Создатель снов - Фролов Андрей - Страница 51
- Предыдущая
- 51/55
- Следующая
– Когда-нибудь люди все равно узнают правду, – со слезами в голосе выдохнула Настя, а Дима сделал шаг в сторону, примериваясь к прыжку. – Вы не сможете обманывать их вечно!
– Не сможем? – Старик засмеялся (причем вовсе не наигранно), отчего рука с оружием затряслась из стороны в сторону. – А как же, по-вашему, мы обманывали горожан на протяжении сотни лет? Вы просто глупые дети, которые ничего не понимают. Жаль, что вы втянули себя в это, но…
– Не. Смей.
Именно так, внятно и раздельно, вдруг произнес Петр Петрович, появляясь за плечом Смотрителя.
Да-да, вы правильно поняли – взгляд сына что-то изменил в его душе. Что-то сломил, нажав на правильные кнопки, и сейчас мужчина уже не походил на раздавленную судьбой куклу. Сейчас он был похож на настоящего папу, защищавшего своих детей от страшной и безжалостной угрозы.
– Что? – визгливо поинтересовался престарелый Смотритель. Он чуть обернулся, но руку с пистолетом все же не опустил. – Что вы сейчас сказали, механик Петр?!
– Я. Сказал. Не. Смей.
Мужчина по-прежнему смотрел вниз, в стеклянный пол с огромной геральдической эмблемой. Но теперь его плечи расправились, а пальцы сжались в кулаки.
– Не. Смей. Направлять. Оружие. На. Моих. Детей!
– Вы в своем уме, Петр? – Карл сделал шаг в сторону, вертя головой и пытаясь одновременно удержать в поле зрения и наших героев, и их отца. – Это не дети. Это настоящие преступники! Они уже не первый раз посягают на основы города! Вы обязаны содействовать мне в их задержании. Как обещал Конклав, с ними все будет хорошо, но не раньше, чем…
– Убери пистолет, сволочь! – рыкнул Петр Петрович, вплотную надвигаясь на бывшего начальника. – Или я тебе все ребра пересчитаю!
– Это бунт! – взвизгнул старик в сером плаще, пытаясь развернуться.
Настя вскрикнула, закрывая лицо руками. Димка отшатнулся. А Витька до крови закусил и без того изжеванную губу.
Петр Петрович бросился на Смотрителя, и в этот же момент прозвучал оглушительный выстрел. Пуля, все же задев папу близнецов, угодила в высокий потолок, оставив в стекле крохотное отверстие, окруженное сетью трещин-паутинок.
А затем они сцепились, повалившись на пол, и железные пальцы одного из лучших механиков Заботинска сомкнулись на старческом запястье.
– Давайте же, ну! – сквозь зубы прорычал Петр Петрович, стараясь придушить Карла (тот оказался на удивление юрким). – Делайте, что собирались, пока я эту гадину держу!
– Витька! – воскликнул один из его сыновей. – Быстрее!
Но того и не нужно было подгонять.
Как только их храбрый (а теперь в этом не оставалось никаких сомнений) отец сразился со Смотрителем Карлом, все еще силившимся выстрелить в механика из своего пистолета, мальчик словно пробудился.
Упав на колено, Витя нырнул в сумку, с нетерпеливым сопением роясь в ее темном нутре.
Вынул сверток, заботливо уложенный на самое дно. Развернул тряпицу, высыпая на блескучий лед пола вкусные палочки из птичьего мяса и теста. Безжалостно сжал металлический контейнер в ладонях, со щелчком разломив на две половинки. Подобрав одну из мясных колбасок (что поменьше), вложил в полое «яйцо». И надавил на полусферы, с протяжным шипением возвращая молочной капсуле прежний вид.
Запечатав еду, Витька вскочил на ноги, триумфально поднимая спасение Спасгорода над головой. И только теперь осмотрелся, вдруг обнаружив, что бурлящий вокруг бой подходит к финалу.
Повсюду лежали неподвижные тела – и Стражники, сопровождавшие Смотрителя, и Ходящие По Стенам. Был виден Летяга Старший, без сознания покоящийся на своем поверженном противнике, а чуть поодаль еще двое воздухоплавателей.
Канат, зажимаемый в угол зала сразу двумя (последними) уцелевшими солдатами, отмахивался от них парой армейских дубинок, добытых в бою. В нескольких метрах от Анализатора, осыпая друг друга проклятьями, продолжали свою борьбу Петр Петрович и Карл.
– Ну же, Витька, давай! – прикрикнул на него Дмитрий, не находящий себе места.
– А где оборотень? – вдруг спросил тот, медленно опуская руку с заполненной капсулой. – Где она?
– Да вот же я, мои хорошие… – донеслось до них сверху, и дети разом вскрикнули, отшатываясь от Анализатора. – Потеряли меня, сладенькие? Это радует, что вы о бабушке Красе заботитесь. Она о вас тоже позаботится…
Все трое задрали головы, в ужасе рассматривая чудовище, спускавшееся к ним по массивной сердцевине прибора. Неспешно переставляя лапы по выступам Анализатора, оборотень кралась к тройняшкам сверху вниз, жадно облизывая хоботки.
Было заметно, что Красимире крепко досталось в схватке – она была помята и травмирована, а часть зрительных линз последнего сложносоставного глаза потускнела. Но даже в таком состоянии тварь оставалась полна сил и желания отомстить своей несостоявшейся добыче.
– Не шевелитесь, мои аппетитные, – мерзким женским голосом шептала она, почти докарабкавшись до дырявого «воротника», кольцевавшего установку над приборными панелями. – Не бегите, это бесполезно. Лучше расслабьтесь, и все закончится очень-очень быстро… Пожалуй, сегодня устрою себе пир – сожру сразу двоих!
И огромное насекомое еще быстрее засучило лапками, нависая прямо над нашими героями. Те, словно парализованные, стояли неподвижно, не сводя с чудовища взглядов, и впервые за долгое время совсем не подумывали о бегстве (так сильно напугала их ненавистная Красимира).
А затем близнецы вдруг временно оглохли, потому что воздух наполнился грохотом выстрелов, звонким эхом заметавшимся по залу.
Один, другой, третий, четвертый, пятый – выстрелы продолжали громыхать где-то за спинами ребят, и те невольно пригнулись, закрывая уши ладонями. Но даже зажмурившись от испуга, они успели увидеть, как на груди хищницы (уже почти дотянувшейся до них своими когтями) расцветают красные пятнышки, брызжущие кровью.
Оборотень зарычала. Взвизгнула, сорвалась с Анализатора и тяжело грохнулась об пол. Лежа на спине, тварь беспомощно засучила конечностями, оцепенело уставившись в чешуйчатый потолок купола.
Первым обернулся Димка.
Обернулся и закричал (во-первых, у него от пальбы были заложены уши, а во-вторых, он и правда был очень рад):
– Папа!
И тут же бросился к Петру Петровичу, стоявшему над неподвижным телом Смотрителя.
Отбросив пистолет (как вы догадались, победив Карла, механик завладел оружием и стрелял из него в оборотня), тот обнял сына, крепко-крепко прижав к груди его светловолосую голову. Застонал, чуть отодвигаясь, и теперь все заметили, что первый выстрел ненавистного старика все же нашел свою цель – у Петра Петровича кровоточила левая рука (кстати, почти в том же месте, где нож Маргариты в свое время оставил отметину на Димкином предплечье).
Вскинув ладонь, словно пока удерживая Настю и Витьку от радостных объятий, отец торопливо кивнул на Анализатор, молчаливо призывая завершить начатое, а уже потом радоваться победе. Он был прав, это признали все трое: действовать по-прежнему нужно было быстро – охрана Смотрителя наверняка вызвала подкрепление.
Поэтому Виктор послушно развернулся, боязливо обходя тушу поверженной бабки-оборотня по основательной дуге. Приблизился к сверкавшему молочно-белым пластиком прибору, держа капсулу наготове.
Краем глаза он видел Каната, присоединившегося к их папе, – завладев пистолетом, староста Ходящих По Стенам разоружил оставшихся гвардейцев, заставив сдаться. Видел он и Настю, смотрящую вслед со смесью надежды и отчаяния. Чувствовал на себе взгляды отца и брата, все еще стоявших в обнимку над оглушенным стариком Карлом.
Встав на цыпочки (иначе мальчик попросту не доставал до отверстий «дуршлага»), Витька поднес капсулу с едой к дыре в нижнем ряду. С глухим металлическим лязгом приставил к сотам, попробовал протолкнуть. И вдруг белая сфера исчезла внутри, втянутая в Анализатор с громким и звонким хлопком пневматического насоса.
Этот хлопок словно ознаменовал собой окончание длинного и страшного пути, пройденного детьми за этот бесконечный год. Судьбоносное путешествие, так неожиданно начавшееся неким ранним утром, подошло к своему концу (все дороги когда-нибудь и где-нибудь заканчиваются, не правда ли?). Но вот каким станет этот конец, еще не представлял никто…
- Предыдущая
- 51/55
- Следующая
