.
– Что это?.. – проскулила Красимира, но сделала это так тихо, что ее услышала только Настя, все еще находящаяся в плену.
Оборотень задрала обезображенную голову вверх, где купол потолка расходился десятком одинаковых лепестков. Движимый невидимыми приводами, он раскрывался, подобно тому, как по утрам распускаются цветы – симметрично расползаясь в стороны и открывая взгляду…
Сочный и насыщенный оттенками свет весеннего вечернего солнца ворвался в самый верхний ярус Спасгорода, заливая прозрачный поселок густым оранжевым сиянием. Отразившись от сотен граней на углах домов и комнат, выстроенных из стекла, он ударил по людям так мощно и торжественно, что перехватило дух и сами собой навернулись слезы.
А когда лепестки потолка раскрылись окончательно, обнажая Лабораторию и подставляя ее под бескрайний ультрамарин безоблачного неба, поток солнечного света нестерпимо яркой волной хлынул внутрь, заставив все сверкать и переливаться.
И вот тогда Красимира заверещала что есть силы.
Отшвырнув от себя Настю, оборотень беспомощно барахталась в плотных лучах чужеродного света, извиваясь от боли.
– Нет, только не солнце, гадкие дети! – проскулила тварь, после чего ее речь стала сбивчивой и непонятной.
От кожи чудовища заструился дым. Она зашипела, как масло на сковороде.
Красимира подпрыгнула, словно пытаясь смахнуть с себя этот прекрасный (и губительный для нее) свет, упала и принялась биться о стекло пола.
Возможно, если бы оборотень нашла укрытие, она смогла бы избежать такого жуткого (хоть и заслуженного) финала. Но Лаборатория сейчас сверкала как один огромный алмаз, и в ней не было места, куда бы не проникли лучи настоящего небесного светила.
Витька, шатаясь и падая через шаг (ведь поляну лихорадило сильнее и сильнее), бросился к сестре, потянув ее прочь от дымящейся туши. Вздрогнув, девочка наконец-то судорожно всхлипнула, задыхаясь от облегчения и стараясь не смотреть на Красимиру.
Брат торопливо прижал ее к груди, заслоняя от страшного зрелища.
Мучения оборотня не были долгими.
Задымившись еще сильнее, она вдруг вспыхнула ярким зеленым пламенем, после чего на стеклянном полу остались лишь кучка тряпок и черный, тяжело оседающий вонючий пепел…
Теперь с ног попадали все: и Канат, и Петр Петрович с Димкой, и почти ускользнувшие из зала Стражи. Трясло так сильно и неудержимо, что люди стали скользить по стеклу то в одну, то в другую сторону, натыкаясь друг на друга. Тела лежащих без сознания Ходящих и гвардейцев собрало в одну большую кучу, плавно съезжавшую по залу от стены к стене.
Канат и дети с отцом все же успели добраться до Анализатора, схватившись за его приборные планшеты. Петр Петрович что-то кричал (видимо, призывал держаться крепче), но его не было слышно за гулом ветра, вдруг наполнившего Лабораторию и ее постройки.
Вслед за чешуйчатым потолком начали трансформацию и стены. Сегмент за сегментом они отходили в стороны, открывая взору синь небосклона и летящие над далеким горизонтом чудесные облака. Перестройка поляны была столь величественной и масштабной, что кружилась голова. Часть стен сдвинулась, оставляя широкие проемы, ведущие в бездну, часть утолщилась за счет соседних блоков.
Технические ходы и этажи мгновенно изолировались, перекрываясь герметичными переборками. Какие-то их фрагменты втягивались в массивы пола. Старинные реактивные установки набирали мощь. Вибрация достигла, казалось, своего предела, а где-то внизу, под поляной, гудело так, будто там топили самый большой в мире кузнечный горн.
– Мы же летим! – вдруг прокричал Димка, причем радости и ликования в его голосе хватило, чтобы услышали все. – Это рев двигателей!
Канат, в недоумении крутивший головой, вдруг тоже осознал очевидное.
– Да, мы летим! Вся поляна летит! – с хохотом завопил он, и теперь чувство невесомости испытали и остальные.
Вибрация начала стихать, но ощущение движения усилилось.
Убедившись, что тряска уменьшилась, пятеро героев оторвались от Анализатора, осторожно приблизившись к прозрачной стене Центрального Модуля. За ней, сквозь огромную нишу во внешней обшивке Спасгорода, им открылась удивительная и поражавшая воображение картина.
Лаборатория – самый верхний ярус города, – отделилась и парила в воздухе, поддерживаемая специальными двигателями, спрятанными в псевдополяне под полом. А ниже, распадаясь на такие же независимые блоки, трансформировался и остальной город.
Перемещаясь по заранее заложенной архитекторами схеме, в сторону заката летели поляны с заводами и фабриками. Из-под них, маневрируя с ювелирной точностью, показались жилые поселки, одним из которых был и родной Заботинск.
- Предыдущая
- 53/55
- Следующая
