Семья в законе - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 8
- Предыдущая
- 8/62
- Следующая
Жила она недалеко, в многоэтажном доме, за частными домами, которыми был окружен гаражный кооператив. Сегодня с утра они с мужем ездили по мебельным салонам в поисках дивана, затем он отвез жену домой, а сам отправился в гараж ставить машину. Не дождавшись, женщина пошла ему навстречу, а, увидев милицию и лежащий на земле труп, поняла, что случилось страшное. И не ошиблась...
– Скажите, а диван вы купили? – спросила следователь.
– Нет, мы только присматривали.
– А какой диван вы присматривали, дорогой или не очень?
– Мы хотели кожаный купить, большой, с уголком и креслом...
– Значит, дорогой. Скажите, а ничего подозрительного вы не замечали? Может, кто-то ходил за вами, прислушивался, о чем вы говорите с продавцами. Может, вы выражали готовность купить диван прямо сейчас?..
– Нет, никто за нами не ходил. И с продавцами мы не разговаривали. Просто ходили, смотрели...
К ним подошел оперативник из районного уголовного розыска, молодой шустрый капитан с цепкими глазами. Судя по выражению его лица, он добыл информацию, которой спешил поделиться со следователем. И, похоже, не только из служебного рвения. Он явно хотел пообщаться с Цветковой еще и как с интересной женщиной. Павел знал его и протянул ему руку для приветствия.
– Что-то интересное нашел? – спросил Никифоров.
– А вы что, это дело забираете? – с надеждой спросил капитан.
– Это уж как начальство решит...
– Тут на заказное похоже. Может, РУБОП работать будет.
Парню все равно было, на кого свалить это дело, лишь бы самому им не заниматься. Павел его понимал, сам когда-то на «земле» работал. Штат маленький, дел невпроворот, и очень ограниченные возможности всерьез работать по сложным убийствам, где виновный не установлен.
– Почему заказное? Вроде бы без глушителя стреляли. И барсетку взяли.
– Я тут женщину одну разговорил, ее окна как раз на ворота выходят. Она видела, как от убитого машина отъезжала. «Десятка» темно-серого цвета. На звук выстрела выглянула, смотрит, машина уже отъезжает. Так вот, эта машина здесь с утра стояла, вон, у того дерева, – капитан показал на раскидистый дуб, росший у закрытых ворот непонятно какого-то предприятия – может, цех какой-нибудь, может, просто склад.
– Значит, ждали, – решил Павел.
– В том-то и дело...
– Может, преступники давно его заприметили. Мужик солидный, видно, что при деньгах. Да и барсетка у него такая пухлая, что в глаза бросается, вот и потекли у них слюнки...
– Нет, барсеточники так не работают. В человека, из пистолета, среди бела дня... Да еще и в лицо...
– А каждый по-разному работает, всех под одну гребенку не причешешь.
– Ну, может быть... Только я что-то не пойму вас, товарищ майор. Вам что, этот глухарь нужен? Вы же просто по убийствам работаете, а заказуху пусть рубоповцы тянут.
– А почему глухарь?
– Да ясно же, и в магазин за глобусом ходить не надо. Машина с затемненными окнами, номера грязью забрызганы, парик, борода, очки. Следы от колес стандартные – это уже минус по горлу. Гильзу нашли, вроде как от «ТТ». Что это нам дает? А ничего... Ну, может, экспертиза что-нибудь покажет, тогда одного глухаря к другому пришьем, и все дела...
– А номера грязью забрызганы?
– Да. Я с одним тут разговаривал, «десятка» мимо него проезжала. Номеров не видно, стекла темные.
– Может, были приметы какие-то?
– Да какие там приметы? Ну, левое заднее крыло помято, фары нет... Я уже звонил, на посты передали, может, и выгорит что, хотя вряд ли...
– Брось тоску наводить! Что сторож говорит? Может, и у преступника приметы какие заметил, ну кроме бороды и парика?
– Да вы сами к нему сходите, он в сторожке сидит. Скучно ему, поболтать не с кем...
Заметив, что Цветкова освободилась, капитан подошел к ней, а Павел отправился к сторожу.
В спертом воздухе тесного помещения пахло грязными носками, горелой пластмассой и табачным дымом. На кушетке, застеленной выцветшим верблюжьим одеялом, лежал с закрытыми глазами худощавый мужчина лет пятидесяти. Легкий батник, в котором нравится щеголять озабоченным юнцам, чересчур короткие шорты, некогда белые носки, стоптанные кроссовки.
– Физкульт-привет!
Мужчина вскочил как по команде, но в струнку перед Павлом не вытянулся.
– Майор милиции Никифоров.
– Так были уже, – мужчина сонно зевнул и, сунув руку под батник, почесал живот.
– Убийца куда делся?
– Ну, куда... В машину сел и уехал.
– Как он выглядел?
– Ну, роста примерно вашего. В плечах чуть пошире, но там больше жиру, чем силы. Лицо крупное... Широкое такое, видно, что пожрать любит. Очки видел, бороду, волосы, как у бабы...
– Парик, – подсказал Павел.
– Парик? Ну да, он еще, когда в машину садился, руку к волосам прижал... Парик у него. Ну да, он потому и схватился за него, потому что боялся потерять, спадал, видно...
– Так, подождите. В одной руке у него пистолет был, в другой, я так понимаю, барсетка, а чем он тогда парик поправлял?
– Так той рукой, в которой пистолет держал... Он его еще уронил, правда, сразу же поднял... Какой-то он суетливый был, не в себе как будто. Ну да, человека убил, как уж тут в себе остаться? Да, дела... Этот, который в машине был, тоже нервничал, рукой из салона ему махал, давай, быстрей, говорит...
– Вы слышали, что он говорил?
– Ну, нет, конечно. Он руками показывал, давай, давай. А потом еще и за плечо его схватил, в салон втащил... Еще и дверь не сразу закрылась. Машина тронулась, и дверь сама по себе закрылась.
– На замок закрылась или как?
– Да нет, просто прикрылась... Потом открылась и закрылась. А потом снова открылась. Я еще смотрю, голова высунулась, вниз посмотрела, как будто что-то вывалилось там... Ну а потом закрылась. Да, точно открылась, и голова высунулась... Тут ваши приходили, спрашивали, но я тогда волновался сильно, а сейчас уже нет, валерьяночки немного выпил, – щелкнув себя пальцами по горлу, подмигнул Павлу сторож. – Успокоился. Вот и вспомнил... Может, правда, вывалилось что, а?
Труп уже укладывали на носилки, когда Павел вернулся к месту происшествия. На асфальте виднелась кровь, но со временем от нее ничего не останется. А следы, оставшиеся от преступников, уже уничтожены. Санитары топтались сейчас по тому самому месту, откуда примерно стрелял убийца. Но там ничего и не было, кроме мелких камешков.
Павел подошел к Цветковой, которая также собиралась уезжать, спросил, что подозрительного она смогла обнаружить на месте преступления. Может, преступник что-то обронил, когда садился в машину. Но, как выяснилось, после себя он оставил только стреляную гильзу. Ну и пулю, которую выцарапали из дерева и приобщили к протоколу.
Тогда Павел просто пошел по дороге, в направлении, в котором скрылась машина с преступниками. Он внимательно смотрел себе под ноги – рассыпанная по асфальту щебенка, замасленная деревяшка, дырявый и грязный от времени целлофановый пакет в траве у обочины, обломок ветки, кусок кирпича, один старый окурок, другой, камушки, ржавая пружина от раскладушки, пластиковая дужка от очков, крупная хромированная гайка, обрывок газеты, выброшенной не одну неделю назад... Из того хлама, что попался Павлу на пути, он выделил только дужку от очков. Черный глянцевый пластик, еще даже не запыленный. Видно, что совсем недавно выпал из машины. Возможно, из той самой, на которой скрылись преступники. Уж ни ее ли пропажа так обеспокоила убийцу?
Сторож говорил, что преступник садился в машину нервно, суетно, и на нем были черные солнцезащитные очки. Что, если уже в машине, он сделал резкое движение, отчего от очков отскочила дужка? Она попала в щель между порожком и прикрытой дверью. А когда преступник эту дверь открыл, чтобы затем захлопнуть, дужка и вывалилась на дорогу. Он догадался, куда она делась, открыл дверь, чтобы найти ее... Но если это так, то его действия наводили на мысль о чрезмерном душевном волнении. Ну, как можно увидеть такую мелкую пропажу из быстро движущейся машины? А водитель не стал останавливаться, чтобы помочь ему. Не было у него на это времени.
- Предыдущая
- 8/62
- Следующая
