Связанный честью - Браун Сандра - Страница 11
- Предыдущая
- 11/49
- Следующая
Они шли и шли, кажется, уже много часов. Эйслин приходилось почти бежать, чтобы не отставать от него. Солнце нещадно жарило ее непокрытую голову. Ландшафт подходил только ядозубам и другим рептилиям, что изредка встречались им на пути.
Наконец они услышали шум приближающегося автомобиля. Обернулись и увидели, что их догоняет какой-то пикап. Он напоминал поблекшее красное привидение, материализовавшееся из волн горячего воздуха. Не успел Грейвольф вскинуть руки и проголосовать, как шофер сбросил скорость. В кабине древней развалины сидели плечом к плечу трое индейцев навахо очень мужественной наружности. Перекинувшись с ними парой слов, Грейвольф влез сам и втащил Эйслин на заднее сиденье пикапа.
– Они тебя узнали?
– Скорее всего.
– А ты не боишься, что они сдадут тебя полиции?
Он мотнул головой, и она, несмотря на жару, поежилась от его холодного взгляда.
– Нет.
– О, понимаю. Честь заставляет их хранить молчание.
Он не удостоил ее ответом, но перевел взгляд на северо-восток, к горизонту, куда, как она уже поняла, они направлялись.
Всю дорогу до маленького пыльного городка они мрачно молчали. Говорить было бы трудно в любом случае. Горячий ветер бил в лицо и высасывал из легких весь воздух.
Они еще ехали по пригороду, когда Грейвольф постучал по заднему стеклу кабины, и водитель плавно затормозил перед станцией техобслуживания. Лукас спрыгнул на землю и помог Эйслин спуститься.
– Премного благодарен! – крикнул он водителю.
Тот вежливо приподнял соломенную ковбойскую шляпу, снова завел мотор и уехал.
– И что теперь? – устало поинтересовалась Эйслин.
Перспектива поездки в город на какое-то время дала ей надежду, хоть она интуитивно понимала, что навахо будут симпатизировать Грейвольфу.
Однако эта надежда умерла в тот самый момент, когда она увидела, на что похож этот городок. На улицах ни единой живой души. Только цыплята копошатся в саду напротив шоссе, но и там никаких признаков человеческой жизни. Город выглядел неприветливо и сурово, как и окружавшая его пустыня.
Грейвольф пошел к зданию с железной крышей, где располагалась станция техобслуживания. Эйслин заставила себя потащиться за ним. Она никогда в жизни не испытывала такого дискомфорта, кожа жутко чесалась от пота, все тело было горячим, липким, обожженным солнцем. Губы потрескались от жары, волосы спутались.
Прочитав вывеску в грязном окне станции техобслуживания, она застонала.
– Сиеста! – мрачно вырвалось у нее.
– Они закрыты до четырех, – сказал Грейвольф и повернул голову, чтобы определить время по солнцу.
Эйслин заметила узкую полоску тени вдоль стены здания и укрылась там. Откинула голову, закрыла глаза. И тут же снова распахнула, услышав резкий звук бьющегося стекла.
Грейвольф камнем разбил дверное стекло. Даже не моргнув глазом, сунул руку в отверстие и отпер дверь. Та протестующее скрипнула, но открылась. Лукас вошел внутрь. Эйслин, которой никогда бы не пришло в голову разбивать окно, и уж тем более нарушать границы чужой собственности, последовала за ним в помещение, где было лишь немного прохладнее, чем на улице.
Когда глаза привыкли к сумраку, Эйслин поняла, что это не только заправка, но и маленький магазинчик. Деревянные полки были заставлены чипсами и консервами, канцелярскими товарами и моющими средствами.
На единственном прилавке с пыльной стеклянной витриной стояли еще более пыльные аризонские сувениры. Над ними высились коробки с леденцами, жвачками и сигаретами. За прилавком, на стене из оргалита, висели разные автомобильные принадлежности.
Грейвольф зашагал к старомодному автомату с холодными напитками. Старые деревянные половицы протестующе застонали. Подняв крышку, он сбил замок, призванный защищать автомат от воров, вынул две бутылки кока-колы и открыл их. Одну отдал Эйслин, а вторую поднес к губам и стал с жадностью пить.
– Я заплачу за свою, – заявила она.
Лукас оторвался от горлышка:
– Ты заплатишь и за мою. И за разбитое стекло. И за водяной шланг.
Эйслин пила холодную колу и думала, что вкуснее ничего не пробовала в жизни.
– Что за водяной шланг?
Грейвольф разглядывал за прилавком разные принадлежности.
– Нужен на замену порвавшегося. Вот такой, – сказал он, снимая с гвоздика шланг и показывая Эйслин.
Другой рукой он стал открывать ящики прилавка и просматривать их содержимое, шумно пошуровал в ящике металлических инструментов, и Эйслин еще отчетливее ощутила, как здесь пусто.
Ее охватило витавшее в воздухе чувство уединенности, она чувствовала себя здесь чужаком. А Грейвольф явно не испытывал подобной неловкости. Он нашел нужные инструменты и вытащил их из ящика. Эйслин уже совсем было отчаялась, как вдруг увидела телефон-автомат.
Она не сомневалась, что Грейвольф его не заметил. Тот по-прежнему «заимствовал» инструменты из ящиков и не смотрел в направлении телефона, который висел на стене в углу за стойкой со старыми журналами.
Если бы удалось отвлечь его разговором, можно было бы добраться до автомата и втайне от него заказать телефонный разговор. Но она даже не знает, где находится. Как называется этот заброшенный городок? А шоссе, по которому они ехали? Она не помнила никаких дорожных указателей. А были ли они вообще на шоссе? Она знала только, что они пересекли границу штата и уже не в Аризоне.
– Допила?
Эйслин дернулась от звука голоса, словно пойманная с поличным.
– Да, – ответила она и отдала ему пустую бутылку.
Она позволила себе расслабиться совсем ненадолго и теперь снова активно работала над планом, как отвлечь Грейвольфа.
– Давай деньги. – Он протянул ей открытую ладонь.
Желая ему угодить, она запустила руку в сумочку и вытащила двадцатку:
– Этого должно хватить.
Он свернул купюру в трубочку и сунул под пепельницу на прилавке.
– Там сзади есть все удобства, – сообщил он. – Они тебе нужны?
Он угадал, но она в данный момент обдумывала, что делать дальше. Можно было солгать, что ей не нужно в дамскую комнату. Тогда он бы пошел первым, оставив ее здесь дожидаться. Но это может показаться странным и только возбудит в нем подозрения. Лучше пойти первой, пусть думает, что она уже отказалась от планов побега.
– Да, спасибо, – кротко ответила она.
Без единого слова он проводил ее на улицу. Завернув за угол, они оказались у дверей мужского и женского туалетов. Она с ужасом представила, что там внутри, но Грейвольф уже толкнул дверь дамского отделения. Их обдало невыносимой вонью, но Эйслин шагнула внутрь и включила свет. Загорелась тусклая лампочка.
Внутри было лучше, чем она ожидала, хотя все равно мерзко. Вид этой комнаты напомнил Эйслин, как давно она в последний раз была в туалете, и ей нестерпимо захотелось справить нужду, не важно, насколько отвратительно все выглядело. Закончив, она сполоснула руки и лицо в ржавой раковине.
Решив обойтись без вытирания и обсохнуть на воздухе, Эйслин подошла к двери, отперла замок и попыталась ее открыть. Но дверь не поддавалась.
В первый момент Эйслин решила, что открывает не в ту сторону, и потянула дверь на себя. Без толку. Тогда она налегла на дверь что было силы, но у нее все равно ничего не вышло. Ее охватила паника, она прильнула к двери.
– Грейвольф! – отчаянно закричала она. – Грейвольф!
– В чем дело, Эйслин?
– Я не могу открыть дверь.
– Так и должно быть.
У нее от ужаса отвалилась челюсть. Он запер ее!
– Открой дверь! – закричала Эйслин и забарабанила по ней кулаками.
– Открою, когда вернусь.
– Вернешься?! Куда ты собрался? Не смей меня оставлять здесь!
– У меня нет выбора. Не хочу, чтобы ты воспользовалась телефоном, который так настойчиво «не замечала». Я выпущу тебя, как только вернусь.
– Куда ты уходишь? – Она пришла в отчаяние при мысли, что ее оставят здесь взаперти.
– Обратно к машине. Заменю водяной шланг и приеду за тобой.
– К машине? Ты пойдешь к ней пешком? И когда же ты до нее доберешься?
- Предыдущая
- 11/49
- Следующая
