Царь грозной Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 71
- Предыдущая
- 71/151
- Следующая
В сентябре 1555 г. Карлу V пришлось заключить с немецкими протестантами Аугсбургский мир. Уже не только император, но и папа подтвердил правило «чья власть, того и вера», лютеранство получило статус государственной религии. А в декабре был подписан Восельский мир с Францией. Империя уступала ей значительные территории в Италии, Лотарингии, Фландрии. Планы Карла V создать не номинальную, а настоящую великую империю, которая смогла бы господствовать в Европе и в мире, рухнули. А постоянные войны, измены, невозможность сладить с подданными, подорвали его здоровье и привели к жесточайшей депрессии. В 1556 г. Карл отрекся от престола и ушел в монастырь. Свои титулы и владения он разделил. Императором стал его брат Фердинанд, ему достались Австрия, Чехия, Венгрия, Германия. А корону Испании, Сицилию, юг Италии и Нидерланды Карл передал сыну Филиппу. Но для него отречение отца подарило не только корону…
Брак Филиппа, давший Испании и Риму политический выигрыш, для него самого обернулся ох каким нелегким испытанием! Английская королева была на 11 лет старше мужа, очень некрасивой, болезненной, а характер имела тяжелый, жесткий и властный. Короче, не позавидуешь. Ну а сейчас муж получил прекрасный повод сбежать от нее. Уехал короноваться, решать дела в Испании. Правда, Мария была умной женщиной и прекрасно поняла, что суть не только в этом. Она пробовала заманить Филиппа обратно, посылала известия, будто обнаружилась ее беременность. В Средневековье бездетные властительницы иногда проделывали подобные штуки. Например, Бьянка Капелла, жена великого герцога Тосканского, чтобы муж не охладел к ней, разыграла, будто ждет ребенка. Заплатили трем беременным простолюдинкам, заранее купив их детей. Выбрали самого здорового мальчика и инсценировали «роды» герцогини. А всех матерей, лишних младенцев и служанок, участвовавших в махинации, Бьянка велела умертвить, чтобы скрыть правду. Однако Марии Тюдор придумывать сложные ухищрения не понадобилось. Филипп II Испанский на ее письма не клюнул и не вернулся.
Впрочем, ему и в самом деле пришлось с ходу заняться серьезной проблемой. Как выяснилось, очень выгодным для французов миром были недовольны не только испанцы, но и… Диана Пуатье. Она надеялась захватить для Гизов не часть Лотарингии, а всю ее. Взялась доказывать Генриху II, что Габсбурги ослаблены, разделив свои владения, самое время ударить. И добилась своего, в октябре 1556 г. король разорвал мирный договор. Что ж, Филипп II отреагировал четко и грамотно. Развернул пропагандисткую кампанию о вероломстве и подлости французов. На его подданных подействовало, они возмутились и дружно взялись за оружие, кортесы без возражений выделили деньги. На стороне Филиппа выступили его дядя, император Фердинанд, и жена Мария Тюдор — не терявшая надежды вернуть мужа. При поддержке англичан испанцы быстро сосредоточили войска во Фландрии и вторглись во Францию с севера.
А Генрих II не успел раскачаться он только еще собирался наступать. Мало того, он назначил командующим коннетабля Монморанси — который был врагом Дианы. Фаворитка всячески вредила ему, и формирование армии шло через пень-колоду. Испанцы застали ее врасплох, совершенно неготовой, и разгромили. Кстати, Диану и Гизов это весьма порадовало — но дорога на Париж оказалась открытой! Неприятель беспрепятственно двинулся на столицу, покатилась паника, горожане разбегались кто куда. Спасла Париж только ошибка Филиппа. Слишком легкие победы обеспокоили его, он заподозрил ловушку, велел остановиться и разузнать обстановку. А Генрих II за это время сумел организовать оборону. Начались затяжные бои. Вместо попавшего в плен Монморанси французскую армию возглавил герцог де Гиз. И вот ему-то финансирование и снабжение пошли широким потоком. Зимой 1557 г. он неожиданно ударил на фланге, не на испанцев, а на англичан, и захватил принадлежавший им порт Кале…
На ходе войны это почти не отразилось, а вот на судьбе Марии Тюдор сказалось роковым образом. Простые англичане по-прежнему любили ее, но в высших слоях общества уже накопилось изрядное недовольство. Купцы разочаровались — испанцы так и не пустили их в Америку. Знать и джентри затаили злобу, лишившись «свободы» обирать народ. Мария строго требовала сбора налогов, а это уж совсем не нравилось ни купцам, ни джентри. Стали возникать заговоры в пользу ее сводной сестры, Елизаветы. Некоторые раскрывали, участников казнили. Елизавету королева заточила в Тауэр и тоже распорядилась привлечь к суду за государственную измену. Ей оставалось только гадать, ждет ли ее участь Джейн Грей или оттяпают голову, как матери. Но Мария ее все-таки пожалела. Пощадила без всяких причин, просто по-родственному, вспомнила, что сестра, как и она, бедствовала, росла сиротой. Освободила ее из тюрьмы, вернула ко двору, только держала при себе, под надзором.
Но потеря Кале, давнего плацдарма Англии на континенте, дала оппозиции прекрасный предлог раздуть возмущение. В 1558 г. начался очередной мятеж. Королева имела все основания не доверять своим военачальникам, решила сама возглавить подавление. И подавила бы запросто! Большинство подданных горой встало бы за нее. Но, выступив в поход, она внезапно скончалась. Официальная версия — от болезни. Однако все обстоятельства свидетельствуют, что ее отравили. Уж очень гладко все сошлось. Мятежники не имели никаких шансов на успех — и вдруг стали победителями. А в Лондоне заговорщики во главе с Уильямом Сесилом уже сорганизовались и ждали. Как только узнали о смерти королевы, сразу захватили дворец и возвели на трон Елизавету. Реджинальда Пола, как нетрудно догадаться, казнили за «государственную измену». А место главного советника при новой королеве занял Сесил.
Ну а пока англичане устраивали разборки между собой, французы, испанцы, итальянцы, фламандцы, немцы все еще резались друг с другом. Успеха не имела ни одна сторона, крепости переходили из рук в руки. Люди, измученные несколькими годами войны, сами переставали понимать, за что воюют. В конце концов, миротворцем выступил папа Павел IV. Причем он сделал для этого весьма оригинальный ход. Обратился с личным посланием к… Диане. Римский первосвященник писал к шлюхе! По сути признавал ее важным лицом в европейской политике, равной с коронованными особами! Написал, что его долг пастыря — призывать королей к миру, «и это также долг тех, кто имеет власть над монархами или же их расположение» [12].
Диана была настолько польщена, настолько возгордилась, что поспешила доказать — да, она имеет власть над королем. Надавила на Генриха, и он сразу согласился подписать мир. Хотя условия ему навязали самые невыгодные, просто позорные. Он отдал три провинции на севере, все завоеванные земли в Италии, Ниццу, Савойю, остров Корсика. За столь важную услугу победители даже сделали персональное исключение Диане. Сохранили ей в Италии маркизат Кротон, графство Катанцаро и еще ряд владений, которые она успела получить от венценосного любовника. Но вскоре оказалось, что фаворитка потеряла гораздо больше…
Договор дополнялся двумя браками. За овдовевшего Филиппа II Генрих выдавал свою дочь Изабеллу, а за герцога Савойского — сестру Маргариту. Это позволяло не только скрепить мир, но и сохранить хорошую мину при плохой игре. Во Франции объявлялось, что война была вполне успешной, а утраченные территории отдавались в качестве «приданого». Испанский жених приехать к вчерашнему врагу остерегся, его заменял герцог Альба. Это, кстати, был любопытный европейский обычай, «брак по доверенности». Заместитель жениха венчался с невестой, держа в руке доверенность, заверенную нотариусом. А потом символически разыгрывалась брачная ночь. Молодую укладывали в постель, заместитель входил в спальню, предъявлял доверенность, снимал сапог, засовывал босую ногу под одеяло и касался ее ноги. С западной юридической точки зрения брак считался свершившимся.
В честь заключения мира и свадеб были устроены пышные празднования, в том числе рыцарский турнир. В нем решил поучаствовать Генрих II. А во время поединка у графа де Лоржа сломалось копье, обломок попал под забрало короля, выбил глаз и вошел в мозг… К раненому срочно вызвали знаменитого хирурга Амбруаза Парэ. Он потребовал привезти из тюрьмы и умертвить четверых заключенных, провел на трупах эксперимент, нанеся им такие же раны, вскрыл черепа и пришел к выводу — Генрих безнадежен. И вот тогда-то в свои права вступила Екатерина Медичи. Конечно, Диане Пуатье могло прийтись очень худо. Но огромный вес в государстве набрали ее друзья, Гизы. Они занимали ключевые посты в армии, в церкви, конфликтовать с ними было опасно. Поэтому Екатерина удовлетворилась тем, что вчерашняя всесильная дама раболепно ползала перед ней и просила прощения. Королева даже сохранила ей значительную часть состояния, но сослала ее в загородный замок: доживать свой век тем, кем она и была — состарившейся и вышедшей из употребления продажной бабой.
- Предыдущая
- 71/151
- Следующая
