Сны в ведьмином доме - Лавкрафт Говард Филлипс - Страница 7
- Предыдущая
- 7/13
- Следующая
А до тех пор стоит хотя бы выяснить, куда он ходит во сне. Поднимаясь-наверх и проходя по обветшалому залу, куда выходила дверь его комнаты, он насыпал повсюду немного муки, две горсти которой одолжил у хозяина, нисколько не скрывая, зачем она ему понадобилась. По пути Джилмен остановился было у дверей Илвуда — но тот, видно, опять отсутствовал: в комнате было темно. Войдя к себе, Джилмен положил фигуру со спицами на стол и лег, даже не раздевшись — настолько он был утомлен и истощен как умственно, так и физически. В заколоченной части чердака над наклонным потолком опять, кажется, кто-то еле слышно скребся, и можно было различить чьи-то глухие мягкие щажки, но Джилмен чувствовал себя слишком разбитым, чтобы обращать на это внимание. Непонятное притяжение с севера снова начало усиливаться, но точка на небосклоне, из которой оно исходило, видимо, постепенно приближалась к горизонту.
Пришел сон, и в ослепительном фиолетовом свете опять появилась старуха с неизменно сопровождавшим ее косматым зверьком с длинными клыками; на сей раз очертания обеих фигур были отчетливее, чем когда бы то ни было прежде. Этой ночью они подобрались вплотную к юноше, и он почувствовал, как старая ведьма вцепилась в него иссохшими пальцами. Джилмена молниеносно вытащили из постели и бросили куда-то в пустоту, он снова услышал размеренный рев и увидел неясный сумрачный свет, наполнявший собою бездну, бурлившую вокруг. Но все это длилось лишь какую-то долю секунды, ибо в следующее мгновение он оказался в тесном замкнутом помещении с глухими голыми стенами из нетесаных досок и балок, сходившихся прямо над гонтовой, и со странным неровным полом, идущем под уклон к одной из стен. Почти весь наклонный пол был заставлен ровными рядами низких сундучков, наполненных книгами, среди которых были и сравнительно новые, и постариннее, и настолько древние, что они чуть ли не разваливались на глазах; в центре стояли стол и скамейка, видимо, прибитые к полу. Поверх книг были разбросаны небольшие предметы совершенно невероятных форм; в ярком фиолетовом свете Джилмену удалось разглядеть одну вещицу, которая оказалась в точности похожей на ту статуэтку со спицами, которую он уже видел сначала во сне, а потом наяву. Слева от него пол обрывался, образуя темный треугольный провал, откуда сначала донесся глухой стук, а еще через секунду — показалась гнусная косматая тварь с длинными желтыми клыками, выделявшимися на бородатой мордочке, удивительно напоминавшей человеческое лицо.
Злобно ухмылявшаяся старуха была рядом и все так же крепко держала Джилмена. По ту сторону стола стоял некто, кого юноша никогда прежде не видел. Это был высокий худой человек с очень черной кожей, но впрочем, без каких бы то ни было негроидных черт; на голове и на лице у него не было ни единого волоска, одежду же его составлял один только бесформенный балахон из тяжелой черной материи. Ног незнакомца не было видно из-за стола и скамейки, но, очевидно, он был во что-то обут, поскольку всякое его движение сопровождалось отчетливым стуком. Человек ничего не говорил; мелкие, но правильные черты его лица не имели совершенно никакого выражения. Он молча указал на огромную раскрытую книгу, лежавшую на столе, после чего старая ведьма сунула в правую руку Джилмена не менее огромное стальное перо. Всю эту невероятную сцену окутывала атмосфера невыносимого, сводящего с ума ужаса; это ощущение достигло своей высшей точки в тот момент, когда маленькая косматая тварь вскарабкалась на плечи Джилмену и, проворно спустившись по левой руке к кисти, впилась острыми длинными клыками в запястье в том месте, где заканчивалась манжета. Из раны на внутренней части руки хлынула кровь — и Джилмен провалился в небытие.
Проснувшись наутро — а это было 22 апреля — Джилмен почувствовал довольно сильную боль в запястье левой руки; манжета пижамной куртки потемнела от засохшей крови. Он мог лишь очень смутно припомнить видения прошедшей ночи, и только фантастическая сцена с черным человеком в странной комнате, как живая, стояла у него перед глазами. Вероятно, на самом деле, во сне его укусила крыса, а в мозгу возникло целое кошмарное видение. Открыв дверь, Джилмен убедился, что за ночь на рассыпанной по полу муке не появилось никаких следов,если не считать огромных отпечатков, оставленных, как видно, сапожищами неотесанного малого, снимавшего комнату напротив. Итак, нынче он не ходил во сне. Надо, наконец, избавиться от крыс. Следует самым серьезным образом поговорить с хозяином. А пока Джилмен заткнул отверстие в нижней части наклонной стены свечным огарком, примерно подходившим по диаметру. В ушах у него все еще стоял звон, как если бы ему до сих пор были слышны отзвуки ужасного шума, сопровождавшего сновидения.
Принимая ванну и переодеваясь, Джилмен все пытался вспомнить, что еще он видел во сне после той сцены в неизвестном помещении, залитом ярким фиолетовым светом, но память отказывалась воссоздать хоть какую-нибудь более или менее определенную картину. Поразившая его сцена, должно быть, возникла в воображении под влиянием мыслей о заколоченной части чердака над комнатой, так властно привлекавшей к себе его внимание в последнее время; дальнейшие воспоминания были неясны и расплывчаты. Кажется, он опять видел сумеречный свет туманной пропасти; потом возникла новая бездна, еще глубже и темнее, где видения уже не имели определенной формы. Джилмена втолкнули туда два неизменно сопровождавших его существа, одно как скопление вытянутых пузырей, а другое — будто маленький многоугольник; вступив в эту новую область теперь уже полного мрака, они, подобно самому Джилмену обратились во что-то вроде клочков тумана или пара. Впереди двигался еще кто-то, какое-то более крупное облако пара, время от времени принимавшее более определенные очертания, но все же недостаточно ясное. Как показалось Джилмену, они перемещались не строго по прямой, а скорее описывали совершенно невероятные кривые или, возможно, спирали в непостижимом завихрении эфира, где не действовали физические или математические законы какого бы то ни было пространства, которое мы только способны представить себе. Затем появились едва различимые огромные скачущие тени, какая-то чудовищная пульсация, лишь отчасти доступная слуху, и высокий монотонный наигрыш невидимой флейты — но здесь воспоминания окончательно обрывались. Джилмен решил, что эти последние видения проникли в его сон из «Некрономикона», точнее, из той его части, где речь шла о некоем лишенном жалости существе по имени Азатот, что управляет пространством и временем, восседая на черном троне в середине всего Хаоса... Смыв кровь с запястья, Джилмен убедился, что крысы не очень сильно его покусали; юношу озадачило только расположение двух крохотных ранок. Вдруг ему пришло в голову, что на постели не осталось ни единого пятнышка крови, что, судя по ее количеству на руке и манжете, казалось совершенно невероятным, если только, конечно, ночью он не поднимался с кровати. Значит, он все-таки ходил во сне, не покидая, правда, комнату, а крыса укусила его, когда он остановился где-нибудь, сев, скажем, на стул, а то и в менее естественном положении? Джилмен внимательно осмотрел всю комнату в поисках пятен или хотя бы высохших капель крови, но необнаружил ничего подобного. Надо было посыпать мукой пол не только за дверями и на лестнице, но и внутри комнаты; впрочем, ему уже не требовалось никаких дополнительных доказательств того, что он страдал лунатизмом. Он знал, что болен — теперь требовалось остановить бо.лезнь. Нужно попросить о помощи Фрэнка Илвуда. Этим утром странное притяжение из космоса, кажется, ослабло, однако появилось другое ощущение, еще более непостижимое. Джилмен испытывал смутное, но вместе с тем настойчивое желание немедленно бежать куда-то от всего, что его окружало, но куда именно его так тянет, он не знал. Взяв со стола таинственный предмет со спицами, он как будто почувствовал, что прежняя тяга на север чуть усилилась, но если даже и так, ее значительно превосходило и даже почти сводило на нет новое загадочное желание, вызывавшее у Джилмена гораздо большее смятение, чем прежде.
- Предыдущая
- 7/13
- Следующая
