Герои умирают дважды - Аксенов Даниил Павлович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/89
• Следующая

Всем было ясно, кого имеет в виду графиня. Возражений не было. Если появится Менел, то будет неприлично выставлять против него неопытных бойцов. Пусть сразу пробует силы на чемпионах.

Поток желающих потянулся к Улеа. Дворяне подходили, произносили свои имена, человечек тут же записывал их и бережно опускал кусочки пергамента в горшок. Каждый раз он погружал глубоко свою руку, чтобы положить их прямо на дно. Виктор тоже добрался до стола, назвал себя, был записан, и кусочек пергамента с его именем отправился в горшок.

Писарь управился быстро. Когда записался последний, Вирета подошла к столику Улеа, забрала горшок и отнесла его графине. Горшок был глиняный и не очень легкий. Ласана приняла его, демонстративно встряхнула, поставила перед собой и опустила внутрь руку, чтобы вытащить первые имена, лежащие сверху.

Все затаили дыхание, а Виктор особенно. Именно сейчас решалась его судьба. Если ему достанется кто-то из сильных противников, то пиши пропало. Вся деятельность окажется напрасной тратой сил. Антипов, конечно, подготовился к жеребьевке, но все равно существовала возможность, что что-то пойдет не так. Он сцепил пальцы и замер. Больше ничто не выдавало его волнения.

— Ан-Туреа и ан-Нерепт, — прочитала графиня.

Писарь тут же записал пару на большом листе. Сердце Виктора застучало. Он не думал, что окажется в числе первых, но надеялся, что будет так. Для него было главным попасть в первые четыре пары. Тогда выход в «финал» почти обеспечен.

— Ан-Марек и ан-Фадор-старший.

Прошел брат Ипики, боец не из великих. Антипов еще сильнее сжал пальцы.

— Ан-Приа и… ан-Орреант!

Виктор медленно выдохнул. Он только сейчас заметил, что почти не дышал с тех пор, как прозвучала первая пара. Теперь нужно было дождаться, когда же появятся имена сильных воинов.

Но, к счастью, обошлось без неожиданностей. Имена чемпионов, включая ан-Суа и ан-Котеа, по загадочной причине прозвучали в самом конце. Когда графиня вытащила последние кусочки пергамента, сначала даже не все поняли, что произошло, а потом слабый ропот пронесся по залу. Если победитель в одной паре бьется с победителем соседней пары, то получалось, что самые сильные бойцы схватятся друг с другом. Невероятное стечение обстоятельств!

Ласана тоже была удивлена. Она ожидала более равномерного распределения противников. Виктор смотрел на ее озабоченное лицо и даже сочувствовал графине. Он ведь наблюдал внимательно и видел, с каким трудом Ласана доставала последние имена. Тогда очаровательные брови хмурились, а губы поджимались с досадой. Создавалось впечатление, что горшок не совсем чист и часть кусочков пергамента просто прилипла ко дну…

Антипов подумал, что какой-нибудь кухарке наверняка достанется за небрежность. И решил потом материально компенсировать бедной женщине моральные и физические страдания. Виктор заботился даже о своих невольных союзниках. Кухарка ведь ни при чем, хотя горшок был действительно не совсем чист. А именно — покрыт легким налетом из муки и еще кое-каких ингредиентов в тех местах, где ко дну прикасался пергамент с именами чемпионов. Антипов так хорошо знал состав этой «грязи» потому, что ее своими руками сделал Рикста. Отличный клей получился, не очень стойкий, но и не слабый! Если совсем немного нанести на кусочек пергамента и прижать пергамент ко дну горшка, то этот кусочек там и останется. И встряхивание переживет. Спасибо ловким пальцам Улеа, который приклеил ко дну горшка пергамент с именами всех сильных бойцов. «Ничтожный человечек, от которого ничто не зависит» женится на своей избраннице, и совесть его останется чиста. После разговора с местным оратором Ролтом писарь был уверен, что его труд, пусть и оплачиваемый, служит идеалам справедливости, идет на пользу замку, а особенно — госпоже графине. Впрочем, Антипов во всем этом не сомневался.

Когда собравшиеся расходились, Виктор увидел выражение лица Женара. Графский сынок о чем-то напряженно думал, бросая озадаченные и растерянные взгляды на то место, где сидела графиня. О мыслях ан-Котеа легко было догадаться. Он был слишком недоверчив, чтобы предполагать случайность. Ему казалось, что Ласана все это подстроила сама.

Женар ан-Котеа, графский сынок, по характеру был очень похож на своего отца. Вспыльчивый, но коварный, храбрый, но скользкий, он весьма поднаторел в интригах. Сохраняя внешнюю пристойность, Женар был способен на любую подлость — лишь бы она не стала достоянием общественности. Каждый из ан-Котеа твердо шел к своим целям: большей власти, большему богатству, большему влиянию на короля и даже жрецов. У графов было все, что нужно для победы, и они бы уже давно сумели посадить на трон своего ставленника, если бы кое-что им не мешало. А именно — их собственные недостатки. Увы, эти недостатки были настолько грандиозны, что частенько перечеркивали все нелегкие труды. Например, дедушка Женара слишком любил выпить. И будучи разумным лицемером в трезвом состоянии, пьяным он превращался в рьяного правдорубца, борца с чужими пороками, невзирая на титулы. Он плохо кончил. На смену ему пришел сын — отец Женара. Мужественный и красивый, он обожал наносить удары в спины своих противников. Кражи, шантаж, заказные убийства — это было при нем поставлено на широкую ногу. Но он оказался настолько невоздержан по части женщин, что однажды покусился на фаворитку короля и мигом очутился в опале. Ему пришлось сделать ставку на сыновей. Женар был его любимчиком. Такой же красивый, умный и мужественный, он, казалось, был лишен губительных недостатков. Его ждало великое будущее! Так думали все, включая самого Женара. Но, к сожалению, последние события показали, что недостаток у него все же был. Наследный граф отчаянно влюбился в Ласану ан-Мереа.

— Может быть, подкараулить и ножом в бок? — Женар сидел в кресле в своих роскошных трехкомнатных апартаментах и вел «светскую» беседу с доверенным слугой.

Тот, подчеркнуто просто одетый (в серые куртку и штаны), стоял рядом и задумчиво покачивал головой. Марис, так звали слугу, был пожилым лысоватым мужчиной. Он верой и правдой долго служил отцу Женара и приобрел репутацию осторожного мерзавца.

— Хромой сказал, чтобы мы его пока не трогали, ваша светлость. Им займутся балансеры. Они не пройдут мимо человека, против которого их искусство бессильно.

— Да когда это будет! — вскричал Женар, ударяя кулаком по темно-коричневой ручке кресла. — Он же мне тут нагадит до того времени! Уже нагадил, негодяй! Что теперь обо мне думает графиня? А другие дворяне?! А эта жеребьевка?! Получается, что Ласана пытается выдвинуть в финалы его, пока я буду обрабатывать ан-Суа! Смотри, Марис, что выходит. Я сначала думал, что Ролт — боец так себе, но он разделался с ан-Кретой, сильным копейщиком. Значит, на тренировках придуривался! У него есть шансы победить многих и встречаться в финалах либо со мной, либо с ан-Суа! У этого негодяя Ролта окажется самое меньшее пять серебряных колец! Третье место наверняка будет его! А это — успех! Его поддержат все сыновья баронов, они и так за него горой. Ролт популярен, а среди молодежи популярность очень легко превратить в силу: такой болтун наверняка с этим справится. Ласана тогда дважды подумает, кого выбрать, — меня или этого негодяя.

— Может быть, он еще проиграет схватку-другую, — рассудительно заметил Марис. — Я бы не торопился, а подождал.

— Чего ждать! Чего?! — начал кипятиться Женар. Он вскочил, а потом опять сел. — Ладно, пусть Хромой прав и мы не должны трогать Ролта, мой отец установил с балансерами хорошие отношения. К чему их злить! Но можно ведь сделать так, чтобы Ролтом занялись другие, а на нас не упало даже тени подозрений!

— Как сделать, ваша светлость? — поинтересовался слуга.

Женар откинулся на спинку кресла, обитую красным бархатом. Он внезапно успокоился. Его раскрасневшееся лицо быстро вновь стало бледным.

— Натравим на Ролта жрецов, — сказал он. — Не знаю точно, кого именно они ловят, но надо бы узнать. Тогда можно обвинить Ролта, что он и есть преступник. А если узнать не получится, то просто что-нибудь подбросим Ролту. Он тогда не скоро выберется из цепких лап жрецов.

• Предыдущая
• 36/89
• Следующая