Задача – выжить! - Замковой Алексей Владимирович - Страница 46
- Предыдущая
- 46/72
- Следующая
— Найденов! — кто-то настойчиво гудел мне в ухо. — Просыпайся, твоя очередь!
Я все же смог разлепить глаза, что-то промычав, потянулся за флягой и остатками воды промыл глаза. Боец, разбудивший меня, уже устраивался на земле, готовясь отойти ко сну. Я посмотрел на небо – солнце явно клонилось к западу. Мотнув головой, прогоняя остатки сна, я взял автомат и занял свое место на периметре лагеря. Потянулся было за трубкой, но вспомнил, что вроде бы по уставу курить в карауле запрещается. Тихо выматерившись, принялся, чтобы не заснуть, расхаживать взад-вперед.
Когда начало темнеть, снова появился давешний разведчик. Лейтенант уже давно проснулся и изучал карту.
— Докладывай, — кивнул он, когда боец подошел.
— Вдоль дороги ходят патрули, — начал боец, — всего четыре человека, и то из полицаев. Ходят по двое навстречу друг другу по разным сторонам насыпи.
— Каких полицаев? — переспросил Бредун.
— Да из местной швали фашисты себе помощников понабирали, — махнул рукой разведчик, — вроде как порядок охранять. Так, бандиты.
— Это что ж они, — лейтенант озадаченно почесал затылок, — совсем ничего не боятся, что такой шушере доверили железку охранять?
Боец промолчал. Только пожал плечами.
— Ну, нам же лучше, — продолжал лейтенант. — Подъем!
К железной дороге мы шли осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Не доходя метров двадцать до кромки леса, за которой виднелась железнодорожная насыпь и продолжение леса с другой ее стороны, мы встретились с передовым отрядом и залегли. Чего мы ждем, я не знал, но команды переходить через железку не было. Темнота окончательно сгустилась. Постепенно меня снова стало клонить в сон, а отряд все лежал. Внезапно я уловил звук приближающегося поезда. Еле слышный шум, доносившийся откуда-то слева, тут же прогнал сон. Состав пронесся мимо с бешеной скоростью. Когда стук колес стал стихать, я заметил, что все это время задерживал дыхание, и шумно выдохнул. Заозирался, ожидая, что сейчас последует команда продолжать движение, но все оставались лежать. Еще через десять минут от железной дороги приполз один из бойцов, отправленных наблюдать за движением патрулей.
— Ушли, — громко прошептал он. — Полчаса назад на север прошла одна пара, а только что на юг – вторая.
— Вперед! — прошептал в ответ лейтенант.
Мы поднялись и, пригибаясь к земле, побежали к железнодорожной насыпи. Мелькнули под ногами, уносясь за спину, стальные нити рельсов, по которым немцы гнали на фронт эшелоны и которые нам предстояло перерезать, и группа беззвучно скрылась в лесу на другой стороне. Углубившись на пару километров в лес, мы резко свернули на юг и продолжили движение. Как ни странно, идти стало легче. Может, я начал понемногу привыкать к этой жизни?
Ближе к середине ночи навстречу нам снова выбежал один из бойцов передовой группы.
— Впереди болото, — прошептал он.
Лейтенант принял решение отдыхать до утра – идти через болото ночью он не рискнул. Знали бы вы, насколько я был благодарен ему за это решение. Особенно благодарны были моя спина и ноги. Я снова мгновенно уснул, и на этот раз меня никто не будил.
Следующий день тоже прошел на марше. Мы без проблем форсировали мелкое болотце и, немного повалявшись в кустах, перебежали довольно крупную дорогу. Немцев мы так и не видели. За исключением разведчиков, никто не видел даже полицаев. В общем, наш марш-бросок к железнодорожному мосту больше напоминал прогулку по лесу. Это если, конечно, не считать бешеный ритм и тяжелые мешки за плечами. Но в любом случае во второй половине дня мы уже лежали на опушке леса. Перед нами несла свои воды Горынь, а слева красовался мост, который нам предстояло взорвать.
Вдоволь налюбовавшись мостом, мы снова отошли в лес. Группа расположилась в излучине реки, на пару километров южнее хутора Святые. Лейтенант не стал штурмовать объект с ходу. Насколько я понял, он принял решение сначала хорошенько изучить обстановку – систему охраны моста и время смены караулов, место дислокации ближайших частей противника, периодичность прохождения составов. А уже после, когда все условия задачки станут известны, приступать к делу. В прибрежных зарослях были оставлены двое бойцов, которым была поставлена задача следить за мостом и записывать время прохождения и состав эшелонов, которые, похоже, проходили здесь круглосуточно, еще десяток бойцов были отправлены в разных направлениях к ближайшим населенным пунктам, в том числе – двое с заданием, пользуясь темнотой, как можно ближе подойти к мосту. Ну а мы, расположившись в лесу, отдыхали после марша.
Впрочем, отдыхали все, кроме нас с Колей. Мы проверяли и перепроверяли свое оборудование, от которого зависело выполнение задачи. Коля чуть ли не обнюхивал детонаторы и много раз перепроверял взрывную машинку, а мне выпала честь прощупывать шнур на предмет переломов жилки. Этим я и занимался до глубокой ночи.
Наутро вернулась разведка, слава богу – в полном составе. Перед выходом лейтенант строго предупредил, что тем разведчикам, кто будет замечен противником и поставит задание под угрозу срыва, лучше застрелиться самим. Вся группа, за исключением двух бойцов, которые продолжали наблюдать за мостом, собралась вокруг вернувшихся и жадно вслушивалась в их рассказ.
Первыми докладывали бойцы, которые ходили к мосту. Им удалось подобраться вплотную к объекту. Судя по их словам, немцы чувствовали себя в полной безопасности. Я всю ночь удивлялся, что в небо не взмыла ни одна ракета. «Не может быть, чтобы немцы без ракет спали!» – всплыло в памяти из мемуаров Вершигоры о его боевом пути в соединении Ковпака. Оказалось, мало того что немцы экономили ракеты – они еще и спустя рукава относились к своим обязанностям. Из тех же мемуаров я помнил, что до 1943 года немцы почему-то охраняли железные дороги из рук вон плохо. На полустанках находились небольшие гарнизончики из тыловых частей, а полотно – вообще смех! — охранялось местными мужиками, которые расставлялись у каждого столба и при появлении партизан должны были колотить по рельсам. Здесь такого не было. Но зато охрана вовсю курила, чем полностью выдала нашей разведке свое местонахождение, а один немец был даже замечен вроде бы пьяным.
С обеих сторон моста располагались небольшие караулки, рядом с которыми были организованы пулеметные точки. Сколько людей находится в караулках, разведке установить не удалось, но предполагалось около пяти солдат в каждой. Еще один немец медленно прохаживался по мосту из конца в конец.
— Мы его по огоньку папироски заметили, — доложил один из разведчиков. — Как раз за пулеметом наблюдали, как вдруг тот с той стороны моста вышел и заговорил с фашистами у пулемета. Потом закурил и пошел назад по мосту.
— Может, за сигаретами с той стороны прибежал? — спросил один из бойцов.
— Не-е-е… — протянул разведчик. — Он потом опять возвращался. И каждый раз останавливался у пулемета. Что-то там говорили по-своему и ржали как лошади.
— Вот она, хваленая немецкая дисциплина! — сплюнул один из автоматчиков диверсионной группы.
— А ты не жалуйся! — усмехнулся другой. — Спасибо скажи, нам же легче будет.
Кроме раздолбаев, охранявших мост, как разведка выяснила, около роты немцев стояло в самой Александрии и по взводу в Каптовичах, Сергеевке и Мариновке. Причем для разведки последних двум ребятам пришлось переправиться через реку. А на хуторе Святые, рядом с которым мы расположились, были замечены несколько полицаев. Пока разведчики описывали обстановку, прибежал один из бойцов, оставленных наблюдать за мостом, и доложил, что там только что сменилась охрана. Лейтенант, посмотрев на часы, записал все полученные сведения в блокнот, куда перед этим заносил график прохождения и состав эшелонов.
— Всем отдыхать до вечера, — распорядился он и повернулся к нам с Колей: – Ну, подрывники, что думаете?
— Незаметно заминировать не удастся, — тут же ответил Коля. — Надо с охраной что-то делать.
- Предыдущая
- 46/72
- Следующая
